дороге сюда расписывала ему, как замечательно они справляются с Гэвином. Их, впрочем,

оправдывало то, что Мелисса была истинной Сатаной. Я бы тоже уехала без нее.

Мелисса совершила очередной круг по кухне, и верная своему слову Лиз выставила ногу.

Надоедливая третьеклашка растянулась на полу.

– НЕ СМЕЙ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПРОВОЛОЧНЫМИ ВЕШАЛКАМИ!52 – заорала на нее Лиз.

– Ты странная, – заявила Мелисса, вставая, и убежала из комнаты.

– Отличная работа, дорогая мамочка, – сказала я Лиз.

– Лиз, скажи, а когда у тебя появятся свои дети, как ты собираешься прививать им понятие о

дисциплине? – спросил Картер.

Я вперила в него выразительный взгляд. Они не должны были догадаться о нашем плане, а

подобные прямые вопросы точно могли навести их на подозрения.

Лиз пожала плечами.

– Ну… вообще я не большой фанат дисциплины. Если всем весело и никто не истекает

кровью, то все нормально. Такова моя философия.

Тут пришел Гэвин и прислонился к моей руке лбом.

– Мелисса сказала мне, что никому нельзя трогать ее «ни-ни зону». Что это значит? Она мне

не нравится. Она шумная. Я сказал ей, что моя мамочка не побоится ударить ребенка, – проговорил

он со вздохом.

Из соседней комнаты донесся вопль, а затем громкий грохот.

– Что она, черт возьми, делает? – спросила Лиз.

– Киска плохо вела себя, – сказал Гэвин.

Кошка Джима и Лиз была известным клубком террора, сеющим хаос в самые неожиданные

моменты. Как-то раз, когда я играла с Гэвином на полу, она выскочила словно из ниоткуда, прыгнула

52 Прим. пер.: Цитата из драматического фильма «Дорогая мамочка».

135

LOVEINBOOKS

на меня и вонзила мне в спину когти на глубину пары дюймов. Я ненавидела это животное, но

Мелиссу ненавидела еще больше. Хотелось верить, что кошка сумеет поставить ее на место.

– Она что, поцарапала вас? – Я оглядела его ручонки в поисках отметин от кошачьих когтей.

– Нет, она не захотела сидеть в чемодане, – объяснил он.

Все сидящие за столом взрослые молча уставились друг на друга. Когда из гостиной

послышалось новое «бам», мы все вскочили и выбежали из кухни.

***

Удостоверившись, что Мелисса не удушила кошку – и не свернула на путь начинающего

серийного убийцы, – мы выдвинулись домой.

– Это и впрямь была не лучшая демонстрация их родительских навыков, – попыталась я

оправдаться, пока Картер выезжал на дорогу.

– Эй, Гэвин. – Картер поднял глаза на зеркало заднего вида. – Какому новому слову научила

тебя сегодня тетушка Лиз?

– Женский стояк, – не отворачиваясь от окошка, ответил Гэвин.

Картер наградил меня выразительным взглядом.

– Тетя Лиз сказала, что у тебя женский стояк на папочку. Ты что, купила ему подарок? Я

тоже хочу, – заныл Гэвин.

После того, как мы заскочили ко мне, чтобы забрать кое-какие вещи, а потом вернулись к

Картеру и положили Гэвина спать, Картер наконец-то сдался и прекратил уговаривать меня

исключить Лиз с Джимом из списка. Для этого мне понадобилось сказать всего одно слово.

Дрю.

Если этот большой ребенок хотел получить вторую попытку, ему было необходимо не иметь

предубеждений против моих друзей. Мы решили рассказать Гэвину о том, что съезжаемся, после

открытия магазина, потому что, если б мы рассказали ему сейчас, то завтра он свел бы нас с ума

ежеминутными вопросами «а когда», а мне не хотелось сражаться с позывом запереть его на замок,

пока я занята в магазине.

***

После того, как Гэвин поспал, приехал отец Клэр – забрать его на ночевку. Он зашел без

стука и отправился прямиком вглубь дома. Проинспектировав все до единой комнаты, он сообщил,

что дом у меня «более-менее». Странно, но это было самое приятное из всего, что он говорил мне с

тех пор, как мы познакомились, и я ощутил, что у нас наступило нечто вроде момента близости.

