- Потому что я не убиваю, чтобы просто убивать, - ответил я. - Всё просто. Пандорские звери не могут убить меня, я не буду убивать их. Они это поняли. Теперь мы друзья... А вы пока нет.

- Они звери вообще-то, хищные звери, - возразил Людвиг. - Хищные это значит должны убивать.

- Да, так всё и есть, - согласился я. - Но это не значит, что они не разумны. Вопрос жизни и смерти, хочешь, не хочешь, заставляет задуматься. А решение всегда диктует ситуация. Я нарушил их закон: сильный пожирает слабого или либо ты, либо тебя, третьего не дано. Багира самый сильный хищник на Пандоре, а я всего лишь слабый человек. И согласно их закону она должна была меня убить, чтобы съесть... Ну, такие у них законы, и они их соблюдают... Только комары, вне закона, они паразиты и убивают всех до кого дотянутся... Но в моем случае кошка обломалась. Я нарушил этот принцип, я оказался сильнее... и всё равно не убил её. До неё дошло, что человек это не значит слабый, и поняла, что Человек может быть сильнее всех, а ещё он может не убивать. Она это осознала и рассказала всем остальным.

Я сам не мог взять толк, с чего это меня на такую речь прорвало. Может действительно просто за дружбу заступился. Звери ничего рассказать не могут, просто потому что нечем. А телепатия, точнее чувственность если она у них возможна, то только как защита от нападения или для атаки. Животные мыслят образами, но передать образ того, что человек это хорошо, они не могут... Такое даже люди не умеют.

- Что значит, рассказала? - опешил Себастьян. - Пандорские животные друг с другом вообще-то не общаются.

- Я тоже так думал, - никакого желания спорить с ним не было, но если уж понес ахинею, то я продолжил. - Разве что парад зверей говорит об обратном.

- Да парад мы пока объяснить не можем, - задумался Себастьян.

- Вот и попробуйте на досуге разобраться, как они общаются между собой, - в продолжение темы предложил я. - И как они чувствуют и понимают людей.

- Какие чувства? Люди для них только вид продуктов - произнес пилот, оторвавшись на секунду от штурвала и вновь вклинившись в наш разговор.

- Не совсем, - не сдавался я, отстаивая свою вновь возникшую версию событий. - Они чувствуют, что люди их боятся и поэтому на них нападают. Хотя и знают, что могут погибнуть. Я их не боюсь, поэтому они и не нападали.

- В этом ты прав, не нападали, - задумчиво сказал пилот и уставился в окно.

- То есть на Пандоре теперь ученым есть чем заняться, - повторил я свою мысль. - По новой, изучать местную экосистему.

- Но без тебя, - подал голос Людвиг. - Изучать тут есть что. Самое интересное это повышенная регенерация, иначе как бы они тут выживали. Но изучать без тебя, - повторил он. - Ты единственный кто может действовать быстрее быстрого. Это твое качество может тебе скоро пригодиться.

- А что это вы вообще прилетели-то? Не дали мне прогуляться из точки "а" в точку "в"? - Наконец-то дошло до меня.

- Тебя тут дожидаются... - откликнулся Людвиг.

- Кто? - прервал я его.

- "Двое с лопатами".... - пошутил Себастьян и, закатив глаза, мечтательно добавил. - И красавица-блондинка.

В ангаре, где приземлился глайдер, я увидел, кто меня дожидался. Красавицей-блондинкой оказалась Света, рядом с ней нетерпеливо переминался с ноги на ногу Федя и замыкал троицу Василий. Весьма неожиданная встреча. Если меня сняли с маршрута и эти все трое здесь, значит, что-то случилось. И случилось серьезное. А вот зачем им нужен я? Федя был мозгами этой троицы, Света главным движителем, а Василий силовое прикрытие. А я то, зачем?

- Ты становишься легендой, - приветствовал Василий и крепко обнял меня. - Научишь меня как надо пандорских комаров гонять?

- А ты что решил тряхнуть стариной и прогуляться по Пандоре? - в тон ему ответил я.

- После твоего парада зверей, я уж и не знаю, - сказал Василий.

- Тебя никуда нельзя выпускать, - с улыбкой вмешалась в наш разговор Света, - после тебя всё кардинально изменяется, и жить по старинке становится невозможно.

- Это ты по себе судишь, - сглупил я, - я тоже рад тебя видеть.

Света огорчено взглянула на меня "добрыми" глазами и замолкла.

Предназначение женщины любить и быть любимой, предназначение женщины продолжить род любимого человека. У Светы судьба распорядилась иначе. Она потеряла всё и всех, и стала начальником. Она захотела решать всё сама, захотела управлять судьбой. Это стал её выбор. И тут вдруг я... Из-за меня она вспомнила про свое предназначение женщины. Но я то, был уже занят.... Что со всем этим делать?

