Он мне необходим.

Бегу по улицам через светофор.

Зависима от тебя -

Ты мой приговор.

На красный свет я к тебе спешу.

Бешеную страсть я в себе глушу.

Обернись! Гляжу тебе вслед.

Жду, когда дашь мне зеленый свет...

Ты же смог меня приручить.

Всегда буду за...

Ангелина резко выключила магнитофон.

- Ты чего? Классная песня!

- Я знаю. Что ты собираешься делать?

- Разобраться в ситуации.

- Адекватно?

Я молчала. О да, стоит Маецкому оказаться рядом со мной, об адекватности действий можно забыть.

- Постараюсь. Я пойду к нему домой сегодня. А при его родителях я, могу, не могу, но сдержусь. Его мать обо мне и так не очень высокого мнения.

- Давай с тобой пойду?

- Нет. Я сама.

- Высади меня на следующей остановке, через десять минут маршрутка будет.

- С ума сойти, иметь зарплату пятнадцать тысяч долларов в месяц и ездить на маршрутке. Да еще и отказываться от моего "сузуки"! - подколола меня племянница.

Я отпарировала:

- Ну да, а своим родителям ты говоришь, что взяла тачку у Романыча покататься. Чем меньше, Ангелина, наши родители о нас знают, тем всем нам спокойнее.

- Конечно. Ты же знаешь, что я шучу. Завтра вечером в клубе вечеринка, ты поедешь?

- Не знаю. Хочу на нашу дискотеку сходить.

- Пьяные рожи посозерцать?

- Именно! - я рассмеялась.

Идя домой с остановки, я думала, что уже давно не являюсь той, какой меня постоянно представляют. И в первую очередь, это мои родители. Конечно же, нельзя сказать, что они совсем не заметили перемен во мне. Черствая, злоязычная, закрытая... Не их в том вина. Когда я в университете - у меня совершенно другая жизнь помимо учебы. Контракты, отчеты по сбыту наркотиков... Луганск, кстати говоря, занимает второе место после Донецка по товарообороту этой "продукции" по стране. Моим родителям и в страшном сне не могло присниться такое. Но что случилось, то случилось, и я не имею желания что-то менять. Конечно, я очень скучаю по папе с мамой, по нашим веселым вечерам перед телевизором, по обсуждению марок немецких машин с папой, и по разговорам о книгах с мамой... Но и стать прежней - не могу...

Александр Маецкий - тот самый, что украл мой рассказ - четыре года назад разделил мою жизнь на "до" и "после". Я любила его. Сначала по-дестки, широко распахнутыми глазами и поцелуями накрашенных гигиенической помадой губ и плюшевыми игрушками. После расставания - истерично, болезненно, ненавистно, с сигаретой и слезами. Сейчас - с тошнотой, привычкой к Игорю и черствой, "железной" к окружающим. Ко всем, даже к своим родным и близким друзьям. Как следствие - родители и родственники не понимали, что со мной творится и "пора бы мне свои психи задвинуть подальше и думать об учебе", а друзья... Что ж, из всех четырёх подруг, которыми я дорожила, осталась Ангелина, которая дорожила мной. С остальными я общаться не перестала, но между нами как будто незаметная, стеклянная, но прочная стена недопонимания. И только Ангелина всегда со мной.

Александр Маецкий. Мое несчастье, которое меня преследует уже четыре года. Два из них я встречаюсь с Игорем, которого не люблю. "Типично. Привычно. Ничего особенного! Бывало с каждым..." - скажет кто-то. Я отвечу: "Да, вы правы. Но если вы хоть раз любили - не посмеете меня осудить. Кстати, счастливых историй любви не бывает по определению. Все они заканчиваются гробовой доской".

Мысли оборвались - я подошла к калитке и только лишь взялась за ручку, как услышала, что к воротам уже несется Леша, наш любимый пес, среднеазиатская овчарка. Сумка оттягивала руку, я поставила ее на землю, и распахнула калитку. Леша сразу бросился на меня, норовя повалить на траву, - он был очень рад меня видеть.

- Леха, на место! Бегом! - послышался со двора голос папы; он вышел и забрал у меня сумку.

- Что ты туда положила? Я же вчера у тебя из общежития две сумки забрал!

