Распаренная кожа мгновенно разошлась, выпустив маленькую капельку крови. Юноша остановился, зачарованно разглядывая свою кровь, нашёл её прелестной, и собрался уже сделать последний отчаянный рывок, который прекратил бы существование Геворга Сирумем, как вдруг стукнула дверь, и в коридоре зашаркал вернувшийся с работы отец.

Геворг перепугался, бросил лезвие в раковину и быстро захлопнул дверь в ванную на щеколду. Пшемек сразу понял, где сын, и крикнул из кухни, раскладывая продукты в холодильнике:

- Геворг, я пришёл! Сейчас будем чай пить, тётка Джовэна испекла тебе пирог с малиновым джемом!

Юноша замер у двери, переводя дух и слушая шаги отца по кухне. Всего лишь одна стенка отделяла их, и всё же отец и сын были словно на разных планетах: Геворг собирался покончить жизнь самоубийством, а ни о чём не подозревающий старик кипятил воду для чая...

Вода продолжала литься в раковину, и пар от неё уже расползся по зеркалу мутной влагой. Юноша вспомнил, что бросил лезвие, и оно могло проскочить в трубопровод; он сунул руку в раковину, порезался и вздрогнул, поражённый. Было больно и страшно, а ещё хотелось есть пирог с малиновым джемом, потому что вчера Геворг совсем не ужинал.

Парень аккуратно вытянул мокрое лезвие из раковины, вставил его обратно в бритву и положил на полку. Он не хотел лежать мёртвый в луже собственной крови, его ужасала даже сама мысль, что всего несколько минут назад он с радостным волнением готовился располосовать себе вену. В груди словно лопнула медленно натягивавшаяся все эти месяцы пружина, и на душе полегчало.

Геворг, как ни в чём не бывало, выехал к отцу, и они вместе пили чай на кухне. Потом оба смотрели новости по телевизору и обсуждали политику, как бывало прежде, когда юноша ещё ходил в школу.

Пшемек быстро уснул, сморённый бессонной рабочей сменой, а Геворг отправился к себе в комнату и включил ноутбук: он увидел по телевизору заманчивую рекламу, и ему в голову неожиданно пришла идея...

***

В Тыргу-Теуше учебных заведений было немного, и профессии, которые они могли предложить, Геворга не вполне устраивали. Ещё со школьных лет он склонялся к физике и математике - точным наукам - и по окончании школы собирался поступить в Ворцлавский университет, но опоздал с оформлением документов для переезда в другую страну, и потерял целый год. Инвалидность отняла у Геворга ещё семь месяцев драгоценного времени, однако теперь он не собирался спускать всё на тормозах!

Отец отнёсся к его желанию поехать учиться с откровенным испугом. За последние месяцы Геворг заметно переменился: он стал нервным, взбудораженным - словно каждую секунду балансировал на границе чувств, оступаясь то в одну, то в другую сторону; часто огрызался на отца и постоянно хмурился. Однако его внутренняя неудовлетворённость словно переменила русло - Геворг приобрёл неожиданную целеустремлённость. Он с остервенением принялся каждый день выбираться из квартиры, чтобы научиться самостоятельно передвигаться по городу. По перво́й не обходилось без травм и казусов, но парень не сдавался, и отцу ничего не оставалось, как начать помогать ему. Теперь Пшемек мог застать сына в квартире только вечером и утром - Геворг целыми днями просиживал в библиотеке, освежая в памяти знания по школьному курсу, а заодно просматривая книги из университетской программы.

Последние месяцы весны пролетели незаметно, и когда наступила пора подавать документы, отец, скрепя сердце, повёз Геворга в Ворцлав. Они прибыли в город рано утром на пятичасовом поезде, и к восьми уже были в здании университета.

Геворгу предстояло пройти вступительный экзамен, и он очень волновался. Однако внутренний голос вопреки здравому смыслу подсказывал, что за него уже всё предрешено, и ему просто суждено остаться учиться в этом заведении.

