Как ни странно, а три часа ожидания протянулись как один. Обычно он терпеть не мог дожидаться, а сейчас время словно потеряло своё значение, наглядно подтверждая теорию Эйнштейна.

Девушка с нотной папочкой наконец-таки появилась. Андрей поспешил выбраться из машины и перехватил её метров за двадцать до подъезда. Удачно так получилось. От окон многоэтажного дома их скрывал огромный тополь.

- Здравствуйте! - заступил ей дорогу Андрей.

За линзами девушки полыхнул страх.

- Вы меня не узнаёте? - поспешил обозначиться Андрей, - Я - Андрей Петрович, что недавно вам настраивал пианино. Не помните?

Испуг в глазах девушки сменился неуверенностью, сомнением.

- Это я, Андрей Петрович, настройщик, - повторил он, - У вас ещё "ФА" диез первой октавы и соль минор второй не настроено было. Узнали?

- Да, - неуверенно произнесла она, - Что Вы хотели?

- Может, сходим в кафе или ресторан, - бухнул Андрей.

- Нет, - испугалась она, - Мне домой надо.

Она отступила на шаг, как бы защищаясь. Ребёнок, в глазах ни искорки порока, страх, да и только.

Андрей растерялся. В голове зашуршало: "А как же сосед-Мишка? Девочка совсем.... Голос на "пиках" не тот. Ошибся или всё-таки играет?"

Девочка поспешила шмыгнуть мимо него. Ерунда какая-то. Он не мог так бездарно перепутать или ошибиться. У него замечательная слуховая память. Музыкальный момент Рахманинова Ми минор он помнит до нотки, хотя уже столько лет прошло. А голос девчонки очень, очень похож на тот, из-за стенки соседа. Хотя, честно говоря, Андрей не чётко его слышал. Похоже, как у близнеца. У неё может быть сестрёнка близнец! Как он не догадался спросить? Андрей обернулся, далеко ли ушла та девчонка. Она сейчас стояла в окружении трёх переростков, явно выпивших. Они явно издевались над ней. Один тянул к себе её папочку с нотами, другой стащил с неё очки и поднял высоко над головой, не давая той дотянуться до них.

- Эй! Оставьте её! - закричал Андрей, бросаясь к ним.

На что он рассчитывал? Дерутся только рок-певцы? Серьезные музыканты избегают этого. Пальцы рук беречь надо.

Ребята, что пристали к девчонке, вдвое моложе его, обязаны послушаться. Оказывается, нет, шпана просто избила Андрея, Андрея Петровича, эксперта-акустика, со связями в милиции и ФСБ. Вот так. Их найдут, обязательно найдут, уж Андрей не оставит всё это без последствий, друзья, связи помогут. А пока...

Пока ему придётся с недельку поваляться на больничной койке с сотрясением мозга, разрывом селезёнки, отбитыми рёбрами и огромным синячищем на оба глаза. Один из ударов пришёлся точно в переносицу. Отсюда такой уникальный ореол вокруг глаз.

Обидно? Как сказать. Первая злость прошла. Гордость какая-то появилась. Как же, способен на поступок, заступился за девчонку. Правда, неудачно, поколотили. Но поступок был, мужской. Обидно, что не навещают его в больнице. Кому навещать? На работе пока раскачаются.... У всех семьи, свои дела. На месяц нужно здесь застрять, пока их профсоюз соберётся. Любовницы, не одна, так другая, могли бы заскочить хоть на минутку, но пока они сообразят, что к чему, можно состариться. Дамы не в курсе, куда он пропал. Позвонить бы одной, другой, намекнуть, но мобильник его испарился вместе со шпаной, а запомнить номера мобильников своих подружек он не удосужился. Так что лежи, герой без сочувствия, без ласки, давись больничной кашкой, дожидайся, пока выпишут. Именно, что "лежи", о прогулках и речи нет. После сотрясения неделю вообще вставать запрещено. Строго с этим. Вон, у молоденького соседа даже больничные шаровары отобрали, чтоб не вскакивал. Слава богу, у Андрея не отняли, хоть до туалета можно дошкандыбать, не позориться с уткой.

Короче - тоска тут. Больница времён строительства социализма, палата тоже не VIP, телевизор в ней не полагается. Хорошо ещё сосед по палате свою книжку прочитал, дал ему. Книжица дрянь, боевичок низкосортный (пах-пах, хрясь), но и на том спасибо. Иначе от скуки можно повеситься. Небольшое оживление по вечерам, когда приходят посетители. Кроме Андрея навещают всех, даже мужика со сломанной челюстью. Он ходячий, здесь уже больше месяца. Мужик нормальный, ровесник Андрею. Но с ним особо не поболтаешь, еле цедит слова, сквозь стянутые проволокой зубы. У него своя забота, мечтает о сухой колбаске. Не мудрено, весь месяц на бульончиках, затоскуешь.

