Сделать решительный шаг помешал сосед по комнате. Он притащил новую компьютерную игру и уговорил Андрея сыграть с ним на пару. Пришлось соглашаться, всё равно он бы не отстал. Андрей начал вяло, но потом игра захватила его, вытеснив собой все мрачные мысли.

Глубокой ночью, ложась спать, он уже не паниковал перед завтрашним днём, поверив, что утро вечера мудренее, то есть положившись на русский авось.

Утром в 8-30 к ним в комнату заглянул дежурный и сообщил, что через час Андрея ждут в кабинете физики для проверки на полиграфе. А это означало, что его ещё не отчислили! Он зря паниковал вчера. Глядишь и обойдётся. Дежурный предупредил - на завтрак не наедаться и кофе не пить. Кофе? Подобная роскошь только дома. В общаге жировать не принято. Стандартный завтрак - чай из пакетиков, сухари или печеньки.

Как только за дежурным закрылась дверь, подал голос, разбуженный им сосед:

- Меня тоже в прошлом году на детекторе лжи гоняли. В чём прикол той проверки, я и не понял. Я тогда в трёх местах соврал. Я похож на идиота сознаваться во всех грехах по первому требованию? У нас пока ещё свободная страна с правом на частную жизнь, которая сама по себе подразумевает наличие в ней секретов. Знаешь, думал, зарубят, а ничего, прокатило. Похоже, обманул я тогда аппарат. Короче, не бойся, - подбодрил Андрея сосед и отвернулся досыпать.

Андрей быстренько умылся-позавтракал и в 9-10 уже стоял под закрытой дверью кабинета физики. Ничего, подождём.

Пя-я-ть минут.

Де-е-е-сять.

Пя-я-я-т-на-ад-цать минут, а очереди к полиграфу не образовалось. Это как понимать? Отвечать он будет один? Это после того случая на полосе препятствий. Эх, надо было поинтересоваться, как сосед проходил свою полосу препятствий? Тоже через пендель? Боец ведь из него никакой.

Наконец появились двое членов комиссии, официальные, в тёмных костюмах. Тот, что постарше и поплотнее, нёс чёрный кейс. Другой, тонкокостный, с интеллигентными чертами лица, был с ключами от кабинета и с уже привычным электронным планшетником. Они прошли мимо Андрея в кабинет, наказав ему подождать ещё.

Спустя несколько минут его пригласили. Андрей вошёл. За преподавательским столом он увидел проверяющего постарше. Он возился в раскрытом кейсе, от которого тянулись провода. Ничего необычного. Андрей видел телепередачу о полиграфе. Этот был примерно такой же. Второй член комиссии стоял у окна, что-то набирая на своём планшетнике.

Андрея усадили на стул, обвешали датчиками, провели контрольные замеры и начали допрос.

Сорок пять минут вопросов-ответов, не имеющих никакого отношения к обучению в колледже. Временами появлялось ощущение, что его подозревают в измене Родине, но пока точно не уверены в этом и, на всякий случай, пытаются вывести на чистую воду. Потому вопросы были не то, что заковыристые, порой провокационные. И в двух местах всё-таки стоило соврать. Андрей даже какие-то мгновения медлил с ответом. Беда в том, что он всегда лгал с трудом. В их семье враньё не приветствовалось. И он не стал ломать себя. Священнику, как на духу, мы исповедуемся, а бездушной железяке-полиграфу почему должны врать? К тому же обещали, что всё сказанное здесь не покинет стен этой комнаты. А что вопросы неудобные, на то он и тест.

После трёх стало известно, что через полиграф прогнали всего шесть человек. С целого курса?! К бабке не ходи - основные кандидаты на отчисление. Окончательный ответ по тесту обещали завтра донести на общем собрании. А пока оставалось ждать с замиранием сердца. Может, сразу отзвониться домой, предупредить, путь ждут? Отец, ясно, будет недоволен, а вот мать примет его любого. Поздний ребёнок - небесный свет для неё. Пойти напиться что ли? Для соседей по этажу это нормально. Только в комнате Андрея подобное не одобрялось. А если без этого никак? Жизненная ситуация так сложилась. Иначе мозги закипят, башню снесёт, крышу порвёт или поедет она? Сосед некстати куда-то запропастился. Спросить его - он как, составит компанию?

