А потом всё начиналось сначала... Вся беда ещё осложнялась тем, что эта больная была необъёмных размеров. Двое-трое мужчин не могли повернуть её со спины на бок.
Когда она замолкала, на смену ей начинала звучать раздраженная ругань какого-то больного старика. Зина объяснила, что он - на очереди...
Когда больных распределяли по местам на полу, рядом с этой полной женщиной положили на пол - старушку. Она всё время тихим голоском называла по очереди разные имена и звала их к себе.
В эти сутки отмучились обе - и необъёмная женщина и старушка.
Сначала врачи реанимации решили, что старушку можно перевести в отделение. И её действительно туда отвезли. Но через некоторое время из отделения её вернули в реанимацию, сказав, что это уже - НЕБЕСНАЯ БАБУШКА.
Я первый раз слышала такое иносказательное выражение, но - вполне, понятное. Эта бабушка ушла в ЗАЗЕРКАЛЬЕ первой.
Через некоторое время умерла и женщина, просившая воды. Она действительно была, наверное, неподъёмной. Нужно было её переложить с кровати на каталку, чтобы вывезти из стен реанимации. Слышно было, как туда, к ней собрали всех мужчин, которые нашлись в этот день в отделении. Но они смогли только с кровати опустить её на пол...
В секцию, где лежали уже трое больных (там, где общалась молодая пара), рядом с раскладушкой тоже на пол положили бабушку. Там были другие трудности. Бабушка порывалась всё время встать и куда-то бежать. А ей поставили капельницу. Она вытаскивала иглу из катетера. Медики на неё ругались, а сидеть рядом и держать её за руку в течение долгого времени у них возможности не было. Если бы она лежала на кровати, можно было бы руки привязать к решеткам, которые поднимаются по краям постели. А как ставить капельницу больной, которая лежит на полу, да ещё - такая беспокойная?
На вторые сутки моего пребывания в реанимации, я уже вполне освоилась с обстановкой. Иногда садилась, чтобы отдохнула спина. Ела уже не лёжа, а сидя, положив тарелку на колени. И с нетерпением ждала перевода в отделение...
С утра все дежурные медики перешептывались и, как я поняла - чего-то ждали. Оказалось - они действительно ждали очередную проверку со стороны какой-то комиссии. Причем, из их разговоров я поняла, что подобные проверки проводятся регулярно.
Была ли это та самая комиссия, или просто - обход, но несколько человек в белых халатах, с важным видом прошлись по реанимации, иногда, останавливаясь около некоторых больных. Роль экскурсовода исполнял главный врач реанимации.
Немного позже новостями делились у рабочего стола дежурные медики. Они узнали, что и на этот раз комиссия поставила их отделению - ТРОЙКУ.
Я подумала - а какую оценку можно поставить, видя, как в реанимации больных, как - селёдки в бочке... Но разве это вина работников реанимации?
Врачи, медсёстры и медбратья, работающие в реанимации, вместо положенного числа тяжелобольных - "обслуживают" ежедневно в полтора раза большее число поступивших. А о психологической ауре отделения, итак, всё понятно. Только меньшая часть потом переводится в отделение. Остальные составляют категорию - "НЕБЕСНЫХ" бабушек и дедушек.
Можно ли привыкнуть к такой ежедневной работе, уже не говоря о тех больных, которых невозможно перевернуть или - поднять, которые выдергивают катетеры капельниц из рук, вскакивают и падают, кричат, мучаются от боли и, в конце концов, - умирают...
Я помню, в школах оценка - тройка считалась удовлетворительной. И из троечников в жизни получались частенько талантливые ученые и заслуженные артисты. Я думаю, что ТРОЙКУ, поставленную медикам, работающим в реанимации, нужно поставить не им, а той самой комиссии...
