Крошечные бледно-голубые трусики шорты, окаймленные белым кружевом, из которых едва выглядывали ее упругие ягодицы. Соответствующий бело-голубой бюстгальтер приподнимал ее груди, и все, что мне хотелось сделать, это зарыться между ними.

Она наклонила голову немного в сторону, и я принял приглашение, целуя ее шею.

— Ты одела это для того Детсадовца? Хмм? Он собирался увидеть эти сексуальные маленькие трусики сегодня вечером?

— Нет, — прошептала она. – Я просто хотела чувствовать себя женственной, чувствовать себя красивой.

— Ты прекрасна, Мэйси. Так чертовски красива, и не важно, что на тебе надето. – я расстегнул ее бюстгальтер и стянул с нее трусики. – Но эти мне нравятся.

— Я выбрала их потому, что они цвета твоих глаз. Твоих трахни-меня глаз.

— Ты меня убиваешь.

Мне пришлось убедить себя двигаться медленно, когда все, что я хотел, это погрузиться в нее и никогда не выходить. Сладкие, тихие стоны наполнили мои уши, когда я начал целовать каждый сантиметр ее упругого маленького тела. Ее кулаки тянули мои волосы, пока я доводил ее языком до оргазма снова и снова, а затем повернул ее на бок и лег сзади нее.

— Пожалуйста, Паркер, — шептала она, пока я раскатывал презерватив.

Я ухватил ее лодыжку и завел ее ногу назад, накрыв ею мое бедро, и полностью вошел в нее.

— Черт, любимая, с тобой так хорошо. – медленные сильные толчки вызывали самые сексуальные звуки из ее горла. – Тебе хорошо, детка?

— Очень хорошо. Не останавливайся. Я собираюсь снова кончить. Боже, ты так глубоко.

— Мне нужен каждый сантиметр тебя. – она откинула голову назад, когда я дотянулся до ее клитора, потирая обе ее чувствительные точки одновременно, снаружи и внутри. Я почувствовал, как она сомкнулась вокруг меня до того, как всепоглощающее чувство накрыло меня, стерев все мои мысли и самосознание.

— Я люблю тебя, — прошептала она, повернувшись и прижавшись к моей груди.

— Я люблю тебя, куколка.

Мы проснулись в той же позе, что и уснули. Не думаю, что любой из нас хоть раз за ночь пошевелился. Это был лучший ночной сон за последние недели. Ее шелковистые волосы разметались по моей груди, и я не мог не пройтись по ним пальцами.

— Ммм, доброе утро, — сказала она хриплым ото сна голосом.

— Доброе, куколка. – ее лодыжка громко хрустнула, когда она потянулась. – Как поживает твоя лодыжка?

— Почти в норме. Побаливает иногда, когда я слишком долго нахожусь на ногах.

— А что насчет приступов паники?

Кровать заскрипела, когда она перевернулась на живот.

— У меня все под контролем. – неловкость ненадолго исказила ее лицо. – Я посещаю психотерапевта.

— Я рад, что это помогает.

Она пригвоздила меня серьезным взглядом.

— Я не хочу, чтобы ты заботился обо мне. Тебе больше не нужно защищать меня. Ты не можешь нянчиться со мной.

— Я всегда буду защищать тебя. Тебе просто придется смириться с этим. Это не означает, что я считаю тебя слабой или, что ты ребенок. Ну, иногда. – я притянул ее в свои объятья. – Я буду держать тебя вот так, может быть целовать тебя в лоб. Но это же не значит, что я нянчусь, верно?

Нежная улыбка коснулась ее губ.

— Немного, но думаю, что смогу пережить это.

— Вот это моя девочка.

Ее руки ерзали на коленях.

— Чем ты занимался? Ты был…ты встречался с кем-нибудь еще?

— Нет. Ни с кем.

— Никакого секса?

— Детка, потрогай мою ладонь. Она потрескавшаяся по определенной причине.

Смеясь, она скатилась с кровати и наклонилась к комоду, роясь в ящике.

— Я приму душ, затем приготовлю нам завтрак.

— Перестань расхаживать тут голая, иначе я прижму тебя к той стене.

— Позже, сексуальный маньяк. Я обещала Эв встретиться сегодня и у меня есть для нее несколько отборных словечек.