Отец также не сомневался, что Геворг поступит куда угодно, если только пожелает. Втайне от людей он страшно гордился, что его сын оказался сообразительнее и умнее своих родителей, которые всю жизнь трудились простыми рабочими. И теперь, прогуливаясь по красивому старинному зданию университета с трёхсотлетней историей, Пшемек впервые осознал, что Геворгу просто необходимо учиться здесь. Чтобы он больше никогда не горбатился на бесславных малооплачиваемых работах, как его предки эмигранты из Армении, а мог достойно зарабатывать своим умом. Впрочем, теперь для Геворга это был единственный способ вообще получить работу...

Вступительный экзамен проходил в просторной аудитории, амфитеатром уходящей далеко вверх. Юноши и девушки заняли практически все места, и Геворг, оставшийся в инвалидном кресле, с трепещущим сердцем оглядывал своих соперников: все они были молоды, полны жизнью - как свежие цветы, у которых ещё не облетели, не поблекли на солнце лепестки. Рядом с ними Геворг чувствовал себя ущербным, и его сердце наполнялось тёмной густой кровью, которая толкалась в груди, как горячий солидол, заставляя бежать прочь в озлобленном смятении. Юноше пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы окончательно не раскиснуть на глазах у сверстников. Те, в свою очередь, изредка и с любопытством тоже поглядывали на парня инвалида, но их блестящие глаза долго не задерживались ни на одном предмете в аудитории - волнение будоражило.

Тест оказался чрезвычайно простым. Геворг был уверен, что на все вопросы ответил правильно, и даже немного расстроился этой лёгкости, ведь ему пришлось потратить на подготовку не один месяц! Впрочем, по лицам окружающих юноша понял, что не всем этот экзамен дался так же просто. Радоваться чужой неудаче было низко, но Геворг не мог сдержать эмоций - он хотел поступить во что бы то ни стало, пусть даже заняв чьё-то место.

Ждать результатов пришлось месяц - и весь этот месяц Геворг был сам не свой: подолгу не выходил из комнаты, всё время находился в мрачном настроении и почти не разговаривал с отцом. Пшемек уже начал серьёзно волноваться, когда в начале августа из университета пришло письмо с положительным ответом, и юноша словно ожил. Старику ничего не оставалось, как разделить радость своего ребёнка.

В университете отнеслись с пониманием к состоянию Геворга: в письме помимо приказа о зачислении было также официальное приглашение посетить Ворцлав пятого августа для обсуждения некоторых вопросов обучения в личной беседе с ректором университета Мареком Бонарским. Незапланированная поездка стоила Пшемеку парочки новых долговых обязательств, но, как оказалось, всё было не зря: помимо сладких речей, которые наверняка полагалось говорить инвалидам в таких ситуациях, ректор пообещал Геворгу отдельную квартиру в съёмном общежитии для сотрудников университета, которое находилось всего в часе ходьбы от учебных корпусов, и назначил его на государственную стипендию.

Бонарский пояснил, что с началом учебного года Геворг станет обычным студентом, так что никаких опозданий и ссылок на недееспособность без медицинской справки. Благо все корпуса Ворцлавского Университета были расположены в одном месте и представляли собой старинные трёхэтажные особняки, оборудованные грузовыми лифтами, от которых у Геворга теперь имелся магнитный ключ.

Такого счастливого поворота событий не ожидали ни Пшемек, ни Геворг. Первым делом они отправились осматривать квартиру, полученную Геворгом в качестве щедрого дара университета. Район оказался просто прекрасным: старинные дома средневекового стиля больше походили на пряничные игрушки, аккуратно сложенные в затейливую мозаику улиц; ровные шары деревьев тянулись в небо вдоль тротуаров, и повсюду насыщенными красками сверкали цветы.

Под общежитие университет снимал целый подъезд симпатичного трёхэтажного дома на улице Песчаная. Геворгу дали ключи от двухкомнатной квартиры на первом этаже, с оговоркой, что возможно в будущем к нему подселят ещё одного жильца. В комнатах стояла простенькая хозяйская мебель, на кухне имелся холодильник и микроволновая печь, а в ванной - видавшая виды, но всё ещё рабочая стиральная машинка. Из окна кухни виднелась улица со множеством торговых лавок, где можно было приобрести всё необходимое. В общем - райский уголок для простого студента!