<p>
Королева побледнела, пока я рассказывала. Она вцепилась в рукав платья и уставилась на стену поверх меня. Нахмурившись, она слушала меня.</p>
<p>
- Ужасно. Не говори об этом ни с кем, особенно, с Казом. Он не должен знать об этом. Он и так уязвим, как наследник, - она покачала головой. – Мой муж одержим властью. Если он не получит вечную жизнь, то не даст жить и наследнику. О, это ужасно. Спасибо, что рассказала. Я должна собрать своих союзников. И, наверное, стоит вывести семью из Цины.</p>
<p>
- Вам хватит поддержки, чтобы захватить трон?</p>
<p>
Она задумчиво пожевала губу. Вокруг глаз залегли морщины, указывающие на тревогу и годы опыта. Она годами жила в Красном дворце посреди всевозможных политических игр. Я надеялась, что ей хватит мудрости для своей игры. Надеялась ради всех нас.</p>
<p>
- Герцоги Цины, некоторые аристократы в Хэдалэнде, - она посмотрела на меня. – Но ты лишь ребенок, Мей. Ты рассказала мне все, но теперь тебе нужно все силы направить на исцеление. Не бойся, я найду выход.</p>
<p>
- Не дайте ему найти Угольный камень. Он существует, я верю, но его нельзя сделать во дворце. И когда он поймет это, то начнет поиски, и если вы ему не помешаете, все мы будем обречены.</p>
<p>
Она погладила меня по щеке.</p>
<p>
- Знаю.</p>
<p>
Мне было уже легче, когда после нее пришел Каз. Он тайком забрал с кухни лепешки и миску сливок. Мы сидели и обмакивали лепешки в сливки, слизывая после этого их с пальцев. Он проверил, что Анта в порядке и все еще в конюшне, значит, я могла пока что оставаться в кровати, и Каз рассказывал мне анекдоты, чтобы взбодрить.</p>
<p>
- Зато теперь Бердсли может легко ходить, - сказал Каз. – Магия заставляет дворец снова петь и плясать, - он рассмеялся, увидев мое лицо. – Не в прямом смысле, Мей. Честно!</p>
<p>
Я смутилась.</p>
<p>
- Я и не думала…</p>
<p>
- Конечно, нет, - сказал Каз с оттенком сарказма.</p>
<p>
- И ты ждешь свадьбы? – спросила я. – Как идут приготовления?</p>
<p>
Он помрачнел и опустил взгляд на ладони.</p>
<p>
- Хорошо. Я буду завтра примерять костюм. Он очень красивый. Его носил дедушка, когда был юношей.</p>
<p>
Последнее слово ударило меня. Порой я забывала, как юны мы еще были, чтобы сталкиваться со свадьбой и смертью. В Хальц-Вальдене люди женились в промежутке от девятнадцати до двадцати пяти лет. Но если к крайнему сроку остаться одинокой, это сочтут странным.</p>
<p>
- Дворец охвачен суетой. Отец принимает гостей. И город ожил, мне так сказали, я еще из замка не выходил, - он говорил уже не тем тоном, которым шутил. Голос был низким, лишенным эмоций. Уставшим.</p>
<p>
- Ты уже не звучишь радостно. Что изменилось?</p>
<p>
- Не знаю, - сказал он. – Видимо, реальность взяла верх.</p>
<p>
- А Эллен? Ты узнал ее лучше? Вы… стали друзьями?</p>
<p>
- Да, - отозвался он. – Мы говорили.</p>
<p>
- И?</p>
<p>
- Оказалось, что нам практически не о чем говорить. И почти каждый раз все приходило к тому, что мы говорили о тебе.</p>
<p>
- Серьезно?</p>
<p>
- Да, ты куда интереснее. То есть, ты ведь постоянно попадаешь в какие-то передряги.</p>
<p>
- И не поспоришь, - я выронила лепешку в миску со сливками, пытаясь управляться левой рукой. – Черт, я еще не скоро привыкну к… этому.</p>
<p>
- Скоро твоя левая рука станет такой же сильной, какой была правая.</p>
<p>
- Надеюсь. Иначе придется есть очень долго, а я не люблю остывшую еду.</p>
<p>
Мы рассмеялись, и мне было так хорошо рядом с лучшим другом.</p>
<p>
- Расскажи еще об Эллен, - сказала я.</p>
<p>
- Она красивая и бывает смешной.</p>
<p>
- Но?</p>
<p>
Он отвел взгляд, кружа лепешкой по сливкам.</p>
<p>
- Ничего. Нет никаких «но», Эллен прекрасная. Она очень хорошая, - он помрачнел, и мне показалось, что я зашла слишком далеко. Мы сменили тему, но я все же чувствовала, что Каз что-то скрывает касательно свадьбы. Волнение было нормальной реакцией, я бы тоже нервничала, даже если бы избранником был любимый человек. Но было что-то еще. Но я не знала точно, хотелось ли мне в это верить, или так и было на самом деле.</p>
<p>
* * *</p>
<p>
А ночью во сне ко мне пришла Эйвери.</p>
<p>
Она была такой же неземной, как и раньше. Тело ее было черным, как ночь, и гибким. Она чувствовала себя уверенно, будучи обнаженной, я так не могла. Я ни разу не видела себя полностью обнаженной. В Хальц-Вальдене у нас и не было зеркала такого размера, лишь осколки. Однажды я попыталась заглянуть так в реку, и это смутило меня. А Эйвери меня не смущала.</p>
<p>
