Ветер слегка стих. Тёмные братья толкнули коня чуть в сторону и оставили в покое - взбесившийся скакун никак не хотел успокаиваться и как мог брыкался. Просто подходить к нему было опасно, так что Настасу очень повезло, что ноги при падении случайно вырвались из стремян.

- Вы в порядке, господин? - Спросил человек в маске. - Шею не сломали?

Настас подвигал головой.

- Да нет, вроде. - Стражник подал руку, и княжич не без усилий поднялся на ноги. - Спасибо за помощь.

- Наша работа.

Вдруг грозно заржав конь взметнулся на ноги и ускакал прочь, оставляя после себя сероватую завесу пепла. Настас было бросился за ним, но сделав пару шагов остановился от острой боли в ноге. "Да и потом, Дурак слишком резвый", - подумал он. Мысль утешала его гордость.

- Не стоит. Спасибо, но не надо. - Сказал он, когда стражник взмахнул рукой и чуть было не отдал приказ тёмным братьям догнать коня. - Кто-нибудь его всё равно поймает. - Что значило "Всё равно не мой".

В это время мимо Настаса пронесли искорёженный чёрный труп. Очень странно эти люди горели - если присмотреться, то некоторые перед смертью и превращением в статую успевали отрастить лишнюю ногу или руку. Застывшие в вопле рты их порой доходили до живота, а у одной женщины волосы - которые должны были вспыхнуть и исчезнуть в первый же момент - стали чёрными, как и остальное тело.

- Почему они такие?

- Огонь необычный, господин. - Стражник в маске показал на Совиную Башню. Точнее, на то, что находилось прямо за облепленным пеплом забором - плоскую из-за бушевавшего пламени площадку. - Ведьма, которую сожгли, принесла в себе крупицу драконьего огня.

- И... что он делает? - Недопонял Настас.

- Превращает в это. Я не знаю, но жрецы точно знают. Они объясняли, но я не слушал. Уж простите, не интересно. - Тёмный брат качнул головой в знак безразличия. - Чушь болтали, как и всегда. Много чуши. Пламя не горит само по себе, это делают дрова - вот единственное, что нужно знать.

Настас мог только гадать, почему стражник так к нему относился. Знать его он не мог - значит, всё дело в происхождении. Однако, и здесь княжич не мог найти никакой причины себя так вести. Настас старался не выглядеть надменно, благодарить за помощь, но всё равно тёмный брат относился к нему как к зазнавшемуся благородному господину.

Впрочем, гадать было необязательно - никто не мешал прямо спросить.

- Зачем?

- Вы о моём неподобающем к вам отношении, господин? - Стражник потёр маску, будто задумавшись. - Не вижу смысла отказывать от своих давно приобретённых привычек - кто я без них?

- Я бы хотел знать твоё имя, тёмный брат. - Старался Настас звучать как можно дружелюбнее. Он не собирался никуда жаловаться, им двигало только любопытство.

- Взгляните на мою маску. От неё нет прока, если направо и налево говорить своё имя. - К нему подбежал другой брат стражи. До этого он терпеливо ждал, пока его начальник закончит разговор с важной персоной. Стражник, выслушав донесение, кивнул. - Прошу простить.

Оглядевшись среди пепельных дюн, Настас выбрал себе путь ко дворцу. Сначала выйти на сохранившиеся от огня улицы, к видным из-за холмов ладным крышам, затем пройти по прямой дороге к Лестнице Богов. Две части города разительно отличались друг от друга. В них даже небо было разным, как и краски. Пусть и две оставшиеся целыми четверти, Новогород и Следовая, оказались изъедены принесённым ветром пеплом, они всё ещё были живы и здоровы.

Разве что Настас видел слишком много бедняков в относительно богатых четвертях. И стражу - она была везде, просто невероятно много. Сбоку у одного из домов княжич видел, как стражники в масках доносили приказы чиновников. Из-за закоулка вышел тёмный брат, повязавший одной верёвкой человек десять измазанных в золе.

- Царю нужны рабочие руки. Красов должен быть восстановлен.

