Мельм ошеломлённо молчал. А Сергей, сам того не ожидая, чувствовал облегчение – даже такой невероятный, чудовищный груз мог уменьшаться, выходить со словами.

- То есть... – наконец нашёлся Мурт. – У тебя в правой руке голова этого существа?

- Да. – ответил Сергей. И впервые сам проявил интерес. – А ты что видишь?

- Это... сложно описать, – мельм снова посмотрел туда, но, не выдержав, отвёл взгляд. – Но это очень плохо. Как... растерзанная красота... окровавленная надежда... Да нет, глупости, я не могу подобрать слов. Мёртвый... вельд. – Раэрктах дёргано усмехнулся.

- Увидев это, можно сойти с ума? – Сергей захотел улыбнуться, но не смог – лицо будто онемело.

Мельм захохотал. Его смех, пусть и сильно сдобренный скрипом расшатанных нервов, немного разрядил обстановку.

- Что ж... ты поистине хорошо усвоил этот способ. – сказал Мурт, отсмеявшись. – Да, конечно же. Конечно же. Если кто-то из Лесных народов видел избиение существ, о которых ты рассказал... Видел ещё больше, чем это... – мельм резким движением, не глядя, показал на отрубленную голову, – Похоже, так и было. Но следов, говоришь, не осталось? Даже крови, только... только это в твоей руке. Почти никаких доказательств...

- "Когда идёшь по Лесу, всегда проигрываешь". – фраза будто бы вырвалась самостоятельно.

- Что? – мельм поднял на Сергея непонимающий взгляд. – Но ведь опасность миновала. И жертв... не так много, чуть больше десятка. Не пойми неправильно, я тоже скорблю... И по Троэндору...

- Дело не в этом... – Сергей осёкся, и его лицо впервые за долгое время сменило выражение, болезненно поморщившись. – ...Не только в этом. Когда я был там, я слышал их, Мурт. Слова, мысли... не знаю, что это было. Но я слышал. Они были разумны. И да, я слышал их ненависть и жажду убийства всех, пришлых в Лесу. Но я слышал и ещё кое-что. "Отец". Я слышал их любовь в этом слове. Лес создал их. Наделил разумом, душой... своей душой, вельдом этим. Может, поэтому вы и не могли их видеть. И они любили его. А он убил их. Тысячи своих созданий, любивших его. За несколько минут...

Сергей замолчал. Ему стало трудно не только говорить, но и просто дышать. Опустошение последних часов спадало, однако из-за этого произошедшее ощущалось гораздо острее. Но когда мельм собрался что-то спросить, Сергей продолжил:

- Я больше не слышу шелеста. Теперь для меня это просто лес. Хотя нет. Скорее, теперь для Леса это просто я. Ты правильно сказал, что попадание человека в Службу Охранителей – это великое чудо. И оно навряд ли случайно. В ваших мирах в этом нет ничего непонятного. "Касание судьбы", "предназначение" – множество слов и выражений, но не только. Это часть жизни. А в моём мире нет магии, там в это только верят и мечтают, порой отчаянно и беспомощно. И я мечтал, отчаянно и беспомощно. А когда невероятным образом моя мечта осуществилась... понятное дело, я почувствовал себя избранником судьбы. Даже не слишком удивился, когда смог работать в Службе – просто сказка продолжилась. А ведь это было уже второе чудо, может, и похлеще первого. Многие вокруг говорили об этом, но я... привык со временем. Просто тихо радовался, что всё так сложилось. Но ты был прав. А я увидел предназначение своего чуда. Грандиозное предательство и резня, которой мне по какой-то причине нужно было положить начало. Вот смысл и итог моей избранности. Смысл моей жизни.

- Послушай... – начал было мельм, но Сергей опять прервал его:

- Ты знаешь, где Троэндор, Мурт?

Раэрктах тяжело вздохнул и покачал головой:

- Думаю, его тело в Патлосе. Там сейчас расположилась большая торговая делегация гномов как раз из Лиги Ог-Дразд. Троэндора передадут им.

- Ясно. Ну... – Сергей хотел сказать "прощай" но отчего-то замешкался... – Ладно. Может, ещё увидимся.

Обойдя мельма, он быстро пошёл на юг.

