— Думаешь, я не знаю, о чём прошу. Ты даже не представляешь себе, как сильно я хотел, выбить дерьмо из этого ублюдка, — рычит он. Я не сомневаюсь в этом, и я бы солгала, если бы сказала, что это не возбуждает меня. Очень возбуждает. — Почему ты вообще разговаривала с ним? — спрашивает Николас серьезным тоном. Я опешила от гнева в его словах. В них звучит обвинение. Под "ним”, я могу только предположить, он имеет виду Майлза. Но я никогда не говорила ему, что Майлз был моим женихом.

— Откуда ты знаешь, кто он?

Николас ухмыляется, одаривая меня менее раздражительным взглядом. — Что так трудно поверить в то, что я не хочу, чтобы он находился рядом с тобой.

— Ты увиливаешь от ответа.

Николас неопределенно пожимает плечами. — Я узнала о нём, когда наводил о тебе справки.

— Что? — спрашиваю я, в шоке от его откровения. — Ты наводил обо мне справки?

— Я не позволяю никому работать со мной, не проверив его. Я хотел узнать о тебе больше.

— Ты мог бы просто спросить? А не проводить очередную проверку после того, как я представила документы в отдел кадров. Ты не имел права совать свой нос в мою личную жизнь, — говорю я раздраженно.

Николас подходит ближе, и его глаза смотрят на меня с интересом. — Нет, я не мог спросить, потому что, если быть откровенным, на тот момент, я собирался использовать любую информацию, которую я мог получить, чтобы заставить тебя уйти.

Ой. Слова бьют меня с болезненной силой, которая заставляет мое сердце, колотится в груди. Заставить мне уйти? Наверное, я не должна удивляться этому. Похоже, Николас не делал секрета из этого, что он хотел, чтобы я ушла. Отправлять меня по безумным поручениям было отличным доказательством, и все же за последние несколько недель его действия и слова говорили об обратном. Я уверена, что он не хочет, чтобы я больше уходила, хотя я не уверена в причинах, почему он хочет, чтобы я осталась, и что же из этого лучше.

— Так ты ничего не знаешь? — отвечаю я с полным ртом сарказма.

— Ребекка, я говорю тебе это потому, что хочу быть честен с тобой.

— Спасибо за честность, — говорю я, двигаясь по кругу, чтобы подойти к входной двери. — Но мне нужно, чтобы ты ушёл. — Я слышу звон колокольчика и обнаруживаю Спринклса, кота, у которого мы в няньках, направляющегося ко мне. Он останавливается, не доходя до меня, чтобы обнюхать штанину Николаса. Чёрт, он собирается пописать на него. Часть меня хочет наблюдать за неизбежным провалом, но прежде чем у меня появляется шанс, прогнать прочь Спринклса, он начинает мурлыкать и тереться об Николаса. Странно.

Николас нагибается и поднимает его. Спринклс тыкается носом в ладонь Николаса. Этот чертов кот обоссал мою одежду, а теперь маленький, вероломный ублюдок ласкается к нему?

— Это так странно.

— Что?

— Он не любит никого, — признаюсь я. — Я ему не понравилась, когда впервые попала сюда, но, похоже, ты ему понравился.

— Это потому, что я знаю, как обращаться с киской, — говорит он, и его губы подергиваются. Правда? Тьфу, высокомерная задница.

— Ребекка, я пришел сюда поговорить с тобой, — говорит он, опуская Спринклса на пол. Я вздыхаю, видя упрямый взгляд, который пересекает лицо Николаса. Он не уйдет, пока я его не выгоню.

— Я не хочу говорить.

— Мы не должны говорить, — говорит он, улыбаясь.

— Пожалуйста. Уходи, — говорю я, указывая на дверь.

— Боюсь, я не могу этого сделать, — говорит он, развязывая галстук. Мой желудок сжимается при виде его пальцев, теребящих волосы. Он подходит ближе, хватая меня за талию. — Ты хочешь знать, что я выяснил? Я выяснил, что ты была помолвлена с актером по имени Майлз Шторм. Я обнаружил, что он изменял тебе. Но что еще более важно, я выяснил, что он тебя не достоин, и, была бы моя воля, я бы заставил его исчезнуть с этой планеты без проблем.