Интересно, поставив такую оценку, комиссия должна была указать - за что она её снизила. И что сделала комиссия, чтобы не только указать на имеющиеся недостатки, но и найти возможности исправит, искоренить их? Если такого не происходит, возможно, таких членов комиссии стоит или сократить, или - перевести, хотя бы временно на работу в те условия, которые они критиковали и оценивали. Ведь, члены комиссия, вероятно, такие же медики, как и те, кого они "проверяют"...
Впрочем, пока я сочувствовала "троечникам", в реанимацию пришла врач - невропатолог из 2-го неврологического отделения. Ей показали всех претендентов на перевод в отделение. Подошла она и ко мне. Я сразу узнала Марину Владимировну. В то время, - год назад, когда я лежала во 2-м отделении, она исполняла обязанности зав. отделением на время заведующей, ушедшей в отпуск. Она задала мне несколько вопросов и сказала, что как только выпишут сегодня больных, меня переведут в отделение.
Вскоре после её посещения, к моей каталке подкатили кресло и сказали, что меня отвезут сейчас в палату. Я растерялась - "А вещи?"... Но мне сказали, что пока появились в отделении места, нужно с переездом спешить. А вещи мне поможет перенести санитарка - Мария Ивановна. Кажется, так её назвали.
Я, в одной рубашке шлёпнулась вместе с мочевым катетером в кресло. Сверху на меня погрузили пакеты с подгузниками и пелёнками, Мария Ивановна взяла мою неподъёмную сумку с вещами, и меня, как багаж, повезли в отделение.
И можете себе представить моё удивление, когда меня привезли в самую лучшую в отделении - 7-ю двухместную палату. Эту палату называю - "блатной". Может быть, потому что мои мозги в это время работали не совсем нормально, меня посетила шальная мысль. Я подумала - раз я узнала Марину Владимировну, может быть и она узнала меня? Ведь то, что мной было опубликовано в Главе 10-ой книги - о Мытищинской больнице, было известно моему лечащему доктору - Олесе и врачу психологу - Катеньке, возможно, её читала и Марина Владимировна? И я возомнила, что 7-ая палата - это знак уважения ко мне и моей публикации о 2-м неврологическом отделении...
Была я - дурой, а теперь стала - круглой дуррой, возомнившей о себе невесть что... Но в тот момент мне было лестно так думать, потому что двухместная палата ╧ 7 - РАЙ, в который я попала после реанимации, которую можно точно назвать - ПРЕИСПОДНЕЙ...
===================================================================
......................................................ЧАСТЬ 2.......................................................................
.......................................7-ая ПАЛАТА.............................................
У 7-ой палаты было множество преимуществ.
Во-первых, она была рассчитана на две койки, т. е. - на двух больных.
Во-вторых, она располагалась почти, что напротив туалета. Почти, это значит близко, но не напротив, т. к. она была предпоследней палатой в конце коридора, который в отделении напоминал - букву Г.
Основной коридор упирался в застекленный "кабинет" дежурной медсестры. А - направо по букве Г - по левой стене две двери вели в 7-ую палату, и в одноместную палату, в которую иногда входили врачи. Видимо, она была резервной, для особых случаев. Была ещё одна - третья дверь, выходящая на запасную лестницу. Туда временами ныряли курильщики, и тогда в коридор из этой двери несло крепким вонючим табаком.
По правой стене тоже было две двери: ещё одна двухместная палата для больных и комната сестры-хозяйки, а затем уже - 2 одноместных туалета: мужской и женский. На дверях туалета висела привязанная на верёвочке табличка, с написанными на ней словами - "ЗАНЯТО" и - "СВОБОДНО".
И, наконец, у 7-ой палаты было ещё и третье преимущество - интересный вид из окна. Одно окно выходило на покатую крышу, на которой лежала шапка снега. На солнышке, даже при минусовой температуре под солнечными лучами снег сверху подтаивал и превращался в крупитчатый, сверкающий блёстками покров. А когда температура опускалась до нуля, в этом ледяном покрывале появлялись проталинки...
