Но если Франклин и Стайлс не успели установить с Ломоносовым прямого контакта, то из известных в настоящее время источников можно вполне определенно утверждать, что они знали о работах ученого и высоко их ценили. Они были осведомлены и о некоторых других трудах русских ученых. Из упомянутого {29} выше ответного письма Стайлсу от 5 июля 1765 г. видно, что Франклин интересовался русскими географическими открытиями и был осведомлен о двух экспедициях к северо-западному побережью Америки (речь, по всей видимости, шла о двух экспедициях В. Беринга; в ходе второй экспедиции В. Беринг и А. Чириков достигли побережья Северной Америки), а также о неудачных попытках пройти через Северный Ледовитый океан. Именно в этой связи Франклин придавал серьезное значение новой полярной экспедиции и указывал, что Ломоносов "поправит дело"23.
Долгое время были серьезные сомнения в существовании переписки Франклина с членами Петербургской академии наук Брауном и Эпинусом, о которой упоминал Стайлс. Составители последнего фундаментального собрания бумаг Франклина в специальном примечании авторитетно отмечали, что "в действительности нет никаких доказательств существования подобной переписки"24. Между тем в архиве Пенсильванского исторического общества мне в свое время удалось обнаружить ранее совершенно неизвестное письмо Франклина Эпинусу от 6 июня 1766 г. Учитывая исключительное значение этого документа как самого раннего письма великого американца своему коллеге в России, ниже приводится его полный текст:
"Сэр,
Когда я последний раз был в Америке, я получил там Вашу прекрасную работу о теориях электричества и магнетизма, которую, как я понял, Вы удостоили чести послать мне. Я прочитал ее с бесконечным удовлетворением и удовольствием и прошу Вас принять мою величайшую благодарность и признательность, которые Вы по праву заслужили от всего Ученого Мира (Republic of Letters). Вместе с этим письмом я беру на себя смелость послать Вам свою небольшую работу, которая еще не опубликована, но должна появиться в очередном томе "Трудов Королевского общества"25. Пожалуйста, примите ее как скромное свидетельство огромного уважения и почитания, с каким я, сэр, являюсь Вашим покорнейшим и смиреннейшим слугой.
Б. Франклин"26.
Небольшое письмо Франклина примечательно во многих отношениях. Прежде всего, это единственное {30} прямое обращение великого американца к своему петербургскому коллеге, свидетельствующее об исключительно высокой оценке знаменитого труда российской академии по теории электричества и магнетизма. Оно показывает, что оба ученых обменивались своими исследованиями, несмотря на огромные географические расстояния, предрассудки и политические преграды, разделявшие их. Причем Франклин направил в С.-Петербург свою работу еще до выхода ее в свет в трудах лондонского Королевского общества (к сожалению, эта прекрасная традиция в наши дни почти забыта). Капитальный трактат Ф. У. Т. Эпинуса "Опыт теории электричества и магнетизма" произвел на Франклина столь большое впечатление, что даже спустя семь лет он писал своему другу, французскому ученому Барбе Дюбургу: "Сильный намагничивающий аппарат может намагнитить миллионы стальных брусков, не сообщая им какой-либо части собственного магнетизма, а только приводя в действие собственный магнетизм, который существовал в этих брусках.
Этой гипотезой, представляющейся мне столь же остроумной, сколь и основательной, я обязан главным образом блестящему петербургскому ученому г-ну Эпинусу. Я говорю "главным образом" потому, что читал его книгу много лет тому назад и оставил ее в Америке; поэтому может случиться, что я что-то в ней добавил или в какой-то мере изменил, и если я что-нибудь представил неправильно, то ошибка должна быть отнесена на мой счет"27.
Мы видим, таким образом, что сам Франклин признавал, в частности, что многим обязан "блестящему Петербургскому ученому г-ну Эпинусу".
В свою очередь, исключительно высоко ценил работы Франклина по теории электричества Д. А. Голицын, сам опубликовавший интересные труды в этой области. "Г-н Франклин, - писал Голицын в 1777 г., - первый нашел, что существуют два вида электричества - положительное и отрицательное"28. "Как один из самых искренних почитателей" знаменитого американца, Голицын, в то время российский посланник в Гааге, счел возможным в январе 1777 г. обратиться к Франклину с личным письмом, на что, как он отмечал, давали ему право "любовь к наукам и подлинный интерес к их развитию". "Кто лучше вас, милостивый государь, может решить, верны или нет мои соображе-{31}ния насчет положительного и отрицательного электричества и притягательной силы громоотводов?" - спрашивал Голицын и далее подробно излагал свои эксперименты и соображения в области атмосферного электричества.
