Живот свело от страха и возбуждения.
Совсем ненужная реакция…
Ругая себя на чем свет стоит, Морган стянула лифчик Алиссы. Как выяснилось, пеньюар прикрывал еще меньше, если такое возможно. Он слегка поддерживал грудь, при этом отороченный золотистыми кружевами глубокий вырез едва прятал соски, тут же натянувшие ткань. Нежное кружево шло и по подолу, в остальном этот практически прозрачный предмет одежды тоже ничего не скрывал.
Морган была уверена, что еще никогда не выглядела сексуальнее. Зная, что Джек способен довести ее до оргазма небывалой силы, девушка острее чувствовала свою женскую сущность. Представив его реакцию на этот… наряд, она дико возбудилась.
Та-а-а-ак. Воображению пора отдохнуть.
Морган не хотела этого признавать, но дело было не только в оргазмах. С Джеком она испытывала чувство необычайной свободы, чего никогда не ощущала с другими любовниками. С ним она могла хотеть все, что угодно, и не скрывать эти желания. Несмотря на то, что тоненький голосок твердил ей о том, что такие мечты неприемлемы, тело стремилось их осуществить. Морган даже полностью не понимала, что именно ей нужно, но Джек знал наверняка. Это сквозило в его взгляде, в словах. Он мог воплотить в жизнь все ее тайные фантазии. Все это вкупе с чувством безопасности, которое он излучал — словно преследующий ее убийца находится на другом краю света… так и хотелось отважиться и начать исследовать мрачные тайны ее таинственного защитника.
Надо взять себя в руки. Фантазиям нет места в реальном мире, к тому же ей совсем не хотелось испытать на себе все то, что она себе навоображала. Нет, не хотелось.
Дрожащими руками Морган схватила халат Джека, обернулась им и подпоясалась. Потом натянула носки, которые, казалось, были в два раза больше, чем требовалось, и направилась к потертому деревянному кухонному столу, надеясь, что выглядит достаточно одетой.
Джек поставил на стол кастрюлю с каким-то густым супом рыжего цвета, в котором плавало много риса и кусочков мяса, домашний хлеб, приготовленный тетей, масленку и салат. Рядом с тарелкой Морган стоял большой стакан с ледяной водой.
Сам Коул держал в руке бутылку виски. Он не спускал с девушки голодного взгляда, словно она была для него ходячим искушением. Джек явно хотел раздеть ее догола, ворваться в жаркую глубину ее тела и заставить кричать от удовольствия. Судя по всему, халат он одеждой не считал.
— Я приготовил гумбо (1) с курицой и колбасками, — хрипло сказал он, пройдясь взглядом по лицу девушки, ее шее и вырезу в котором было видно нежную кожу груди.
Джек подвинулся, усаживаясь поудобнее.
— Ела когда-нибудь гумбо?
Морган покачала головой, при этом все, что ее волновало в данный момент — был ли Коул все еще невероятно крепким от возбуждения.
— Он густой и пряный.
Как и воздух между ними.
Морган задрожала и уставилась в свою тарелку. Пора заканчивать идти на поводу у гормонов. Но девушка не могла заставить себя есть под пристальным взглядом Джека.
Морган сглотнула, почувствовав, как участился ее пульс.
— Ты пялишься на меня.
Коул кивнул.
— Так и есть, cher.
— Но ты же видишь только халат, который мне слишком велик.
Джек поставил бутылку виски на стол. Неожиданно Морган почувствовала, как ее стул двинулся, царапая пол, ближе к Джеку. Она посмотрела вниз и увидела, что Коул подцепил его ногой и тянет к себе.
— Да, я пялюсь. Во-первых, я мужчина, а ты невероятно красивая женщина. Во-вторых, мне интересно, какой из комплектов белья, созданных для того, что меня мучить, ты надела под этот халат. В-третьих, я не забыл, как приятно твоя плоть сжималась вокруг моего члена.
Морган со свистом втянула воздух, так сильно ее накрыло желанием. Судя по всему, только она и пытается соблюсти какие-то приличия.
Плохая новость — у Морган почти не осталось сил сопротивляться искушению.
