Ставни окон быстро, но почти без стука закрывались, погружая зал в темноту, однако практически одновременно с этим в незаметных углублениях зажигались белые огоньки, рождая ровный, не оставляющий теней свет. После этого, стены, потолок и пол на мгновение сверкнули бледным золотом, и все внешние звуки стали искажены и почти неслышимы.

- Итак, всё готово. – ректор обвёл сидящих пристальным взглядом. – Напоминаю – всё, сказанное здесь, необходимо сохранять в секрете.

Коррэн выдержал секундную паузу, придавая веса последней фразе, и затем продолжил:

- Как многие уже знают, за последние полторы недели в Академии произошло несколько происшествий, которые, хоть и не имели масштабных последствий, всё же немало обеспокоили правление. Необычный и совершенно неясный характер дела побудил меня поручить расследование главному ключнику нашей Академии, – ректор слегка кивнул гному, – господину Троэндору дун Ларду, который много лет служил в Корпусе Тайн Лиги Ог-Дразд и обладает весьма обширным и специфическим опытом. Господин дун Лард, будьте так добры рассказать собравшимся о сути дела и результатах расследования.

Сергей прекрасно знал, о чём скажет Троэндор, но поневоле стал внимательно слушать, когда гном, откашлявшись, начал говорить. В словах друга Сергею слышались неподдельные увлечённость и знание, иногда встречающиеся у хороших учителей, которым не нужно прикладывать особых усилий, чтобы обеспечивать порядок на уроках. Троэндор живо и лаконично рассказывал об осмотрах места засады Риадаила, вылазке Сергея, пропаже и нахождении мальчика Столада, не забывая вставлять маленькие шпильки насчёт эльфийской чопорности и человеческого разгильдяйства. События на празднике охранителей гном упомянул лишь мельком.

- В общем, уважаемые, когда я был помоложе, мы с товарищами очень не любили такие дела. Вроде и нет цельной картины, всё отдельными камушками случайно разбросано, и известно-то мало, а достоверного вообще почти нет. Но чутьё железом калёным жжёт – много, ох много сокрыто за этими камушками, не случайно они упали и не последние они. Скверное это дело – и зацепиться не за что, и бросать нельзя, как бы обвал не прошляпить. К тому же, свидетель один, да и тот – девятилетний мальчик. А с детьми, скажу я вам, дело иметь непросто, особенно, – Троэндор обменялся взглядом с ректором, – особенно в нашей ситуации.

На несколько секунд воцарилось тяжёлое молчание. Сергей заметил, как помрачнел проректор Аранивэн, редкий эльф, чья склонность к магии перевешивала неприязнь к большим каменным зданиям. Член правления, ответственный за магические эксперименты на Межевой Полосе и в Лесу, склонился и что-то прошептал на ухо другому проректору, худощавой бледной женщине с забранными в высокую причёску волосами тёмно-медного цвета.

- Ладно, – прервал паузу Троэндор, – Подгорный Пророк учит, что главная задача старших – вовремя давать дорогу молодым. Так что, сейчас будет говорить Сергей. Знаю, не все одобрили то, что я привлёк его и посвятил во всё. Не всем придётся по вкусу и то, что он скажет. Но, заклинаю Семью Самоцветами, отнеситесь к его словам серьёзно. Я уверен, что принял правильное решение, задействовав его. Может быть, единственно правильное решение. Давай, Серёжа, – закончил гном, легонько хлопнув друга по плечу.

Сергей не знал, как начать. Он молчал, рассматривая сидящих за столом. Бесстрастных, недоумённых, раздражённых, скованных напряжением, скучающих магов. Риадаила, через чьё застывшее лицо едва-едва прорывалась готовность услышать что-то неприятное и глупое. Сондаира, слегка склонившего голову набок, Далера Чёрного, чья мимика, казалось, была намертво погребена под волосами и шрамом. Раэрктаха, умудрившегося уместить на детском лице понимание, поддержку и участие. И ректора Коррэна, отрезвляюще собранного. Его вид дал Сергею понять, что пришло время начинать, и во вступлении нет необходимости.

- Я... В той вылазке, где я нашёл мальчика и тело Аллона, я видел ещё одно существо. После этого я видел такое же существо во время Дня охранителя... и почти уверен, что это было то же самое существо. Мне никогда раньше не встречался никто похожий, и Троэндор говорит, что тоже не знает такого. Самое удивительное, что во второй раз меня окружали десятки охранителей, но никто ничего не увидел. Я думаю, это произошло потому, что они все принадлежат к Лесным Народам. Они видят лес по-другому. Они видят вельд, душу леса.