"Что касается громоотводов, - писал Голицын, - то думаю, что всякое тело притягивает электричество лишь тогда, когда оно уже находится в его атмосфере. Причина, по которой высокие предметы чаще поражаются молнией, чем расположенные ниже, естественно, заключается в том, что они раньше оказываются в его атмосфере. Разительный пример тому - Спа. Сколько помнят люди, там никогда не ударяла молния, хотя в тех местах очень часто бушуют ужасные грозы. Местные жители объясняют это охранительной силой колокольного звона, но стоит оглядеться, чтобы понять, что их защищает. Спа расположен между двумя параллельными горными хребтами: один, так сказать, прикрывает его, другой лежит от него в четверти лье. Следовательно, с какой бы стороны ни появилась туча, ее атмосфера встречается прежде всего с горами. Поэтому молния беспрестанно ударяет в горах и всегда щадит Спа"29.
Прямое обращение к Франклину, бывшему в то время представителем восставших колоний в Париже и не получившего еще официального признания даже у французского правительства, нельзя не признать довольно смелым шагом со стороны российского посланника в Гааге. К чести Голицына надо сказать, что он не побоялся во имя интересов науки пренебречь обычными формальностями, хотя подобная вольность не могла встретить одобрение царского двора.
Приведенные материалы в целом не оставляют сомнений в том, что знаменитые "филадельфийские опыты" Франклина не только стали хорошо известны в России с середины XVIII в. и были высоко оценены в научных кругах, но, что особенно важно, получили дальнейшее уточнение и развитие в работах русских ученых, среди которых в первую очередь должны быть названы имена М. В. Ломоносова, Г. В. Рихмана, Ф. У. Т. Эпинуса и Д. А. Голицына. И хотя Филадельфия Франклина географически находилась очень далеко от Петербурга Ломоносова и Эпинуса, по многим кардинальным вопросам науки они, как мы видим, оказались в непосредственной близости друг от друга. {32}
ГЛАВА III
РОССИЯ
И НАЧАЛО ВОЙНЫ США
ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ
(1775-1779)
Более двух веков назад, в огне революционной войны за независимость родились Соединенные Штаты Америки. 19 апреля 1775 г. сражения при Лексингтоне и Конкорде возвестили о начале вооруженной борьбы североамериканских колоний Англии за независимость. Попытка британских солдат захватить склад оружия и арестовать лидеров колонистов С. Адамса и Дж. Хэнкока окончилась неудачей. Потеряв 273 человека убитыми и ранеными, хорошо обученные и вооруженные солдаты были вынуждены отступить к Бостону. Восстание против гнета метрополии приняло массовый характер и быстро распространилось на другие британские колонии в Северной Америке. Настоящий революционный взрыв произошел в Нью-Йорке. Толпа патриотов захватила городской арсенал и распределила оружие среди населения. Начальник городской милиции сообщил, что все его солдаты являются "сынами свободы", а британский командующий перевел свои войска на борт военного корабля 1.
10 мая 1775 г. в Филадельфии в обстановке революционного подъема со6рался Континентальный конгресс, который принял решение об организации 20-тысячной армии. Во главе ее был поставлен выдающийся политический и военный деятель Джордж Вашингтон. Хотя в конгрессе преобладали еще сторонники примирения (в июле Георгу III в последний раз была отправлена так называемая петиция "оливковой ветви"), остальные события продолжали быстро развиваться в революционном направлении. К тому же английский король полностью игнорировал мирную петицию и 23 августа объявил колонии в состоянии мятежа 2. В резуль-{33}тате революционное крыло в колониях одержало окончательную победу. Этому во многом способствовало опубликование в январе 1776 г. знаменитого памфлета Томаса Пейна "Здравый смысл", разошедшегося в огромном для того времени количестве экземпляров (более 100 тыс.). Разоблачая легенду о "божественном происхождении" королевской власти, Пейн писал об основателе английской династии Вильгельме Завоевателе как о "французском ублюдке", высадившемся в Англии "во главе вооруженных бандитов" и воцарившемся "вопреки согласию ее жителей", и делал вывод: "Ничто не уладит наши дела быстрее, чем открытая и решительная Декларация Независимости"3.
