Снова песня любимой звучала.

 Не печалься любимая,

 За разлуку прости меня.

 Я вернусь раньше времени,

 Дорогая, клянусь!

 Как бы ни был мой приговор строг,

 Я вернусь на любимый порог,

 И тоскуя по ласкам твоим,

 Я в окно постучусь.  

                       *

                    *    *                 

 Я сижу в одиночке и плюю в потолочек.

 Пред людьми я виновен, перед богом я чист.

 Предо мною икона и запретная зона,

 А на вышке все тот же надоевший чекист.

 Это было весной, зеленеющим маем,

 Когда тундра одета в свой зеленый наряд.

 Мы бежали с тобой, уходя от погони,

 Чтобы нас не настигнул пистолета заряд.  

 Дождь нам капал на рыло и на дуло нагана.

 Вохра нас окружила. "Руки в гору" - кричат.

 Но они посчитались, окруженье пробито.

 Кто на смерть смотрит смело, того и пулей не взять.

 По тундре, по широкой дороге,

 Где мчится скорый Воркута - Ленинград

 Мы бежали с тобой, уходя от погони,

 Чтобы нас не настигнул пистолета заряд.     

                       *

                    *    *                 

 А на дворе хорошая погода,

 Окно открыто, свети месяц золотой.

 А мне сидеть еще четыре года,

 Душа болит и просится домой.

 А лягу спать, чего-то мне не спиться,

 Глаза закрою - милая приснится.

 Привет из дальних лагерей, от всех товарищей-друзей,

 Целую крепко, крепко, твой Андрей.

 Из-за тебя попал я в слабосилку.

 Все через то, что ты не шлешь посылку.

 Я не прошу посылки пожирней,

 Пришли хотя бы черных сухарей.

 Пойди к соседу моему, Егорке.

 Он по свободе мне должен шесть рублей.

 На три рубля купи ты мне махорки,

 На остальное - черных сухарей.

 Да не сиди с Егоркой до полночи,

 А то Егорка обнять тебя захочет.

 А коль обнимет, меня не забывай,

 И сухари скорее присылай.

 Писать кончаю, целую тебя в лобик.

 Не забывай, что я живу, как бобик.

 Привет из дальних лагерей, от всех товарищей-друзей,

 Целую крепко, крепко. Твой Андрей.

                       *

                    *    *

 Стоит на страже часовой,

 Он охраняет мой покой,

 Он для меня родная мать,

 А мне плевать!

 А мне плевать на белый свет,

 Мне до звонка, мне скидки нет,

 Так значит, век свободы не видать!

 Меня не купишь за калач,

 Я не какой-нибудь стукач,

 И значит, мне гражданки не видать!

      В этих песнях горький, но и сладкий привкус времени. Сейчас мне кажется, что в тоталитарном и, особенно, посттоталитарном, послесталинском Советском Союзе внутренней свободы было больше. "Руководящую роль КПСС" беспартийное большинство, да и многие "члены", не принимали всерьез и жили по совести и по закону. Мы были свободны от сегодняшней, всепоглощающей власти денег, лишней собственности, зависти, поклонения кумирам..., моды, рекламы, телевидения, Интернета...!

Август 2014 г.

65