«Меня уже ждут в храме», пришла в голову мысль. Однако важные дела – в первую очередь. Его сразу привлекла эта северянка… она постоянно притягивала его взгляд. Вот уж не ожидал! Он заказал лёгкого вина на двоих и сел напротив своей спасительницы.

– Я Коллаис, – произнесла девушка и осуждающе посмотрела на бутылочки с вином. – Не рановато ли?

– Не каждый день мне спасают жизнь, – ответил человек и разлил вино по бокалам. – Меня зовут Олли.

Девушка попробовала. Вино было вкусным, совсем не хмельным. Действительно, столица – даже в таком грязном кабаке подают такое вино…

Она рассматривала собеседника. Той ночью он показался седым стариком. Сейчас же выглядел самое большее на тридцать лет. Волосы светлые… ещё одна странность – откуда светловолосому взяться на востоке?

– Ты поправил меня, когда я обдумывала заклинание, – продолжала Коллаис на Верхнем Тален, внимательно наблюдая за собеседником. – Ты знаком с магией?

– Я не помню, что я говорил, – признался Олли на Верхнем языке, непринуждённо переходя на него. Осторожные взгляды, которые время от времени бросал на них трактирщик, сразу же прекратились. – Я скорее владею языками – разного рода – но не магией. Её я не практикую.

– Вот оно что, – медленно ответила Коллаис. – Тем не менее ты – человек учёный. У меня неприятности. Я полагаю, что смогу потребовать от тебя услуги, Олли?

– Разумеется, – ответил тот. Я готов оказывать вам услуги каждый день, едва не произнёс он вслух, но вовремя сдержался. Как бы искренне это ни прозвучало, последствия могли бы быть печальными. – Чем бы я мог помочь? Что с вами…

– Не задавай мне вопросов! – неожиданно злым голосом ответила Коллаис и стукнула кулаком по столу.

Во гневе она ещё красивее, восхищённо подумал Олли. Каштановые волосы, зеленоватые глаза… что она делает здесь, на Юге? Видно же, что родом из какого-нибудь северного королевства… их там хоть пруд пруди.

– Не расспрашивай меня, – продолжила она уже спокойно. – В этом часть моих неприятностей, – добавила она осторожно и замолчала, словно ожидая чего-то.

Олли выждал несколько минут, но ничего особенного не происходило.

– Мне потребуется от тебя услуга, Олли, – продолжила она и налила в свой бокал ещё немного вина. – Какая – не знаю. Может быть, сегодня, может быть – через неделю. Или ещё позже.

– Желание? – улыбнулся Олли настолько нейтрально, насколько смог.

Ответной улыбки не последовало.

– Желание, – кивнула Коллаис утвердительно. – Но не мечтай, это будет не поцелуй в щёчку и не букет цветов.

Она собралась было продолжать, как дверь заскрипела и пропустила с улицы порцию утреннего тумана и хмурого стражника.

Тот направился прямо к ним.

– Художник Ользан? – спросил он хриплым басом. Олли кивнул.

– С вами произошёл несчастный случай? – поинтересовался стражник, коротко кивая Коллаис. – Ваши наниматели беспокоятся. Не хотите ли обратиться в службу охраны?

Олли покачал головой. Помимо всего прочего, услуги здешнего правосудия стоили недёшево.

Стражник неодобрительно посмотрел на него.

– Всё же мы хотели бы, чтобы вы оставили описание нападавших, – прохрипел он. – Это уже не первый случай. Могут пострадать другие люди, – стражник выделил последнее слово.

Олли вновь отрицательно покачал головой. Стражник кивнул и удалился, не прощаясь.

Олли взглянул на Коллаис и ужаснулся. Взгляд её смог бы заморозить саламандру. Что это она?

– Коллаис… – начал он было, но договорить ему не дали.

– Художник, – протянула она так, словно слово было неприличным. – Тайком набрался грамоты, чтобы сойти за умника. Ладно, художник, ступай, тебя уже ждут. И забудь, что встречался со мной.

– Я не…

– Скажешь ещё хоть слово – пожалеешь, – она стремительно поднялась из-за стола и удалилась.