Слова Николаса задевают за живое во мне. Без какого-либо предупреждения, я чувствую, что мои глаза горят от слез. Очень трудно злиться на него, когда он говорит такие вещи. Всё это делает ситуацию ещё более запутанной. Он протягивает и берёт моё лицо в руки. Ощущение этого распространяет жаркое покалывание по мне. Я не хочу или не нуждаюсь в нем, но я хочу и нуждаюсь. Он вытирает слезу большим пальцем, а затем наклоняется. Я закрываю глаза, предвкушая поцелуй, но он не целует меня – по крайней мере, пока ещё. Он прокладывает дорожку из лёгких поцелуев от моего виска до подбородка, а затем повторяет то же самое на другой стороне лица. Когда он заканчивает, он целует в уголок моего рта, и я немедленно улыбаюсь от этого ощущения.

— Вот та самая улыбка, — бормочет он.

— Какая улыбка?

— Та самая, которая заставляет меня чувствовать, что я нахожусь в состоянии свободного падения.

— Звучит ужасно.

— Это не так. Это кайф.

Глава 4

Николас

Мои глаза открываются, моргая по знакомой затемненной спальне. После нескольких секунд неоднократного моргания, как будто я идиот, моё нечеткое зрение, в конце концов, проясняется, и я понимаю, где именно я нахожусь. Теплые, мягкие изгибы тела прижимаются ко мне, когда Ребекка лежит, свернувшись калачиком на моей груди. Мы лежим на её кровати, всё ещё полностью одетые. Трудно скрыть свое разочарование по поводу понимания происходящего. Я жалею, что мы не были голыми под одеялом. Ребекка, должно быть, вымоталась, потому что на ней по-прежнему надето платье из клуба, минус каблуки. Я убираю рыжие пряди волос с ее лица, и она прижимается щекой к моей груди. Мой член мгновенно твердеет от этого ощущения. Боже, она так идеально подходит мне. Я не могу здраво мыслить, когда я твёрдый из-за неё. Я хотел бы остаться здесь и овладеть ею, но мне нужно вернуться в свою квартиру и иметь дело с Элисон. Она, наверное, в ярости, и будет ещё больше, когда я скажу ей по поводу нашей помолвке.

Я выскальзываю из объятий Ребекки и осторожно перекладываю ее так, чтобы она лежала на мягкой подушке. Несмотря на боль в костяшках пальцев, я борюсь с искушением провести ими по её щеке. Прошлый вечер был рекордным для меня. Сначала я бью своего лучшего друга из-за того, что он прикасался к ней, а потом едва не бью кулаком другого ублюдка в лицо. Майлза Шторма. Я не могу поверить, что он появился здесь. Я делаю мысленную заметку отправить Страйкера сюда, чтобы убедиться, что он не вернется. Никогда. Если он это сделает, я разобью ему лицу своими собственными грёбанными руками. Моя грудь болит, вспоминая лицо Ребекки, когда он с ней разговаривал. Меня медленно убивало, наблюдать за тем, как боль наполняет ее глаза, и слышать заминку в её голосе, когда он прикоснулся к ней. Я знаю, что Ребекка может справиться самостоятельно, но я был так близок к тому, чтобы уложить этого ублюдка на землю.

Ребекка была в бешенстве из-за того, что я копался в ее жизни, и я не виню ее в этом, но и не сожалею об этом. Мне нужно было знать больше о ее прошлом. Надеюсь, что она простит меня за это. Проспорив с ней больше получаса, она наконец уступила, позволяя мне остаться, чтобы поговорить, единственное, о чем она не хотела говорить — это о нас. Каждый раз, когда я заговаривал об этом, она его игнорировала. Я начинаю думать, что она боится, что происходит между нами.

Я осматриваю комнату Ребекки в поисках мобильного и нахожу его, лежащим на тумбочке. К моему огорчению, там десять пропущенных звонков от Элисон и два от моего отца. Дерьмо. Цифры на моём телефоне, показывают, что время перевалило за 9:00 утра. Здорово. Мне удалось проспать большую часть утра. К счастью, когда я выскальзываю из квартиры Ребекки и Кэрол, дождь больше не идет. Пришло время расставить всё на свои места и выяснить, чёрт возьми, что я собираюсь делать со всем этим. Мой мир прямо сейчас — это полный пиздец, но в одном я точно уверен, я собираюсь сделать Ребекку моей. Навсегда.

***