Джек склонился ближе и потерся носом о чувствительную кожу за ее ухом. По спине девушки прошла новая волна дрожи, когда Коул заговорил:
— Ты была узкая и скользкая, cher. Просто создана для того, чтобы трахаться. Ты отвечала на каждую команду, словно подчинение у тебя в крови. Будто это само собой разумеющееся. Я весь день не могу думать ни о чем другом. Все представляю, как привязываю тебя к кровати и провожу час за часом, выискивая новые способы заставить тебя кончить так сильно, чтобы ты сорвала голос от криков, моля о большем.
Грубо. Красочно. Безапелляционно. Его слова должны были послужить холодным душем, оскорбить. Ведь он думает о ней только как о сексуальном объекте. Но как бы не так.
Джек был олицетворением того, что ее разум всегда отвергал — самоуверенный, требовательный, непростой в общении. Но он так же воплощал в себе все фантазии девушки — страстный, неприрученный, решительно настроенный заполучить ее и заставить испытать наяву все тайные мечты, когда-либо возникавшие в ее возбужденном сознании.
Свежие трусики постигла участь предыдущих — они промокли насквозь. Клитор снова начал пульсировать.
Морган закрыла глаза. Пора положить этому конец. Или она поддастся соблазну. Девушка не была уверена, что сможет жить с последствиями такого решения и остаться в мире с самой собой.
— Джек, я собираюсь взять у тебя интервью для телепередачи о Теме. Я не должна выслушивать каждую мысль, появившуюся в твоем мрачном воображении. Если не можешь взять себя в руки, лучше отвези меня обратно к машине моего друга. Я… я вернусь в Хьюстон и…
— И будешь ждать, когда тот псих снова нападет на твой след? Изнасилует тебя? Пристрелит? Мы это уже обсуждали. Здесь, посреди болот, ты в большей безопасности, к тому же рядом телохранитель, а хижина оборудована самой лучшей охранной системой. Мой приятель Дик собирает информацию. Как только он закончит, мы сможем вычислить и прижать твоего «поклонника». До тех пор, думаю, тебе лучше оставаться здесь. Может, ты боишься секса больше, чем убийцу?
Проклятье, как не вовремя он прибег к помощи логики.
— Ну конечно нет, просто рядом с тобой я нервничаю.
— Не я заставляю тебя нервничать, а правда. Я всего лишь открываю тебе глаза на нее. Я хочу тебя. Ты хочешь меня. Все очень просто.
— Ты все слишком упрощаешь.
Джек схватил бутылку и начал глотать виски. Морган не могла оторвать восхищенного взгляда от его адамова яблока, двигающегося при каждом движении его горла.
Допив до дна, он поставил бутылку на стол.
— Ты не умеешь врать, cher. Твои глаза говорят — ты хочешь, чтобы тебя пристегнули наручниками, связали и оттрахали до потери пульса. И ты хочешь, чтобы это сделал именно я.
Пытаясь справиться с туманящим рассудок возбуждением, Морган тряхнула головой.
— Слушай, нам обоим хотелось унять зуд в одном месте, что мы и сделали. После чего ты сбежал от меня, словно я прокаженная. Только пятки сверкали. Если бы этого не сделал ты, прочь кинулась бы я. Между нами ничего нет.
— Думаешь? Деточка, то что случилось было значительным, — возразил Джек, пронизывая ее взглядом темных глаз, заставляющим вслушаться в его слова, попытаться понять.
— Если бы я не ушел, то отволок бы тебя в постель, привязал и не отпустил бы до тех пор, пока не поимел в каждую розовую дырочку твоего идеального тела, пока не нашел каждую чувствительную точку, пока не заставил сойти с ума от страсти.
Морган не сдержала стона. Это не должно ее возбуждать. Мысль о том, что он трогает ее, где ему заблагорассудится, требует сделать минет и — если она правильно поняла — настаивает на анальном сексе, не должна вызывать приятное волнение в теле. Любопытство и эротические фантазии это одно, а вот их воплощение в жизнь… Ну уж нет.
Но девушка не могла продолжать себя обманывать и делать вид, что не чувствует, как желание захлёстывает ее, опаляя жаром клитор и пробуждая боль в сосках.
К тому же, если она попытается вернуться в Хьюстон, ее скорее всего опять попытаются убить. И может даже успешно на этот раз.