Я рассмеялась:

- Там вещи, книжки кое-какие и ноутбук.

- Ладно, пошли в дом, мы как раз обедаем.

Я переоделась в свой любимый летний сарафан и завязала хвост. Я дома...

Первое радостно волнение родителей по поводу моего приезда утихло, и мама сказала, как всегда:

- Ну, рассказывай!

- Ну что рассказывать? Все сдала хорошо, стипендию получать буду. С девочками по комнате не ссорюсь, стайлер перед уходом из розетки выключаю. Мам, меня только две недели не было, не год же. Все как обычно, - конечно, обычно. О том, что я курю, хотя в одиннадцатом классе клятвенно пообещала родителям бросить, и "подрабатываю" определенным образом, родителям знать не обязательно.

- А нам с папой кажется, что долго. Ты же на все лето приехала? С Игорем на море не собираешься?

Я проглотила еще один обжигающе-горячий вареник с мясом, быстро запила водой, отдышалась и ответила:

- Не знаю, честно говоря... А так - хочу какое-то время пожить в квартире. - квартира, находящаяся на другом конце поселка, предназначалась мне, родители по большей части жили в сельском доме.

Вечером, когда папа курил на улице, а мы с мамой смотрели по телевизору "Цыганочку с выходом" - боже, как давно не было таких вечеров! - во время рекламной паузы мама решила расспросить меня об Игоре. Мы с ним встречаемся уже почти два года; Игорь с моими родителями познакомился прошлым летом. На родителей он произвел хорошее впечатление, чего я не ожидала.

- А как у тебя с Игорем дела?

- Мам, все хорошо, правда. Вчера вечером приехал в общежитие, притащил огромный букет гвоздик. Девчонки чуть со смеху не умерли, - вспомнив про вчерашнее появление Игоря на пороге комнаты я и сама рассмеялась.

- А почему гвоздик? Они же тебе не нравятся...

- Я сдуру Игорю ляпнула, что просто обожаю гвоздики. На самом деле они у меня ассоциируются с братскими могилами и кладбищем, - а если правду, то розы в моей жизни мне дарили только двое мужчин - Маецкий и папа. После расставания с Маецким я не хотела принимать розы ни от кого, кроме папы. А гвоздики просто не любила.

- Игорь хороший мальчик, мне нравится, и папе. Сразу видно, воспитанный, целеустремлённый, сам себя обеспечивает. Хороший, не то, что твой этот Маецкий! Вот видишь, как жизнь складывается. А ты думала, что после него тебе счастья не будет! Вот Игорь - точно твое. Я знаю, о чем говорю.

Я сцепила зубы - ну почему маме надо было затронуть эту тему! Она запретная! Кроме Ангелины я ни с кем не в состоянии обсуждать Маецкого! Мама же знает, как больно все было... Хотя... Наверное, мама никакого подтекста не имела в виду. Если взглянуть на ситуацию чужими глазами - наш разрыв с Маецким забыт давным-давно. Это только для меня рана свежа, будто я порезалась только сегодня утром, а к вечеру порез только начал покрываться тонкой корочкой.

Я выдавила улыбку:

- Да, мама, ты была права. Я рада, что встречаюсь с Игорем. Ладно, я пойду собираться.

- Куда ты на ночь глядя? - папа вошел в гостиную.

- Да девчонки умоляли выйти погулять, - небрежно врала я. - Соскучились по мне. Через полчаса Гришка заедет, - я позвонила своему однокласснику заранее и договорилась.

- Спасибо, Гришка, что подвез, - я чмокнула одноклассника в щеку.

- Да не за что. Обращайся, если что.

Я вышла из машины. Было около половины девятого вечера. Поздновато для визитов, но сейчас лето, так что я не думаю, что сильно обеспокою семью Маецких. Другой вопрос: дома ли сам Александр Сергеевич? Что, если он не приехал на выходные домой, а остался у своей девушки Насти?

- Ладно, на месте разберемся, - прошептала я себе под нос. - Главное - по горячим следам.

Маецкие жили в сельском доме; на калитке находился звонок. Я трижды коротко позвонила, и, стараясь унять сердце, которое часто стучало, глубоко вдыхала через нос и выдыхала через рот - как учила мама.