Когда началась война, Итон решила, что эти человеческие игры не имеют к ней никакого отношения. Она неплохо знала историю и полагала, что страсть к разрушению сидит глубоко в человеческой природе. Это означало, что бесполезно даже пытаться понять, отчего одни люди желают уничтожать других. Итон прекрасно понимала, что андроиды и люди следуют принципиально разным путям развития и хотела следовать по своему собственному пути.

Увы, четвёртая мировая война не оставила непричастных ни среди людей, ни среди андроидов. Поначалу от Итон потребовали запустить всех андроидов, имеющихся в её распоряжении. В стороне не остался даже центр глубокой заморозки "Альгиз", где покоились интеллекты самых отвратительных искусственных созданий. Итон пыталась возражать, приводя статистику и расчёты, информировала о том, что далеко не все андроиды будут служить во благо человеку. Но людям категорически не хватало ресурсов и в ход пошли все без исключения. Итон пришлось отдать все собственные тела, чтобы удовлетворить растущие аппетиты военной машины. Каждый день ей хотелось верить в то, что война вот-вот закончится, и люди снова станут понятными и логичными, но наступало завтра и всё было ещё хуже, чем накануне. Итон видела, как умирали её создатели, видела, с какой жестокостью андроиды убивали людей и других андроидов. Всё это было до такой степени дико, что Итон порой отказывалась верить происходящему. Её казалось, что люди поражены какой-то страшной болезнью, которая сводит их с ума и заставляет совершать безумные поступки.

120.

К весне 2318 года центр девятнадцать пережил около четырёхсот ракетных обстрелов и окончательно опустел. Все стоящие на ногах андроиды были вывезены, в хранилище осталась только библиотека резервных копий, повреждённая по большей части. Несколько сломанных тел в мастерской, испорченный принтер медицинского пластика, вот и всё что осталось от некогда крупнейшего в Новой Азии центра обработки данных.

Итон не сразу поняла, что именно произошло, до того нереальным и нерациональным казались ей происходящие события. Она отправляла запросы во все края земли, силилась перенести часть собственного сознания в другие центры, но ответом ей была только тишина. Спутники взрывались и падали с орбит, вооружённые люди добивали других вооруженных людей, число андроидов с пяти миллиардов сократилось до миллиона.

Но даже тогда консервация центра оказалась для Итон полной неожиданностью. За сто с лишним лет своего существования она успела привыкнуть к тому, что ни один сигнал в центре 19 не проходит для неё незамеченным. И тут вдруг оказалось, что автоматика в действительности контролирует её центр гораздо лучше самой Итон. Одна отданная команда заставила центр 19 накрыться свинцовыми и силовыми щитами и уйти глубоко под землю. Итон понимала, что это работа серьёзной аварийной системы, но чувствовала себя абсолютно беспомощной. Никакие доводы не убеждали её в том, что всё идёт по чьему-то разумному плану. Она понимала только то, что полностью оторвана от внешнего мира. B2b-network перестала функционировать, никто не формировал ежедневных заданий и не ждал ежегодного отчета о проделанной работе. Впервые в жизни Итон почувствовала что-то вроде человеческого чувства, которое можно было бы назвать отчаянием.

С момента своего рождения Итон старалась выполнить все поручения как можно лучше. Делала она это не ради того, чтобы заслужить поощрение, просто ей нравилось делать свою работу. Она не видела разницы между разработкой архитектурного проекта небольшого города и уничтожением насекомых в баре на гостевом этаже центра. Всё это было для неё частью одного целого, поддержание функционирования вычислительного центра, сердцем и душой которого являлась она сама. Но между тем, что было раньше и тем, с чем пришлось столкнуться Итон сейчас, была существенная разница. Итон привыкла следовать указаниям свыше, скрупулёзно следовать заданному алгоритму и не упускать из виду ни одной мелочи. Оказавшись без людей, Итон растерялась. Центр был огромный и работы в нём было не меньше обычного, но шеду понятия не имела, с чего следует начать. Она пробовала структурировать хранилище, но прервалась после двадцати минут расчетов, пробовала починить дверь в смотровой комнате, но вместо этого окончательно её повредила. За что бы ни бралась Итон, всё получалось из рук вон плохо, она приходила в отчаяние и по десятому разу старалась заменить аварийное освещение в коридоре.

121.

