– Водой?

– Неа. Тогда просто суп получится.

Пожалуй, он прав, но это натолкнуло Хани на мысль.

– Суп? А у нас есть томатный суп? Может сработать.

Стив подумал и кинулся рыться в буфете. Выставив на стойку четыре большие банки с супом, он обернулся к Хани.

– Стоит рискнуть. Все выливать?

Хани кивнула. Даже будучи полным «чайником» от кулинарии она знала, что чили надо посильнее разбавить. Стив опустошил банки в чан.

– А теперь попробуй, – приказала Хани.

– Почему я?

– Ну ты же шеф-повар.

– Не люблю чили, – пробормотал Стив.

Хани вздохнула и взяла ложку.

– Отойди.

Содержимое существенно изменилось: стало вязким и кроваво-красным, до ужаса напоминая останки сбитого на дороге животного. Сама бы Хани такое есть не решилась и в душе искренне посочувствовала резидентам. Она осторожно зачерпнула «суп» ложкой, попробовала, покачала головой и прохрипела:

– Не особо помогло.

– Что же нам делать? – горестно прошептал Стив. – Уже почти два. Если к половине пятого мы ничего не придумаем, нас линчуют.

Хани задумалась. Технически она-то к кухне отношения не имеет и могла бы удрать. Правда теперь, воочию убедившись, как бегает Стив, она не сомневалась, что паршивец успел бы смыться первым. Вдобавок он был в отчаянии, а Хани не хватило бы духа бросить его в беде. Итак, они оба оказались лицом к лицу с грандиозной проблемой: приготовить ужин на тридцать человек за два с половиной часа. Еще бы сообразить, как это сделать.

– Как думаешь, агентство успеет прислать замену? – спросил Стив.

Весьма сомнительно. Хани открыла холодильник, ощущая тошнотворное чувство дежа вю. В прошлый раз ей удалось выкрутиться, но дважды судьба такие подарки не делает. Чили оставляло мало простора воображению, и непохоже, что горе-повара сумеют спасти свои задние части. Разве что раздобудут свиные…

– Бекон резиденты едят?

Стив сморщил нос и виновато пожал плечами.

– Не все. Бекон застревает у них в зубах. А у некоторых вовсе зубов нет.

– А сосиски?

На лице помощника мелькнула надежда.

– Да. Можно приготовить.

– Сосиски с… – Хани попыталась заставить его хоть немного напрячься.

Все-таки Стив тут повар, он же каждый день готовит!

-… пюре! – просиял помощник, точно рождественская елка. – Сосиски с пюре!

Хани улыбнулась. Еще одна гроза миновала.

– Ну вот. Садись чисть картошку. Ее ведь чистят для пюре, так?

***

Знаете это чувство, когда у тебя что-то получилось, и тебе говорят, мол, ты чудо? Конечно, вышло не настолько блестяще, но обычные сосиски с пюре и пудинг с фирменными взбитыми сливками из баллончика снискали настоящий успех. Однако потом, проверив календарь на кухне, Стив пошел нездоровой зеленцой.

– О нет.

Хани оторвалась от составления тарелок.

– Что такое?

– Завтра день рождения старика Дона. Вечеринка в три часа.

– Вечеринка? – переспросила Хани. Ее и без того усталый мозг заболел от новых попыток подумать. – То есть нужны закуски? Сэндвичи, пирожки с мясом и все такое?

– И торт, – произнес Стив, глядя на нее глазами загнанного оленя.

– Печь умеешь? – спросила Хани, уже зная ответ.

Она тоже не Мэри Берри, пусть и просмотрела все серии «Лучшего пекаря Британии». Хотя, честно говоря, больше любовалась голубыми глазами Пола Холливуда, чем техникой выпечки, о чем сейчас горько сожалела.

– Дерьмо. – Хани рухнула на ближайший стул. – Мы попали.

Стив выглядел, точно потерпевший поражение борец. Поникшие плечи, опущенные уголки губ.

– С меня хватит. Прости, Хани. Знаю, это нечестно с моей стороны, но я увольняюсь. Я больше не могу.

– Что? Нет! – Хани вскочила и схватила его за ворот спортивной куртки. – Стив, ты не можешь так поступить со мной! Или с ними, – кивнула она в сторону столовой. – Прошу тебя. Мы что-нибудь придумаем. Торт я куплю в супермаркете. А скоро найдем нового повара, обещаю.

– Хани, да он нам уже утром нужен. – Стив пожал плечами. – Они мне платят минимальный оклад. А я слишком много дерьма разгребаю за такие гроши.

От отчаяния Хани не знала, что и предложить.

– А что если я пообещаю тебе привести завтра утром повара? Того, кто сможет давать тебе поручения, как Патрик?

В серых глазах Стива зажглась хрупкая надежда, и Хани ощутила себя взрослым, приманивающим ребенка конфетой.

– Обещаешь?

Она кивнула и на миг зажмурилась, от души надеясь, что сумеет сдержать слово.