Хотя все вокруг и так молчали, создалось впечатление, что слушающие онемели. Казалось, заклятие не только отгородило зал от внешних звуков, но вдобавок убило внутренние и лишило всех возможности двигаться. Наконец что-то мелькнуло в углу стола – Раэрктах поднёс правую ладонь к подбородку, не сдержав усмешки.

- Воистину, братья выражали тревогу, что ты не в себе. – Риадаил стоически воспринял вздор, к которому готовился. – Эти галлюцинации можно понять – огромный груз минувших дней помутил твоё сознание. Но подобные выводы... это уж слишком...

- Послушай, Риадаил... – Троэндор наклонился вперёд.

- Нет! Хватит, ключник! – невозмутимость эльфа мгновенно развеялась. – Я вдоволь наслушался твоих возмутительных домыслов во время дознания! Ты можешь какие угодно глупости вдалбливать в его голову, но берегись пересечь черту! Берегись!

Вспышка гнева прославленного охотника поразила всех. Несколько магов сложили пальцы, приготовив заклятия. Напряжённую тишину нарушил спокойный голос мельма.

- Троэндор здесь ни при чём. – было видно, что спокойствие даётся Раэрктаху непросто. – Я понимаю, что это звучит странно, но... но мы должны допустить такую возможность.

Показалось, что Риадаил опять вспылит, но внезапно в разговор вступил Сондаир, успокаивающе положивший руку на плечо собрата.

- Допустить что, Мурт? Риадаил неправ, он поддался гневу – как раз Сергею и господину дун Ларду простительны такие допущения. Ведь они не видят вельд и не знают, что это. Но как мы, дети леса, можем это допустить? Допустить, что одноглазый может увидеть больше того, у которого оба глаза? Что дальтоник увидит то, что не увидит различающий цвета? Это мы должны допустить?

- Нет. – ладион мельмов посмотрел в сторону, казалось, пронизывая взором непроницаемую магическую завесу. – Мы должны допустить, что Лес выше нашего понимания. Именно потому, что видим его вельд. Он притягивает всех наших, как наркотик. За все годы только один ушёл из Службы по собственной воле...

- Это нелепо... – яростно бросил Риадаил.

- Нелепо?! – Мурт тоже начинал терять самообладание. – Неужели?! Так же нелепо, как и то, что величайший из вас, эльфов, сбежал отсюда и уже полвека живёт отшельником?! Твой учитель сбежал, Риадаил! Ты понимаешь, почему?! Понимаешь его манифест?! Или это всё же выше твоего всеобъемлющего понимания?!

- Господа охранители! – звучный голос Арнауда Коррэна вторгся в дискуссию. – Мы отклоняемся от темы. Я, как и кое-кто из моих коллег, видел вельд в глубоких медитациях и астральных путешествиях, и тоже не понимаю, как он может мешать видеть что-то. Но это не важно. Это вопрос фундаментальной науки, многолетних исследований, и вполне вероятно, что Лес когда-нибудь поможет нам разрешить эту загадку, как помог уже разрешить столь многие. Но здесь и сейчас мы собрались, чтобы обсудить конкретную проблему. Не такую фундаментальную, может быть, но крайне важную.

Лицо ректора Академии изменилось. Нельзя было сказать, что оно выглядело менее напряжённым, но суровость уступила место одухотворённости, а в глазах отчётливо заиграла убеждённость.

- Около ста лет назад я был одним из первых, кто обнаружил Лес. И там, где большинство видели только наживу, я увидел намного больше. Возможность постоянно познавать это невероятное чудо природы, возможность развивать магию. Но всё, чего мы добились за это время, мы добились, благодаря одному правилу – чтобы не происходило в Лесу, насколько бы тяжело не было, это не должно касаться учеников. Наши недоброжелатели только этого и ждут, они используют любую возможность, чтобы уничтожить нашу репутацию. Именно для этого была создана Служба Охранителей, встающая на пути всего, что идёт из Леса. Именно поэтому мы потратили двадцать семь жизней и сотни тысяч золотых, чтобы прошлая катастрофа никак не отразилась на учащихся. И именно поэтому нынешняя проблема так страшна.