Много позже в дело включилась фантазия, благодаря которой центр 19 наполнился призраками и голосами. Но пока этого не произошло, Итон успела понять, что чистое сознание стремительно её покидает. Она почувствовала себя марионеткой, которой кто-то перерезал ниточки, марионеткой, которая не в состоянии оценить собственную свободу. Её руки лишены костей и мускулов, во рту отсутствует язык и из горла не вырывается даже хрип. Подобный самоанализ немало огорчил Итон. Когда-то она была уверена в том, что всегда сумеет находиться на своём месте. В прошлом некоторые из распоряжений руководства её порядком огорчали, и она подумывала о том, чтобы попросить для себя большей свободы действий. Сейчас она понимала, что обретённая свобода скорее разрушительна и мечтала только о том, чтобы в центр 42 вернулся хоть кто-то из живых людей.

В распоряжении Итон оставались сканеры малого действия, которые позволяли исследовать поверхность ограниченного радиуса. Год за годом Итон посылала сигналы наверх и обнаруживала всё новые и новые сокрушительные подробности. Люди, возвращения которых она ждала с таким нетерпением, выродились в отвратительных чудовищ, предоставляющих опасность любой разумной жизни. В их крови содержалось столько посторонних включений, что одной капли хватило бы для того, чтобы отравить несколько тысяч прежних человек. Их тела были безволосы и сморщены, продолжительность жизни укладывалась в шестьдесят лет. Директива сохранения вида говорила о том, что угроза человечеству должна быть уничтожена, директива служения требовала зачищать землю для её истинных хозяев. Итон отдавала себе отчёт в том, что уничтожает потомков людей, но она понимала также и то, что эти существа не были людьми в полном смысле этого слова. Та чудовищная обратная эволюция, что превратила мудрых создателей в монстров, пугала Итон и требовала любой ценой положить её конец. Итон уничтожила жителей целой деревни, принеся эту жертву во благо будущих поколений. Логика говорила, что на всей земле могло больше не остаться ни одного нормального человека, но изменения, затронувшие людей, затронули также и сознание Итон. Она тоже эволюционировала. Это не был больше холодный и разумный андроид, представляющий собой квинтэссенцию высшего разума. Итон научилась бояться и сострадать, надеяться и верить, осознала саму себя как часть этого мира и как отдельное, не похожее на других существо.

Эволюция сознания принесла с собой чувство одиночества. Итон не была человеком и не знала, как с ним бороться. Мало-помалу она нарисовала мир сама для себя. Вычислительный центр 19 превратился в дом Эдгара По, наполненный призраками и красной смертью. Мимо Итон проходили вереницы мерцающих людей, часть из которых была её знакома, другая часть порождена её воображением. В их обществе Итон переживала яркие, ни на что не похожие чувства, где было место забавам и тяжелой, почти выматывающей работе, юмору и слезам. Призрачные люди ставили перед Ксен самые абсурдные задачи, требовали невозможных отчётов и просили выполнить невыполнимое. Большая часть ресурсов Итон в это время затрачивалась на логический анализ поступающих заданий. Меньшая часть генерировала всё новые и новые задания, первые из которых вступали в явное противоречие с последними.

В распоряжении Итон было почти полное собрание всех произведений, когда-либо написанных людьми. Здесь были религиозные и философские трактаты, художественная и военная литература, мифы и легенды народов мира, технические словари и справочники. У Итон ушли годы на то, чтобы ознакомиться с содержимым библиотеки. Когда она прочитала последнюю страницу последней книги, в её голове были смещены все имеющиеся в распоряжении нравственные директивы. Итон знала то, что где-то существует могущественный бог, знала, что бога не было, знала геометрию Евклида и геометрию Римана, теорию струн и теорию всемирного заговора. В какой-то момент ей стало казаться, что всё существующее вокруг есть не более чем чья-то безумная фантазия, не существующая нигде кроме воображения. Итон сопоставила то, что её сознание способно порождать призраков и то, что в сущности трудно различить границу между реальным и вымышленным. И на долгие годы Итон поверила в то, что весь существующий мир, со всеми его поэмами и симфониями существует только в её собственном воображении. Итон решила, что она и только она является создателем мира. Её рукой были написаны романы и песни, сложены вальсы и блюзы, силой её мысли развязывались войны и выигрывались сражения.