После физкультуры, потные, разгоряченные мы шли на следующий урок.

Ребята, возвращаясь, темпераментно обсуждали моменты прошедшей игры в футбол. Красные взъерошенные, они вопили друг на друга, хотя игра уже окончилась.

Арут махал руками, как мельница крыльями и орал, захлебываясь слюной, жесты Алика были более медленными и охватывающими, он как бы воспроизводил ситуацию и призывал окружающих еще раз посмотреть на нее со стороны. При этом он громко басил, покрывая тенора и баритоны товарищей. Осман весь бледный, с горящими глазами, обвинял противника в некорректном поведении, Юрка Воронов, поминутно сплевывая, как всегда нес мяч и шел рядом с Даником, который не уступал в жестикуляции товарищам и, высоко поднимая свои густые, на пол-лба брови, что-то ему яростно доказывал, не давая вставить слова. С Гиви слетала вся его обычная ироническая отстраненность, и он вопил как все, а на его белом, обычно бледном лице яркими пятнами сиял румянец. Мелкон, на которого часто нападали товарищи по команде, активно огрызался. И только Юрка Непомнящий оставался в своем футляре, вялый и равнодушный к происходящему, несмотря на свою суетливую нервозность.

И вся эта орущая как на базаре в выходной день орава врывалась на следующий урок, например, математику и минут двадцать все смотрели на доску и не видели, что на ней написано и о чем талдычит страдающий сердечной болезнью Валуйский, тщетно пытаясь перекричать молодые луженые глотки.

В сентябре месяце, когда учеба уже началась, а купальный сезон еще далеко не кончился, на уроках физкультуры мы ходили на пляж, сдавать плавание и порезвиться на воде.

2 марта 1963 г.

Отвратительный день! Отвратительная погода! Паршивое настроение! Собачий холод!

Через 24 дня день моего рожения. 16 лет! Скоро получу паспорт. Не знаю, на какую фамилию взять, на Хучуа или Минасян.

В художественную я сегодня не иду, лень. Дел у меня по горло, а я валяюсь на диване и таращусь в потолок.

Раньше, в детстве, я сталась как можно быстрее сделать уроки, чтобы быть свободной, потом я стала находить удовольствие в самом процессе работы, а теперь... в обдумывании, как хорошо я могу сделать то-то и то-то.

11 марта.

Я побиваю все рекорды. Учила уроки 30 минут!

Лень на меня напала невыносимая. Даже писать лень.

18 марта.

В школу я сегодня не пошла. Простудилась и ко всему проспала. Сейчас сижу и жду Зойкиного прихода. Зойка хорошая девочка и хорошая подруга, что не мешает нам ссориться по десять раз за день. Впрочем, мы последнее время так привыкли к перепалкам, что не обращаем на них особое внимание и через пять минут начинаем как нм в чем не бывало говорить о другом. Зойка хорошо учится. У нее только 2 четверки, по английскому и по физике.

К своему 16-летию я побелила известкой нашу хибарку. У нас был первый этаж, потолки низкие и белить было удобно.

В день рождения я сама испекла праздничный торт, как я помню, торт Наполеон по рецепту Августы Ивановны, тещи Резо.

Теперь мы жили в одном дворе - они в доме по адресу Маркса 41 - и часто виделись.

День рождения у меня был скучный - я не могла позвать весь класс и погулять, как это бывало у моих одноклассников, кто мог себе это позволить - мы же жили слишком тесно.

14 апреля

Последнее время что-то не пишется. Открываю дневник, и все мысли вон и в голове хоть шаром покати, пусто. Сегодня, правда, на меня нашло вдохновение, но вдруг я обнаружила, что тетрадь пропала. Сколько было слез, пока нашла.

Какая-то я стала странная. Чересчур какая-то мечтательная, неспокойная. Не могу ни на чем остановиться. Мысли все время рассеиваются и скачут с предмета на предмет. Учиться тоже не могу, еле-еле занимаюсь.

17.Y/63/

Сегодня на художественной практике я случайно сделала набросок маленькой девочки, и учитель сказал, чтобы я всегда так работала.

23 мая.

Еле-еле вспомнила число. Предпочитаю пребывать вне времени и пространства.

