– Я сказала ему правду.

– Что тебя взбесил один феерический придурок, и ты хотела бы пойти на свидание с Кристианом, потому что он симпатичный и добрый?

Хани посмотрела через стол на подругу.

– Ты ведь понимаешь, что я ему не это сказала?

– Хани, неделя прошла, а от этого твоего Хала ни слуху ни духу. Он ушел и больше не вернется.

Сейчас прямота Таши действовала на нервы.

– Неделя. Семь дней. Этого мало, Таша. Мне нужно больше времени.

Подруга закатила глаза.

– Господь мир создал за семь дней. А ты, небось, даже кровать не застелила.

– Нечестное сравнение, – пробормотала Хани.

– Да. В отличие от него ты существуешь, сидишь здесь со мной, и это твоя жизнь. – Таша ткнула в снимок. – А он там, в своей. – Она бросила журнал в ближайшую мусорную урну и встала. – Идем. Надо выпить.

***

– Поверить не могу, что вы теперь мое новое начальство. – Хани слабо улыбнулась Люсиль, ставя чашку и блюдце на прилавок. – Нам ожидать больших перемен?

– Ну… – Люсиль оглядела магазин веселыми голубыми глазами. – Наверное, переставим книги в другой угол.

– Переживу, – кивнула Хани и отпила чай.

К прилавку подошел Билли, неся черную рубашку. Затем развернул ее и приложил к себе, безмолвно спрашивая мнение дам.

– А не темновато для тебя? – спросила Хани, глядя на его горчично-желтые брюки-дудочки.

– Решил попробовать что-то темное и загадочное, чтобы сразить Мими, – пояснил Билли, становясь в позу. – Как думаете, сработает?

В надежде обмануть друзей Хани постаралась изобразить улыбку.

– Тогда пробей, – попросил Билли и, прищурившись, посмотрел на ценник. – Два фунта.

Хани сложила рубашку в пакет, и Билли добавил его к тому, что уже держал в руках.

– Купи ей цветы.

– Лучше всего ирисы, – прибавила Люсиль, красиво располагая ожерелья в витрине.

– И шоколадное что-нибудь, – вспомнила Хани. – Мими обожает шоколад.

Билли ухмыльнулся и сделал вид, будто записывает советы на ладони.

– Принято к сведению, леди. А теперь пойду-ка я к себе в комнату, составлю план.

Он вычурно поклонился и приподнял воображаемую шляпу.

***

Вот только в комнату к себе не пошел. Оглядываясь по сторонам, Билли обошел дом и направился по тропинке в дальний угол сада, где располагался большой старый сарай. Это место уже давно служило ему неофициальной берлогой. За годы Билли притащил сюда много всяких штучек. Пару кресел-качалок, выкинутых, потому что они не соответствовали новым правилам пожаробезопасности. Буфет, собранный буквально из ничего. Радио, частенько составлявшее Билли компанию. При всей своей общительности он иногда хотел провести пару часов в тишине и покое – и находил их как раз в старом сарае.

Билли открыл дверь, вошел внутрь и положил утреннюю газету на буфет.

– Спокойно, Хал. Это я.

***

Поздно вечером Хани притащила свое усталое тело домой, захлопнула входную дверь – и сразу посмотрела в сторону квартиры Хала. Некоторые привычки трудно изжить.

– Хал? – позвала она, прекрасно зная, что его там нет.

По-прежнему в плаще и шарфе Хани подошла к его двери и прижала к ней ладонь.

– Это был долгий серый день, – устало произнесла она.

Какая разница, что Хала нет? Хани так привыкла к односторонним беседам и сидению на полу, что удивительно, как в плитке еще не появилась ямка в форме ее попы.

Устроившись на привычном месте, она обхватила руками колени и поежилась. С исчезновения Хала Хани никак не могла согреться, и ее озноб мало относился к погоде за окном.

– Представляешь, в итоге дом выкупил Эрни. Я так рада за Люсиль и Мими. Ну, за других, конечно, тоже, но за них особенно. Люсиль только о брате и говорит.

Хани едва заметно улыбнулась, вспомнив о своем новом начальстве. Разумеется, сама она могла остаться на своем посту сколько угодно, хотя подруги уже начали прикидывать иные возможности.

– Сегодня они предложили мне занять прежнее место Кристофера.

Интересно, что бы Хал подумал, если бы сидел по ту сторону? Наверняка что-то сильно нецензурное.

– Я сегодня по тебе скучала, – прошептала Хани. – Утром, когда открыла глаза. В автобусе, пока ехала на работу. И сейчас, по дороге домой. Хал, когда это прекратится?

Хуже всего, что Хани не знала, хочет ли она этого. Ведь перестать думать о Хале – значит двигаться дальше. Мысль о жизни без него ранила, точно застрявший в сердце осколок стекла. Хани закрыла глаза и прижалась головой к двери, не обращая внимания на слезинку, просочившуюся сквозь ресницы и покатившуюся по щеке.

Вдруг послышался какой-то шорох, возня. Хани мгновенно вытерла щеки. Ее сердце подскочило к горлу… и ухнуло вниз, когда стало понятно, что звуки доносятся не из квартиры Хала, а с улицы. Нелл и Таша постучались и встревожено позвали Хани. Она не ответила. Просто сил не было.