– Мое и многих других. Здесь трудится более пятидесяти человек. Но, честно говоря, дело именно в жильцах. Мы найдем другую работу, но что такое в девяносто лет оказаться на улице? Хотели бы вы подобного для своих родителей или бабушек и дедушек? – Хани чувствовала, как в жилах закипает кровь. Неожиданно нервозность в нужный момент придала ей сил. – Тут живут удивительные люди. Ветераны войны. Женщины, растившие детей под авианалетами. Поколение, вынесшее больше тягот, чем любой из нас. Разве нормально выбрасывать их на улицу, точно вчерашнюю газету, или пристраивать по чужим домам, как бродячих собак?

Судя по лицу Троя, он уже получил все, на что рассчитывал, но Хани не могла остановиться. Хуже того, слезы снова навернулись ей на глаза.

– Эти люди… – Она посмотрела на Люсиль и Мими. – Эти люди боролись за нас, а сегодня мы стоим за них. – Хани вытерла слезинку тыльной стороной ладони. – Мы стоим с ними и просим всех, кто нас видит, о поддержке. Поднимитесь – у себя дома, в Твиттере, на Фейсбуке, в пабах – и поддержите нас!

Трой явно встревожился, а оператор, выпучив глаза, провел пальцем себе поперек шеи. Хани понимала их, но не могла думать о том, не выставила ли себя дурой. Она твердо стояла рядом с остальными, пока Трой передавал слово ведущим в студии. Наконец оператор выключил камеру.

Только тогда Хани осознала, что протестующие затихли и ловят каждое ее слово. Когда она повернулась, раздались аплодисменты – сперва робкие, а потом громовые. Хани прижала дрожащие пальцы к губам. Трой Мастерс пожал ей руку, а Билли потом схватил ее и поднял вверх, словно объявляя победителя на боксерском ринге. В ушах Хани звенело, она полусмеялась-полуплакала. Они еще не выиграли, но возможно – возможно! – на шаг приблизились к победе.

***

В столовой Тощий Стив включил телевизор и сел рядом с Халом, когда на экране появилась Хани.

– Если хочешь знать, она классно выглядит, – пробормотал помощник.

– Судя по голосу, нервничает, – заметил Хал.

Они молча слушали, как речь становится все более страстной, а потом, когда Стив выключил телевизор, услышали аплодисменты толпы.

Хал рассмеялся и покачал головой. Ханисакл Джонс, победительница великанов, предводительница восстания. Он поднялся со своего места.

– Думаю, нам понадобится помощь на кухне, Стив.

***

Почти в двух километрах отсюда воскресные завсегдатаи «Забегаловки» в прямом эфире прослушали речь Хани и все, до последнего человека, встали и подняли стаканы.

Глава 34

К трем часам Нелл и пытаться перестала считать приходящих или расставлять их по порядку. На тротуаре и траве живого места не было, даже на дороге в три или четыре ряда сидели. Незнакомцы весело привязывались к живой цепи любыми доступными способами. Хани сама видела, как маленькие девочки после окончания эфира прикрепили инвалидную коляску старика Дона обратно к ограде гирляндами из маргариток. Таша фотографировала происходящее на айфон на память. И не она одна. Теперь, когда акция засветилась в новостях, сюда набежала толпа журналистов и принялась делать снимки и брать интервью у всех подряд. Время от времени по радио специально для Робина и его ребят ставили кантри, и они устраивали танцы для поддержания боевого духа протестующих. Кристофера это не радовало: его постоянно вздергивали на ноги и заставляли отплясывать, словно рассерженную марионетку.

На кухне тоже совершались подвиги. Удивленный постоянно поступающими заказами местный супермаркет вскоре подогнал на улицу свои фургоны. Кто же откажется от хорошей рекламы? Они даже раздавали некоторые товары бесплатно. Сладости и печенье придавали акции атмосферу пикника на траве, хотя в общем-то было довольно прохладно. Впечатленные всеобщим добродушием, телевизионщики постоянно снимали репортажи, и их число росло.

– Наверное, скоро придется разворачивать людей, – заметила Нелл.

– Черта с два, – отрезала Таша. – Просто повернем за угол и начнем заполнять следующую улицу.

Хани покачала головой.

– Поверить не могу. Какая толпа!

– Охрененная, – кивнула Таша. – И мы познакомились с Троем Мастерсом.

Вдруг кто-то стал к ним пробираться.

– Нелл!

Та улыбнулась при виде мужа.

– Саймон, ты пришел. Я знала, что у тебя получится.

Он обнял Нелл и прильнул к ее губам в долгом поцелуе, пока она не рассмеялась и не отпихнула его прочь.

Таша сзади них махнула рукой:

– Ребята, посторонитесь.

– Саймон, у нас закончились наручники. – Хани тепло улыбнулась и чмокнула его в щеку.

Нелл обменялась с мужем долгим взглядом, затем Саймон достал из кармана серебристые наручники.

– Не надо. Я со своими, – пояснил он, слегка покраснев.

Никогда прежде Хани не думала о Саймоне как о проказнике, но, глядя, как он с мальчишеским смущением идет вслед за женой... Интересно, каково это, когда тебя так понимают, поддерживают и помогают сделать больше, чем ты вообще способен?

Таша с кем-то заболталась, и Хани пробралась к Мими и Люсиль. Плюхнувшись на пустое место Билли, она перевела взгляд с одной сестры на другую.

– Как так получается, что вы свежи, точно розы, а я словно только что марафон пробежала? – проворчала Хани, потуже завязывая хвост.

– Потому что мы просто сидели тут, пока ты все за нас делала, – улыбнулась Люсиль, потрепав ее по колену.

– Две лентяйки, – рассмеялась Хани. – Как лодыжка, Мими?