Вместо соседа в комнату ввалился директор колледжа (!). За ним член комиссии (!!), что тестировал Андрея на полиграфе. Не тот, кто сидел за прибором, а другой, помоложе, кто задавал вопросы. Зачем они здесь?

Вообще, появление директора ничего хорошего не предвещало. Колледжный Папа на Сухомлинского и не стремился походить. Это был барин, из самой что ни на есть провинциальной грязи. Церемониться со студентами он попросту не умел:

- У нас ЧП! - загрохотал он, остановившись перед Андреем, - Вопиющий факт для нашего учебного заведения. Во время тестирования на полиграфе, у одного из членов комиссии пропал смартфон. Ты был в кабинете физики, и теперь мы обязаны досмотреть твои вещи.

- Обыск?

Краска кинулась в лицо Андрею, а сердце при этом затрепетало словно заячий хвостик, вторя пульсом под браслетом. А ведь Андрей не то, что чужого смартфона, скрепки из кабинета физики не брал. И почему так страшно? Неистребимая боязнь оказаться виноватым? Не вытравленное рабство? Как знать. 150 лет без крепостного права это много или мало? Отсюда ещё вычесть годы революции, культа личности и надзора КГБ...

Отыскать первоисточник панического страха не дал директор.

- Ты давай, - он изобразил перед лицом Андрея замысловатый жест, словно выкручивая горячую лампочку, - Понятия не путай. Не обыск, а добровольный досмотр, без протокола и понятых. Лучше уж мы сами разберёмся, без полиции. Если я вызову их, тот, кто украл смартфон, сядет в тюрьму.

- Пусть садится. Я его не брал, - пожал плечами Андрей.

- Только мне этого позора на колледж не нужно, - принял картинную позу директор, - Решим всё по-тихому, ворюгу просто выгоним, как завалившего тест. Или ты - против?

Сказано так, что, если не согласиться сейчас на обыск, жалеть об этом придётся оставшиеся полтора года.

- Обыскивайте, - сдался Андрей, указывая на свою тумбочку.

Директор несмотря на брюхо, присел перед ней и принялся копаться в вещах студента. Андрей неприязненно подумал, что тот чересчур старается перед членом комиссии. Воистину, даже крохотный чиновник, но из столицы всегда выше провинциального. Кстати, приезжий почему-то вёл себя так, словно всё происходящее его не касалось. Он стоял в сторонке, уткнувшись в свой планшетник, с которым не расставался. Весьма необычное поведение для человека, из-за которого, собственно, и разгорелся этот сыр-бор.

Андрей какое-то время наблюдал за директорскими усердиями, затем обронил:

- Эффективнее было бы задействовать программу поиска телефона. Любая дорогая модель имеет соответствующее приложение. А проще всего позвонить на него.

- Точно, - изумился такому простому решению директор.

На своём телефоне директор набрал номер, продиктованный потерпевшей стороной, нажал вызов. Тут же раздался звонок из шкафа. При полной оторопи Андрея оттуда вытащили его дорожную сумку. А уже там, среди его вещей обнаружился украденный смартфон. Сердце Андрея бешено заколотилось. Он окаменел, не в силах ни возмущаться, ни оправдываться. Это крах. Телефон нашли у него. Он - вор. И ему никак не оправдаться. Родителей это убьёт. У отца больное сердце. Его точно хватит удар. Он сляжет в больницу. Мать каждый день будет ходить к нему. Потребуется дорогостоящее лечение. А лишних денег в семье нет...

- Что скажешь на это? - до рассудка донёсся голос директора.

Кажется, он повторил свой вопрос.

- Скажу, что мне его подбросили, - срывающимся голосом ответил Андрей.

- И кому это нужно? - с интонацией человека для себя всё уяснившего, спросил директор.

Андрей ощутил, что его явно топят. Никакие возражения, доводы с его стороны приниматься не будут. Украденный телефон нашёлся среди его вещей, он и виноват. "А как же презумпция невиновности?" - Отчаянье чуть было не выкрикнуло эту фразу. Гордыня покрепче сжала губы, чтобы эти слова не вылетели. Перед кем оправдываться? Перед этими, что уже записали его в преступники? Привычно попыталась поддержать Надежда, мол справедливость должна торжествовать! Но её глумливым нашёптыванием, забил Рассудок: "Она, эта презумпция, существовала лишь в римском праве, и так давно, что стала мифом".