- Я не ожидал вас снова увидеть, по крайней мере, так скоро, - нелепо стал оправдываться я.

- Ну, вот он всё-таки не рад нашей встрече. Ты бы лучше помолчал, а то опять что-нибудь сморозишь, - провозгласил Федя. - Уж лучше давай рассказывай нам про Пандору. Как это у тебя с парадом то получилось? И что теперь после всего этого делать с Пандорой?

- Что теперь делать с Пандорой? - задумался я. - Мы появились незвано на этой планете. Нас никто сюда не звал, мы пришли сами. Но мы считаем себя пупом Земли и правильно только то, что мы считаем правильным. А может, пусть они сами себе живут здесь по своим законам, пусть местная фауна живёт, так она жила до нас, и не надо её трогать. Она не плохая и не хорошая. Она такая, какая есть. Предлагаю, давайте будем её изучать и всё.

- А никто и не собирается ничего здесь разрушать, - сказал Василий и добавил с добротой в голосе, - пусть живут себе зверушки.

- Ну, ты меня успокоил! А куда мы полетим отсюда? - спросил я.

- Как всегда спасать мир, - сказала Света, - причем в прямом смысле этого слова. Новый непонятный нам мир. У нас пропали диоскуры. И пропали, как ты думаешь где?

- Вселенная безгранична...., - начал я.

- Зато Мир Ужаса один, - сказал Василий и уточнил, - точнее два. Мы знаем два.

- И чего их туда понесло? - спросил я, - ваших диоскурвов.

- Диоскуров, - поправил меня Федор, - надо слетать и узнать, чего.... Без тебя никак. Так что прощайся со своим зверьем и полетели.

- Свет, мой Феденька, скажи, да всю правду доложи. Нам, зачем туда переться, и нельзя ли отвертеться? - вновь ляпнул я, не подумав о последствиях. Наверно это всё из-за Светланы, слишком неожиданно мы с ней встретились снова.

- Эк, как тебя на стихи-то пробило... Ты "чо испужался", дружище? - вскинул брови домиком Василий.

- Сам не ожидал, что я поэт, - сказал я. - Вы тут слишком неожиданно появились, предложение такое заманчивое сделали.... Так вот что я вам скажу, терзают меня смутные сомнения, что это ж-ж-ж неспроста...

- Что-то ты совсем заговариваться стал, Странник, - сказала Света.

- Вы что кино про Шурика не смотрели? - спросил я их, видя их полное непонимание.

- Какое кино? Мы тебе смоделируем любую ситуацию, и ты ещё главным героем там будешь, хочешь суперменом, хочешь героем-любовником, - как-то странно смотря на меня, сказала Света.

- Из всех искусств, для нас важнейшим является кино, сказал как-то раз Ленин Луначарскому, - вспомнил я комсомольскую истину, не зная, что ответить.

- Иди это зверушкам своим рассказывай, - подозрительно посматривая меня, сказал Василий, - в отличие от нас, они тебя, может быть, и поймут.

- Это точно, - Света, как настоящий доктор, потрогала мой лоб.

- Да ладно ребята, я просто рад всех вас видеть, вот и растерялся от избытка чувств, - пролепетал я. - И Василий ты прав, надо обязательно попрощаться с Багирой.

Вечером я взял глайдер и полетел. Багира была на нашем месте, там, где мы с ней всегда играли. Она как мне показалось, была чем-то взволнована. А может, загрустила перед расставанием, подумал я. Она сидела, смотрела на меня и ждала. Наши кошки тоже иногда так смотрят на тебя, и ждут, когда ты их погладишь. Я осторожно подошел к ней, она всё-таки местный царь природы, а цари они такие непостоянные. Я заговорил, о том, что я её друг, и я всегда рад её видеть, но сейчас мне надо уйти, поскольку люди попали в беду, и надо им помочь. Багира внимательно всё выслушала, но и ухом не повела. Казалось, она ждет. И я продолжил свою речь. Я, конечно, говорил, открывал рот, но больше я пытался передать ей свои мысли на расстоянии, Сказать, что моя речь моя была сумбурная, и что я чувствовал себя полным идиотом, это ничего не сказать. Но она внимательно слушала, и мне показалось, что она всё поняла. Она поняла главное, мы расстаемся. Я пообещал ей вернуться, как только разберусь с делами. Она это тоже поняла. По крайней мере, я решил, что она поняла. На прощанье в последний раз я попытался её погладить. Как котенка. В любой момент готовый отдернуть руку и отскочить подальше. Но она, превозмогая свои инстинкты, позволила мне это сделать. Я взглянул ей в глаза и прыгнул в глайдер.