Олли вздохнул и, оставив трактирщику плату, удалился сам.

День был испорчен.

Солнце быстро рассеяло туман.

Я надеялся войти в город через восточные ворота, размышлял Ользан, перемещаясь к центральной части улицы. Вошёл через северные… без ценностей, без таблички, без всего. Теперь ещё предстоит отчитаться перед магистратом.

Остатки денег – кроме тех, что лежали в «кошельке» – также перебрались в карманы нападавших. Что мне стоило спрятать всё в кошелёк и идти по дороге! – проклял он себя. Воистину, нетерпение губит всех. Не удержался, свернул посмотреть на знаки… хорошо ещё, что выжил.

Отчитаться перед магистратом означало упомянуть о пластинке. Именно этого Ользан делать не хотел. Многие историки и маги точили зубы на письменные памятники арратов – племени, некогда жившего на территории современной Федерации Оннд. Из этих памятников в своё время были почерпнуты многие ценные сведения, что обогатили современную магию и теологию…

Сообщать о пластинке же не хотелось по одной простой причине: для Дворца Мысли, как и для магистрата, в данном случае он был наёмником. Отдав табличку, он вряд ли увидел бы её в ближайшем будущем – кто он такой, чтобы претендовать на знание? Получил свой гонорар – и свободен!

Иногда кастовая система так же удобна, как кость в горле, подумал Ользан, проходя мимо стража порядка. Тот вежливо кивнул ему. Образованные люди занимали в Федерации высокие ступени иерархии, наряду с мастерами во всех видах ремесла и искусства.

Интересно, почему Коллаис так не любит художников?..

…Когда он дошёл до храмового комплекса, план уже созрел в его голове. Прежде всего – выполнить заказ для Храма. Деньги в ближайшем будущем лишними не будут. Потом доложить в магистрат об ограблении и вернуть аванс – задача не выполнена. А потом попытаться вернуть украденное – восстановив тем самым и часть репутации. О боги, сколько хлопот сразу…

Впрочем, когда Ользан вошёл на территорию Храма Солнца, внутреннее равновесие вернулось к нему. Здесь он был человеком уважаемым и известным.

Всё остальное уладится само собой.

Первая миниатюра никак не удавались Ользану, – два дня сидел он над ней, сжав в руке кисточку и глядя в пространство. Жрец неоднократно наблюдал за ним – этот художник, хоть и был самым молодым, несомненно был отмечен милостью богов. Когда работа спорилась, шедевр, соединявший в себе тайную символику культа с гармонией, заметной даже неопытному глазу, выходил из-под его кисти иногда за считанные минуты.

А иногда для этого требовалось несколько дней.

Вот и сейчас жрец смотрел на сумрачное лицо художника и поражался, насколько непостоянным может быть вдохновение.

Миниатюра оказалась по вкусу жрецу – хоть и была простой и не очень глубокой. Ользан испросил разрешения отдохнуть день-другой – и, разумеется, ему не отказали. Те, кто создают зримые свидетельства величия богов, сами подобны богам: пытаться силой принуждать их творить – значит, навлекать на себя беду.

Своё художественное снаряжение он унёс с собой. Разумеется, никто не пишет подобные картины дома: ритуал требует, чтобы окончательные штрихи создавались в стенах Храма.

Наброски, однако, можно делать где угодно.

Из Храма он пошёл не домой – уже третий год он снимал одну и ту же уютную комнату с видом на залив – а в библиотеку.

Смутные видения проникали в его сны после встречи с Коллаис и не давали ему покоя.

Ему всегда нравились запахи библиотеки.

Страны бывали разными; по-разному относились к учёному – а иногда и просто к грамотному – люду, но библиотеки всегда были как бы вне времени и пространства. Запах трав, которыми окуривали книги – чтобы, не приведи боги, не завелись жучки или плесень. Тишина. Ряды книг – как старинных рукописных фолиантов, так и современных печатных изданий, которые самые богатые могли купить практически повсеместно. Владельцы крупнейших лесов весьма скупо жертвовали дерево на подобные нужды – по-прежнему бал правили щит и меч, а не знание. По крайней мере, среди Людей.