5. Беззвучно произносить звук - "Ы".

6. "Супроглотик"

Вдох - задержка дыхания - глоток - выдох на кашле.

+ МИМИЧЕСКАЯ ГИМНАСТИКА ПО ВОССТАНОВЛЕНИЮ РАБОТЫ - КРУГОВОЙ ГУБНОЙ МЫШЦЫ

1. Удерживать до 10 секунд позицию - "губы в трубочку сложить" и

"уголки губ растянуть в улыбке".

2. Чередовать позиции - "Трубочка" - "Улыбка" на раз / два.

3. Обнажать верхние зубы (оскаливать).

4. Повороты в стороны "Трубочкой".

---------------------------------------------------------------------------------------------------------

В общем, за первые три дня моего нахождения в 7-ой палате у меня была масса впечатлений.

Но потом кривая СИНУСОИДЫ поползла вниз.

Во время еды, которую мне санитарки ставили на тумбочку, я садилась на кровати, опустив ноги вниз. Но вставать не пробовала, так как правая рука и нога плохо слушалась. Оставалось перекошенным половина лица. Не слушались губы с левой стороны рта. Рот открывался только с правой стороны. Говорила, как мне казалось - нормально.

Мочевой катетер мне сняли. Возник вопрос - как быть дальше с туалетом?

Подгузники и пелёнки у меня были. Но одевать подгузники - означает - опять прибегать к помощи санитарок и придётся большую часть времени - лежать в постели. В отличие от прошлого года, теперь в палатах стояло кресло с горшком. Как оказалось, это очень удобно. Открываешь крышку - сидение, а потом её опускаешь. Остается главное - до этого кресла нужно сделать несколько шагов.

Мою соседку - Галину Васильевну выписали домой уже в субботу. И на выходные я осталась одна. Воспользовавшись случаем, я решила освоить кресло-горшок самостоятельно. Но для этого нужно было без посторонней помощи встать и сделать несколько шагов. Боялась, что со мной может повториться то, что случилось с узбеком в реанимации.

Самым трудным было встать. Но при каждой попытке приподняться мышцы бедер прорезала боль и я шмякалась обратно на постель. А мне нужно было выжать себя броском вверх, чтобы встать в вертикальное положение. Наконец, мне это, каким-то образом, удалось сделать. Опираясь на костыли с подлокотниками, подтаскивая правую ногу, шаркая, мне удалось сделать эти трудные четыре шага. Также трудно было встать с кресла-горшка и вернуться на постель. Но я поверила в то, что теперь смогу обойтись вообще без подгузников.

В следующем походе к креслу-горшку я решила изменить тактику вставания - не броском в вертикальное положение, а путём выжимания на руках. Я оперлась кулачками на края кровати и, превозмогая мышечную боль, стала медленно выжиматься на руках вверх. И... руки не выдержали вес моего тела (90 с лишним кг.). Левая рука подломилась и, чтобы не завалиться совсем на левый бок, я перенесла всю силу тяжести - на правую руку...

В результате - на левой руке я получила перелом в месте лучезапястного сустава. Точно такой же перелом месяца три назад у меня был дома, на правой руке. Теперь на правой руке, видимо, я просто потянула связки...

Левая кисть руки стала опухать. От боли я не могла пошевелить пальцами.

Неожиданно, именно в этот момент в палате появилась Стэлла. Дело в том, что я, собираясь в больницу, среди лекарств, которые нужно было взять с собой, взяла не новый полный флакон с таблетками МАДОПАРА (таблетки, принимаемые при ПАРКИНСОНЕ), а тот, в котором было всего несколько последних таблеток. Стэлла бросила дома все дела и примчалась в больницу, привезя мне эти таблетки.

Быстро разобравшись - что к чему, Стэлла позвала дежурную медсестру, которая осмотрела руку. В это время пальцы на руке уже напоминали разбухшие сосиски. Острая боль не давала дотронуться до руки...