На четвёртые сутки, ближе к ужину, в дверь палаты постучали. Входят: женщина, одетая по дресс-коду - белый верх, тёмный низ и девочка-пианистка из 191 квартиры. Мать и дочь, тут и гадать не надо. Младшая копия старшей, только субтильней.

Мать обводит взглядом палату, в растерянности оборачивается к дочери. Облом, кто нужен сразу не разберёшь. Здесь травма, все побитые или переломанные, все герои в своём роде. Девочка кивает на Андрея. Мамаша из самой серьёзности моментально преображается в саму радость и спешит к кровати Андрея.

- О, боже! - всплёскивает руками она, - Что эти подонки с Вами сделали! Какой Вы молодец, спасли мою дочь!

Звучит театрально, зато как бальзам на раны. В палате сейчас трое лежачих, пусть послушают (жаль челюстной пошёл проводить своих). Дама, поискав стул и не найдя его поблизости, присаживается прямо на кровать к Андрею. Надо же, а вблизи она показалась ещё симпатичнее. Поинтересней его подружек будет. Андрей разглядел пару очаровательных родинок: одну, крошечную над губой, другую, чуть больше, под левым глазом. Мелочь вроде бы, а сидят именно на своих местах, точка в точку. Но самое главное - голос, грудной, с таким возбуждающе мягким "А".

- Я Вам так благодарна, - частит она, сбивая с мысли.

Голос! Именно голос! Как он мог так ошибаться. Он помнит голос девочки. Их голоса так схожи. Так и должно быть, наследственность, генетика. Надо бы заставить младшую сказать что-нибудь, сравнить ещё.

- Здравствуйте, - кивает он в сторону дочери.

- Здравствуйте, - отвечает та, сжимая ручку пакета с гостинцами.

"О, боже!" - хочется вскрикнуть Андрею, но он только расплывается в улыбке. Он-то, дурак, подозревал эту тощую пигалицу во всех тяжких. Идиот, как он мог так подумать! Без сомнения, это мамаша была в гостях у Мишки-соседа. Голос её, тембр, полное соответствие, тут и лабораторного исследования не потребуется. Они с Мишкой, наверное, работают вместе. Лёгкий тычок зависти-ревности. Как могла? Зачем? С Мишкой! Андрей отводит взгляд с её лица, опускает глаза, замечает кольцо на безымянном пальце её левой руки. Разведена. Имеет право.

Женщина спохватывается, забирает пакет у дочери, начинает выгружать на прикроватную тумбочку бананы, апельсины, соки в пачках. Андрей, молча, наблюдает за ней. Курицы нет? Жаль. И на том спасибо. Всё не умещается на крохотной столешнице. Женщина открывает тумбочку, чтобы сложить гостинцы туда и удивляется, что она пуста.

- Некому носить, - слегка кривит душой Андрей.

Грех небольшой. Юридически он разведён. А если кто на время забыл о нём, а сам виноват. Более заинтересованный взгляд скользит по нему. А он, заросший как душман, с синяками на пол лица, в больничной застиранной рубашке.

Но даму, похоже, это не смущает. В череде расспросов-охов о его самочувствии нет-нет, а проскальзывает вопрос из серии "Кто ты и как?" А вот здесь скромничать глупо. И взгляд молодой ещё мамы из всё той же 191 квартиры становится перспективнее. Так что Мишка, скорее всего ты облизнёшься. Но ничего, у тебя Антонина имеется. Твой крест, тебе и его нести. Или её?

Не забыть бы намекнуть, что он тоже может подготовить дочку на фортепиано, получше заштатных репетиторов. Опять же, деньги из семьи не уйдут.

На поле с ветряными мельницами

Это очень важно оказаться в нужном месте, в нужное время. Моё нужное место и время оказалось вечером на лесной дороге. Я возвращался с дачи и увидел стоящий на обочине джип, с поднятым капотом. Рядом суетился водитель, здоровенный парень в официальном костюме и белой рубашке. Заметив меня, он отчаянно заголосовал. Это полный идиотизм останавливаться у аварийной машины в глухом месте. В лёгкую можно без башки остаться. Хороший костюм в наши дни может оказаться и на отмороженном бандите. Будь я с женой в тот момент, никогда бы не совершил подобного. Но я был один и почему-то не мог проехать мимо. Мы в России, где взаимовыручку и милосердие из народа ещё не вытравили.