- И всё-таки, – вдруг услышал Сергей сзади. – Почему ты так мрачно смотришь на это? Конечно, произошло нечто небывалое. И, похоже, то, что ты видел, было действительно ужасно. Но... осуждать Лес... даже если принять за правду, что несколько лет назад он дал тебе возможность слышать этот "шелест", а сейчас отнял её. И что всё каким-то невероятным образом было спланировано, чтобы совершить... избиение этих существ. Даже если допустить это – ведь Лес убил наших врагов. Он... спас нас.

- Спас нас... – Сергей остановился и устало прикрыл глаза. – Ты знаешь это, Мурт? Или просто очень хочешь верить? Нет... не отвечай. Я больше не хочу искать правильные вопросы. Я узнал всё, что нужно. Я понял, что никто, ни искусные маги, ни лучшие из Лесных Народов, ни человек из нелепого мира – никто из нас ни черта не знает, что и почему делает Лес. Хочешь верить, что он просто спас нас? Хочешь видеть в нём высшее благо? Знаю, хочешь. Вы все хотите. Те, кого Лес истребил этой ночью – тоже хотели. Что ж, надеюсь, вам повезёт больше.

...

- Вы обманули меня.

Всё осталось в прошлом. Кровавая фантасмагория Леса, безумие одного великого охранителя, мудрая наивность другого. И помпезная кульминация, тянувшаяся от границ Академии до Патлоса.

Тысячи шагов. Тысячи лиц. Удивлённые, любопытные. Почти все – отмеченные страхом. Тяжёлым и неясным страхом неизвестности тех, кто только слышал об опасностях Леса, не знал ничего точно, но был напуган невиданными доселе боевыми приготовлениями. Мрачным страхом немногих, знающих об угрозе или просто всегда готовых к угрозе, тем страхом, что подстёгивает решимость и желание жить. И безбрежным, выплёскивающимся за рамки разума ужасом выходцев из Лесных Народов, преданных самой сутью своего восприятия.

Сергей шёл открыто, по кратчайшей дороге, к единственному месту, куда стремился. Он просто не мог идти иначе, хотя и понимал, что кто-то из Лесных Народов, подобно Риадаилу, может попытаться его убить. Но никто не пытался. Сергей видел ненависть, слышал проклятия. И шёл дальше.

Беспорядочная толпа Патлоса расступалась перед ним. Тысячи шагов, тысячи лиц, тысячи рук, тысячи тел, окружавших то место, куда он шёл. Они расступались, пропуская. И наконец, расступились, пропустив.

Сергей прошёл мимо ректора Коррэна, не слыша, что тот ему говорит. Прошёл мимо двух закованных в причудливые, сверкающие красным доспехи гномов, вытянувшихся по струнке. И мимо ещё одного, положившего обе ладони себе на грудь, склонившегося к земле и бормотавшего что-то. Подойдя к изножью идеально ровной прямоугольной зелёной плиты, Сергей поставил голову существа на край, затылком к подошвам запылённых дорожных сапог камуфляжной окраски, как того требовали гномьи погребальные правила. Затем припал лбом к краю плиты и испустил надсадный, истошный, раздирающий горло крик, никогда и ни в каких правилах не записанный.

После этого Сергей говорил и смотрел. Иногда оборачивался на море, плещущееся позади. Тысячи бликов. Тысячи лиц.

– Вы обманули меня.

Свет солнца почти померк, уступив место сумеркам. Больше не было бликов и множества лиц – только одно, да и то маленькое, детское. На этом лице не было страха. Лишь удивление, смешанное с зарождающейся обидой.

- Вы обманули меня. – повторил Столад в третий раз, но почему-то это не казалось неестественным.

Десятки слов, оправданий и возражений пронеслись в голове Сергея.

- Да. – глухо сказал он. – Прости. Это твоё?

Столад молча взял кольцо, положил его внутрь носка и убрал в карман.

- С середины прошлой ночи они перестали работать. Я больше не вижу ничего. – бесцветно произнёс мальчик. Казалось, он больше ничего не скажет, но неожиданно Столад спросил. – Похоже, вас тоже обманули?

Сергей удивлённо замер, не зная, что сказать.

- А теперь вы говорите, что уезжаете. Хотя до этого сказали, что поможете папу найти.

- Прости. – любые объяснения выглядели глупо, но Сергей всё равно начал объяснять. – Я должен уехать. Мой др...

- Уходите. – прозвучало совсем не по-детски.