Настас смотрел на уменьшающиеся фигурки и всё больше понимал, что ситуация была ужасна. Казне не хватает средств, и трясут богатеев. Городу не хватает рук для восстановления - и обездоленных пожаром и остальную голытьбу сбивают палками в толпу и заставляют отстраивать всё заново.

Он только надеялся, что те столичные трущобы, о которых он так много слышал, больше не будут портить город. И Белев, и Красов из-за них стали ужасны.

***

Во дворец Красича пустили без проблем. Выйти же не давали тёмные братья.

Зал, в котором собралась его родня, был украшен гобеленами, гербами, головами невиданных зверей и, конечно же, статуями, стоявшими в нишах меж колонн. Эти предметы встречались всюду, и потому бросились Настасу в глаза первыми.

Красный ковёр с узором по краям лежал от входа в зал до лестницы и поднимался по ней вверх, облегая ступени. Бежевые стены, украшенные золотом различных картин и цветом слоновой кости колонн и статуй прекрасно подходили ему, как и выложенный камнями тёплых цветов пол. Сбоку в соседней комнате журчал фонтан и доносился смех каких-то весёлых толстушек и парочки их кавалеров.

Княжич осмотрел присутствующих и естественно, не нашёл никого, кого бы знал. Более того, никто и не заинтересовал - даже статуи, стоявшие в нишах в стенах, были ему симпатичнее. Он жутко любил ту, что стояла в глубине крепости Гиблолёса без руки. Статуя женщины, которая стояла под лестницей, казалась сестрой той, оставшейся дома. Стиль, выражение лица, камень и цвет - всё было одинаковым. Даже странный жест руками, которые будто бы сжимали какое-то орудие труда - косу, полагал княжич - но само оно отсутствовало, и он был у этой статуи. Настас попытался отыскать взглядом то пустое место, откуда бы отец мог украсть свою, но не смог найти - все истуканы были на своих местах.

- Эй, привет! - Услышал Настас знакомый, пусть и огрубевший голос.

Тефана он узнал не сразу. За всё то время, что прошло с их последней встречи сильно вырос - особенно вширь. Соплёй его назвать Настас уже бы не смог даже если захотел.

- Твоя мама здесь?

Краснощёкий парень обиделся. Настас укорил себя за показавшийся вполне нормальным вопрос - где был Тефан, там рядом крутилась его мамочка. То, что её нигде не было видно вызвало в княжиче удивление и как следствие обидный вопрос.

Впрочем, Настасу было всё равно, что чувствовал Тефан. Он не хотел идти с ним на конфликт, только и всего.

- А твой папа? - Надул парень щёки.

- Болен.

Дворец просто кишел Красичами. Один из усатых, будто сомы, стариков хвалился, что успел сбежать от пожара. В то же время в другом углу зала сидела невероятно похожая на Тефана женщина - даже не сестра или кузина его матери, а далёкий, далёкий её родственник - плачущая о погибшем в огне муже. Настас зря надеялся, что это сделает его наследником одного из владений или хотя бы подвинет вперёд очередь - умерший был таким же, как и он, в скором времени изгоем.

Многие из них прибыли ещё за неделю до того, как прибыл во дворец Настас. Всего один из них был из первых десяти владений и держался благороднейшим образом в центре зала и в то же время вдали ото всех. Десяток-два были выше сотого владения, из которого пришёл Настас, и четыре из владений ещё ниже рангом.

Правда, один лишь он был вообще никем. Даже владение его, которое ему не принадлежало при ещё живом отце и не будет при мёртвом, было ненастоящим. Тефан пытался подкалывать на этот счёт, но получилось у него скверно и не заслуживало внимания.

У других получалось гораздо лучше и больнее. В такие моменты Настасу становилось даже жаль отца - сходные ситуации рождают понимание друг друга, и Спас казался такой же жертвой, как и он сам. А затем вспоминались все те годы унижения, и от сострадания не оставалось и следа.

- Слышали, ваш отец заболел ужасной болезнью. - Остановился перед княжичем какой-то родственник, щеголявший роскошными рыжими усами и лысой головой. Помпезность же пёстрого наряда была несравнима ни с чем иным в этом богатом зале. - Если вас так пугает возможность стать изгоем, обращайтесь, скрасим деньгами ваше изгнание.