-Госпожа! - донеслось, будто сквозь слой ваты. Женщина слышала голос, но не хотела реагировать на него. Это сон, просто сон...
-Госпожа, к вам гость! - повторился призыв.
На сей раз Катрин встрепенулась, сонно зевнула, прикрывая ухоженной ладонью рот.
-Да, Марта? - недовольно воззрилась она на служанку - худенькую девушку в форменном платье.
-К вам гость, - с бесконечным терпением повторила та.
-О боже, кто в такой час? - раздраженно спросила Катрин, не испытывая ни малейшего желания никого видеть.
-Некий господин Энрикес... детектив, насколько я поняла, госпожа.
Глаза женщины округлились от удивления, сонное оцепенение как рукой сняло.
-Пригласи... - сказала она, поразмыслив. - Только выжди минут 5... Я загляну к себе комнату, переоденусь и снова спущусь...
9с
Катрин не спустилась через обещанные 5 минут и вынудила детектива прождать ее в гостиной по меньшей мере четверть часа. Однако когда она появилась на пороге комнаты во всем блеске ухоженного очарования, Энрикес не казался раздраженным. Стоя у камина, он задумчиво смотрел на огонь, всем своим видом выражая готовность ждать, сколько потребуется.
-Добрый вечер, - властно поздоровалась женщина, двинувшись к незваному гостю.
Тот обернулся на звук ее голоса, учтиво поклонился и коснулся губами протянутой холеной ладони. Выпрямившись, мужчина с искренним удовольствием оглядел пышную и статную фигуру Катрин, подчеркнутую искристо-черным шелком домашнего платья. Женщина напоминала колдунью и была хороша не мимолетной красотой юности, свежей и лучистой, а выдержанным обаянием уверенной в себе зрелости. Энрикес любил именно таких дам... и не понимал прелести молоденьких дев, ничего не смыслящих ни в жизни, ни в любви. С ними скучно в обществе и, тем более, в постели... другое дело заполучить такую вот эффектную леди в самом соку!
-Добрый вечер, госпожа, - после продолжительной паузы ответил сыщик, поставив хозяйке дома льстящую ее самолюбию оценку.
Катрин тоже времени даром не теряла и, в свою очередь, изучала таинственного посетителя. В отличие от Луи, не впечатлившегося внешним обликом детектива, женщина проявила большую зоркость и заметила то, что ускользнуло от взгляда принца: силу духа, властность, несомненный ум, решительность... Мачеха Златы любила именно таких мужчин... какой прок от пустоголовых красавчиков с внешностью херувимов?
-Вы меня заинтриговали своим визитом, - призналась Катрин, когда они с гостем расположились в креслах у камина, и служанка принесла легкие закуски и вино. - Не представляю, зачем я могла понадобиться детективу...
Энрикес не спешил с ответом. Подхватив с блюдца тончайший ломтик сыра, он с удовольствием съел угощение и отпил вина - скорее, просто смочил губы, памятуя о необходимости сохранять трезвость рассудка. Хотя близость такой обворожительной женщины, как Катрин, пьянила сама по себе... об этом не стоило забывать, тем более что мадам вполне могла использовать собственный шарм для личных целей!
-Я разыскиваю одну молодую леди, - наконец заговорил детектив, отставив нетронутый бокал. - По моим сведениям, она живет в вашем доме.
-И что эта молодая леди натворила? - нахмурилась Катрин, соображая, о ком может идти речь. Линда слишком апатична, чтобы во что-то ввязаться... вероятно, служанка? Или, скорее всего, Злата!
-Что натворила? - усмехнулся Энрикес. - Ничего особенного... просто влюбила в себя принца.
Это кардинально меняло дело! Катрин резко выпрямилась и впилась пальцами в подлокотники кресла. Выкрашенные в кровавый цвет ногти на фоне темного дерева смотрелись агрессивно и завораживающе одновременно...
-Влюбила? - повторила женщина с фальшивым безразличием.
-По крайней мере, - сильно заинтересовала, - кивнул Энрикес, с иронией наблюдая за тщательно скрываемым волнением собеседницы.
Та, стараясь сохранять равнодушный вид, потянулась к своему бокалу и сделала небольшой глоток вина. Во рту разлилась приятная терпкая сладость...
"Нужно сохранять хладнокровие, - мысленно приказала себе Катрин. - Линда влюбить в себя принца не смогла бы... значит, речь идет именно о Злате!"
Но говорить об этом детективу, конечно, не стоило... карту влюбленности принца нужно было разыграть тоньше и умнее! В конце концов, если Линду приодеть, заставить улыбаться и проявить хотя бы видимость страстности... кто знает? И Катрин, удовлетворенно искривив полные губы, сделала еще один глоток вина, после чего заговорила:
-Речь идет, вероятно, о моей дочери Линде.
-Принц называл иное имя, - усомнился сыщик.
Катрин мысленно выругалась, но сдаваться пока не собиралась:
-Злата, наверно? - она издала деланный смешок. - Это ее любимый псевдоним... я, знаете ли, частенько зову ее "Золотце, золотая моя"... ну и как-то прицепилось к ней это имя.
Детектив задумчиво пожал плечами, размышляя. Что-то его все-таки тревожило.
-Его Высочество говорили, у этой девушки какие-то проблемы в семье...
-О да, - траурным голосом подтвердила Катрин. - Ее отец умер давным-давно, а теперь и любимый отчим ушел в мир иной... осталась лишь я - ее мать.
"Как звучит!" - ехидно подумал Энрикес, а вслух сказал:
-Возможно ли устроить встречу с вашей дочерью?
-Разумеется. Но не сегодня. Линда... или Злата, если угодно... она уже отдыхает.
-Понимаю, - учтиво откликнулся сыщик. - Да, кстати... чтобы отсеять последние сомнения...
"Что еще?!" - раздраженно подумала Катрин, сохраняя внешнюю заинтересованность.
-Узнаете?
Энрикес бережно, словно хрустальную вещицу, водрузил на стол красивую крохотную туфельку на тончайшей шпильке.
"Это точно не могло принадлежать Линде", - уныло резюмировала Катрин, взирая на туфельку и пытаясь вообразить свою неуклюжую дочь на столь неустойчивом каблучке. Не говоря уже о том, что размер ноги Линды не позволил бы натянуть ее...
-Где вы это нашли?! - Катрин старательно изобразила облегчение. - Моя глупая дочь умудрилась ее обронить! Я так ругалась...
-Неужели? - холодно отозвался Энрикес, все меньше доверяя женщине напротив. Слишком уж наигранно звучали ее слова, слишком театральными были жесты... Интересно, на что она рассчитывает? Его она сумеет обмануть, он не видел таинственную Злату, но принц-то не только видел, но и, судя по всему, "щупал"!
"Ладно, пусть Его Высочество сам судит" - решил Энрикес.