Наконец наступило лето. Стоят чудесные майские дни, ну а лежу в постели с гриппом.

13 июня. Вчера приехала из Тбилиси с соревнований.

Соревнования проводились два раза в год - зимой и летом, в июне.

Ездили мы уже с Никой. Зимой нас поселили в интернат для недоразвитых детей, которых в это время взяли на каникулы, и интернат фактически пустовал.

Я подошла к маленькой девочке, которая тихонько сидела на ступенях лестницы и читала книжку

- Что читаешь?

- Сказку,- как-то неуверенно, после молчания, ответила девочка.

Сказка была гуси-лебеди.

- А сколько тебе лет,- приставала я.

- Двенадцать,- опять после некоторого молчания последовал ответ.

Я задумалась, пытаясь вспомнить себя в таком возрасте.

- А ты в таком возрасте на математические олимпиады ездила,- угадала мои мысли Светка Кавазис.

Ездила я, когда была постарше, но все равно мне стало страшно, жалко девочку и я отошла.

Во время соревнований Тбилисский судья очень засуживал нашего лучшего игрока, Вовку Шавлиси, внучатого племянника тети Тамары. Вовку привел на корты его старший брат Виталий и вскоре уже Вовка играл лучше всех, хотя и был моложе.

Проиграв на соревнованиях из-за плохого судейства, Шавлиси после игры искал судью, чтобы расправиться с ним, но к счастью не нашел, и судья отделался только рядом камешков, которые Вовка бросил в него во время игры.

Мы втроем сидели на балконе - Света, Мадлена и я. Что-то жевали.

Балкон выходил на узкую улицу, и, напротив, через дорогу, стояла урна.

Света скрутила газетный сверток, завернув в него объедки, и ленивым броском перекинула его через улицу в урну.

Бумажный комок перелетел через улицу и исчез в темном горле урны.

Что с нами было!

Мы кидали в эту урну в течение часа все, что подвернулось под руку, и ни разу ни одна из нас, в том числе и Света не попали. Казалось, что это вообще невозможно, хотя только что произошло на наших глазах. Борьба с урной стала основным развлечением на остаток пребывания в Тбилиси. Каждый вечер мы обстреливали эту урну и самое большое, чего достигли - это ударили камнем (мы даже камушки приносили с улицы) о ее железный бок.

По соседству с нами поселили несколько ребят и девочку из Батуми, которые приехали на олимпиаду по шашкам.

Девочка, ее звали Маша, была одна, и, познакомившись, часто пропадала у нас, когда ей было скучно.

За ней ухаживал очень некрасивый мальчик, лучший шашист в группе.

Руководительница группы, немолодая женщина жаловалась нам:

- Он влюбился в Машу, а она с ним груба и он от расстройства проигрывает на турнире.

Я промолчала; Маша была хороша - темнобровая, темно-русая, синие глаза, яркие влажные губы, прекрасный цвет лица, в общем, действительно красавица, ну, думаю, по такой многие страдают, теперь всем взаимностью не ответишь.

Отвергнутый Машей шашист зачастил к нам и играл со мной в шашки, играл он здорово. Еще он приходил и сидел у нас на балконе.

Была жара, мы в одних трусах после тяжелой игры по жаре валялись по кроватям и он, сидя спиной к нам на балконе, очень нам мешался.

Один раз Мадленка выпала из простыни прямо на пол, и мы просто катились от смеха, пока Мадленка, в ужасе глядя на его неподвижную спину, вскакивала с полу, чтобы нырнуть под простыню. Шашист не повернулся.

Вскоре он стал приходить каждый вечер, все торчал у нас, грустный молчаливый и предлагал мне поиграть, в общем, начал бегать еще и за мной.

Я, как и Маша, не собиралась отвечать взаимностью и не знала, куда от него деваться.

Пошла пройтись по двору интерната, а он за мной. Я взяла и спряталась в женский туалет, уже темнело, и он не мог увидеть, куда я подевалась.

Захожу в туалет, а там Машка, смотрит на меня встревоженными аквамариновыми глазами и спрашивает:

- Ну где он, ушел? Я уже полчаса здесь сижу, жду, когда он уберется.

- Нет,- говорю,- он уходил, но увидел меня и увязался за мной, а я решила здесь переждать.