Медсестра сказала, что - "Нужно было бы - в травмопункт, но...". Стэлла сказала, что пока неплохо было бы наложить лангетку... Медсестра добавила - "Или хотя бы - забинтовать". У меня из дома были взяты на всякий случай и - бинт и вата. Медсестра обрадовалась, сказав, что с медикаментами в отделении дела обстоят очень плохо. Это - дефицит... Их просто - не хватает...

Затем мне бинтом обмотали руку, постаравшись повязку закрепить так, чтобы я не могла двигать кистью.

Ни в какой травмопункт я попасть, конечно, не могла. Сделать рентген руки - тоже было невозможно. В отделении больным (в прошлом году такой возможности ещё не было) при необходимости делали рентген лёгких, используя для этого передвижной аппарат. Мне попробовали этим аппаратам сделать снимок руки, но - не вышло, так как снимок получился чёрным.

Так я с забинтованной левой рукой и проходила в больнице до самой выписки. Правая рука тоже болела. Я с трудом могла взять ложку во время обеда, чтобы поесть...

Но я с завидным упрямством козерога, не допускала даже мысли - перейти на подгузники. Сидя на кровати, я начинала раскачиваться взад-вперёд, всё сильнее и сильнее, потом рывком переводила тело из сидячего в вертикальное положение. Опираться на костыли тоже не могла. Но я добиралась до своего "любимого" кресла.

Наступил понедельник. Я думала - кого мне подселят в палату. От этого зависит обычно многое - и настроение и психологическая обстановка.

Я ждала время обхода врача. Но, вместо Марины Владимировны пришла дежурная медсестра и сказала, чтобы я собрала свои вещи, так как меня переводят в другую палату...

=================================================================

ПАЛАТА ╧ 2

В первый момент, когда мне объявили о том, что переводят в другую палату, почему-то стало очень обидно. Я подумала, что в эти три первые дня Стэлла не приезжала к доктору поговорить обо мне. Обычно, родственники с первых дней осаждают ординаторскую, чтобы установить с лечащим доктором доверительный контакт...

Потом, немного успокоившись, решила, что всё, что ни делается, оно - к лучшему. По крайней мере, в общей палате я сама увижу - что же изменилось во 2-м неврологическом отделении за прошедший год. Скинула из ящиков и полок тумбочки в мою большую "походную" сумку всё, что было аккуратно там разложено, я приготовилась к переезду.

Меня опять посадили в кресло, сверху завалили моим "барахлом", и повезли по всему длинному коридору, мимо всех дверей аж до самого входа в отделение...

Перевели меня в палату ╧ 2. Все палаты одинаковые - на 5 коек. Все они начинаются с раковины, расположенной в левом углу, затем, прижавшись к стене, стоят две койки. У первой койки тумбочка выдвинута в проход, у второй - выдвинута к окну.

А по правой стене уместились: тумбочка - койка, ещё тумбочка - койка, и, наконец - пятая кровать, втиснутая между тумбочкой и холодильником. Эта пятая крайняя кровать была застелена чистым бельём и ждала меня.

Я поздоровалась. Мне кто-то ответил. Я поняла, что в палате не все больные молчащие. Это хорошо.

Когда я распределила вещи по привычным местам, и легла в постель, поняла, что это не самое комфортное место, так как холодильник тихонечко гудел мне в самое ухо. Утешало, что он периодически отключался, как бы набираясь с силами, чтобы в следующее мгновенье опять напомнить о себе.

С другой стороны мне понравилось, что кровать стоит недалеко от дверей, которые выходили в холл. В палате было душно, а при открытых дверях в палату залетал иногда свежий воздух, да к тому же можно было наблюдать за проходящими мимо палаты людьми или каталками, на которых привозили или отвозили куда-то больных...

Постепенно я освоилась на новом месте. Оказалось, что говорящих больных практически - не было. А общались между собой родственники, многие из которых ухаживали за своими родными круглосуточно...

В основном, больные были бабушками разного возраста, но, как правило, все с инсультами...