Я наклонился, чтобы обнять его, но он, приставив к моему лбу палец, остановил меня.

– Сынок. Лучше не надо.

Я отступил назад.

– Вьетнам, да? – спросил я сочувственно. – До сих пор тяжело подпускать к себе человека?

– Нет. Я до сих пор не уверен, что ты не гей, поэтому может получиться неловко, если мне

придется раздробить тебе пальцы, когда ты попытаешься цапнуть меня за задницу.

Ну ничего, когда-нибудь я его взломаю. Помяните мои слова.

Мы попрощались с Гэвином, и почти сразу ушла и Клэр, которой нужно было сделать кое-

какие последние приготовления перед завтрашним открытием магазина.

Она оставила мне запасной ключ, поэтому через два часа, приняв душ и разобравшись с

парой домашних дел, я, как мы условились, пришел в магазин и сам открыл дверь. Внутри было

темно. Не зажигая свет, я осторожно двинул в сторону кухни.

Услышав играющую музыку, я завернул на кухню и увидел там Клэр, которая слизывала со

среднего пальца растаявший шоколад. Пока я смотрел, как она крутит палец во рту и покачивается

под эротичный ритм песни, мой член воспрял к жизни.

Я обошел ее и, встав за ее спиной, положил руки на стойку. Потом прижался к ней и отвел ее

волосы за плечо. Она продолжала работать, переворачивая формочки с шоколадом и выкладывая

готовую продукцию на полотенце, ее тело покачивалось в такт музыке и то и дело задевало меня.

Когда я приложился к ее шее губами, ее движения стали сбивчивыми.

– Это что, шоколадные сиськи и пенисы? – спросил я.

136

LOVEINBOOKS

– Да, – простонала она, когда я кончиком языка лизнул ее шею. – Для вечеринки… о черт…

ммммм.

Улыбнувшись, я еще раз поцеловал ее в шею – на сей раз слегка задевая ее зубами.

Наблюдая, как по ее коже бегут мурашки, слушая, как у нее перехватывает дыхание, я продолжал

нежно покусывать и посасывать ее шею до тех пор, пока она наконец-таки не отвлеклась от своих

шоколадок. Она выронила их на стойку и, когда ее ладони шлепнулись рядом с моими, нечаянно

опрокинула миску растопленного шоколада. Теплая масса брызнула во все стороны и, переливаясь

через край стойки, закапала на пол.

– Черт!

Смеясь, Клэр убрала руки со стойки и попыталась стрясти с них шоколад. Когда она

наклонилась, чтобы посмотреть на растекающуюся на полу лужицу, я отвел ее волосы за плечо,

потом окунул палец в сладкую массу на стойке и провел им по ее оголенной шее, оставляя на коже

смазанный шоколадный след.

– Ты что, вымазал шоколадом мне волосы? – спросила она рассеянно.

Моя рука обвилась вокруг ее талии и, проникнув под край футболки, легла на ее гладкий,

теплый живот. Продолжая целовать ее шею, я пробрался в ее штаны, потом в трусики, и мои пальцы,

коснувшись мягкого треугольника завитков, заскользили по ней, пока губы целовали ее покрытую

шоколадом кожу.

– О боже, – мягко застонала она, пока я ласкал ее, покрывая ее влажностью свои пальцы. –

Забудь. Можешь мазать меня шоколадом, где тебе только хочется.

Мне было невыразимо хорошо с нею. Я бы мог стоять и трогать ее всю ночь – и ни капельки

не устать.

Я теребил губами и посасывал ее шею, слизывая все до последней капельки шоколада, и был

счастлив узнать, что прикосновение к коже у кромки волос сводит ее с ума. Каждый раз, когда мои

зубы задевали это местечко, она стонала и толкалась в мою ладонь бедрами. Отпустив стойку, я

пробрался свободной рукой под ее футболку. Приподнял чашечку лифчика и взял ее полную грудь в

ладонь, а потом двумя пальцами начал потирать сосок, копируя движения своих пальцев, что

кружили в тепле меж ее ног.