— У меня тоже. – я обнял ее за тонкую талию и поцеловал в шею. – Начиная со Спасибо. Иди в душ. – я шлепнул ее по заднице и быстро оделся, когда услышал, как зазвонил мой телефон в гостиной. Мое лицо загорелось от злости при виде номера тюрьмы штата Индиана на экране. Как, черт возьми, он узнал мой номер? Должно быть это Алекс. Отослав звонок на голосовую почту, я позвонил своему брату.

Алекс ответил хриплым голосом. Он не ранняя пташка.

— Парк, как дела?

— Не хочешь мне рассказать, откуда, бл*ть, у Джина мой номер телефона? – спросил я.

— Что? Я не давал ему твой номер.

— Где еще он мог его получить! – закричал я, мои руки тряслись от ярости.

— Перестань орать на меня, придурок. У тюрьмы всегда были наши телефоны. Мы его ближайшие родственники.

— Я, бл*дь, ему не родня! – я пытался говорить тише, когда мерил шагами гостиную Мэйси.

— Технически, мы — родня, — терпеливо объяснял Алекс. – Срок казни приближается. Он, должно быть, попросил твой номер.

— Бл*дь!

— Я буду в зале через тридцать минут. Давай поработаем над этим там, — предложил Алекс. Борьба и тренировки –это снятие стресса для нас обоих, и всегда помогали Алексу держать его гнев в узде.

— Я буду там.

— Увидимся, брат.

Мэйси прислонилась к косяку, с полотенцем, накинутым на плечи, чтобы ее влажные волосы не намочили ее рубашку. Черт. Она не собирается спустить это.

— Ты в порядке?

— В порядке, — огрызнулся я. Нахмурившись, она кивнула и удалилась на кухню. Шипение и запах жареной колбасы наполнил квартиру. Мне нужно успокоиться. Я не могу срываться на ней. Стоя у плиты, она оглянулась и посмотрела на меня, когда я вошел на кухню.

— Прости. Я не хотел рявкать на тебя.

— Ты собираешься рассказать мне, что так сильно расстроило тебя? – спросила она, протягивая мне тарелку с жареной яичницей и колбасой.

Мы сели друг напротив друга за ее уголок для завтрака.

— Я не расстроен, я взбешен.

— Ладно, что случилось?

Я не могу ждать от нее доверия, если сам не доверюсь ей. Кроме того, она все равно узнает рано или поздно.

— Мой отец позвонил мне на сотовый. Я подумал, что Алекс дал ему мой номер, но ошибся.

— Он звонил из тюрьмы? Ты знаешь, зачем?

— Дата его казни приближается, и он хочет меня видеть.

Глава десятая

Мэйси

У меня голова кружилась от событий последних двадцати четырех часов. После всего стресса и подготовки к свиданию с новым парнем, появился Паркер и повел себя, как Кроманьонец (Кроманьонцы — общее название ранних представителей современного человека, которые появились значительно позже неандертальцев и некоторое время сосуществовали с ними /40—30 тысяч лет назад/. По внешнему облику и физическому развитию практически ничем не отличались от современного человека. Прим.пер.). Не то, чтобы я наслаждалась свиданием, но все же, это было унизительно. Думаю, до меня еще не совсем дошло, что он мой. Я провела столько времени рыдая по нему, пытаясь быть сильной и забыть его, а теперь, он мой. Он любит меня. И хочет он признавать это или нет, но ему больно.

— Казнь? – он говорил мне, что его отец в тюрьме за убийство его матери, но никаких подробностей о том, как это произошло. Впервые я слышу о смертном приговоре.

— Через несколько месяцев.

— Ты собираешься посетить его?

Он сжал челюсти.

— Нет.

Когда я положила свою руку на его, он настороженно посмотрел на меня.

— Я не знаю всех подробностей, Парк, но, когда будешь готов рассказать мне, я буду рядом. Что бы ты не решил, я поддержу тебя.

Его тело расслабилось, и он сплел наши пальцы вместе.

— Ты единственная, кто меня поддерживает. Алекс собирается съездить к нему и, возможно, уговорит Мэйсона тоже поехать.

— Может быть им необходим разговор по душам, чтобы «отпустить» прошлое. – возможно ему бы тоже стало легче от этого, но я знаю, что в настоящий момент он не готов принять этот совет. Не хочу, чтобы он хоть на мгновение подумал, что я не на его стороне.