- Ну-ну, поучи меня, великий исследователь бескрайней пустыни, - засмеялся бармен. - Я ведь не всю жизнь здесь торчу, видел кое-что. А то, что отвык от путешествий, есть такое дело, не спорю.

- Я иду в центр. Можешь еще что-нибудь мне сказать относительно этого?

- Могу только пожелать удачи, - горько усмехнулся Джо. - Она, без сомнения, тебе понадобится.

После непродолжительных поисков Макс нашел дом коменданта и попробовал зайти внутрь, но массивная металлическая дверь не открывалась. Он несколько секунд обескуражено постоял на месте, ничего не предпринимая, и случайно обнаружил небольшую кнопку в стене. Он нажал на нее, но ничего не произошло. Он нажал еще раз. Спустя полминуты раздался скрип вделанного в панель динамика, и недовольный голос спросил:

- В чем дело?

Несмотря на искажения, которые выдавал динамик, Макс явно различил нотки недовольства и высокомерия. Взяв себя в руки, он спокойно ответил:

- Мне нужно попасть внутрь и передать советнику Фейнману письмо из Геско.

Последовала пауза.

- Вы можете передать письмо охраннику, а он уже отдаст в консульство, - проскрипел голос.

- Я обещал вручить письмо лично, кроме того, мне нужно будет передать ответ.

Повисла еще более длительная пауза.

- Покажите письмо. Вон туда, ближе к камере.

Только сейчас заметив глазок камеры, Макс протянул к нему письмо.

Дверь дрогнула и бесшумно открылась. Он зашел в дом и оказался в комнате, полной различных вещей, о назначении большинства из которых имел лишь смутное представление. В углу за письменным столом сидел мужчина лет пятидесяти, с бледным лицом и жидкими седыми волосами, зачесанными назад. Он не сразу оторвался от бумаг, которые неспешно заполнял, и посмотрел на Макса.

- Так, так, молодой человек. Дайте мне взглянуть на письмо.

Макс протянул коменданту конверт, и тот все также неспешно стал осматривать его, потом задержал взгляд на подписи Говарда и прищурился.

- Похоже на настоящее, - заключил он, и вернул письмо Максу. - Вы уверены, что есть необходимость в передаче из рук в руки? Появление посторонних в центре крайне нежелательно.

- Уверен. А в чем проблема? Боитесь, что одиночка устроит революцию, или, по меньшей мере, драку?

- Нет, конечно, нет. Но порядок есть порядок, и его надо выполнять. Вы слово-то такое слышали хоть раз?

- Давайте ближе к делу. Я могу пройти? У меня нет личной заинтересованности во всем этом, более того, вашему так тщательно опекаемому городу светят неприятности с атомным объектом в Геско, и в ваших интересах эти неприятности не допустить. Я могу прямо сейчас развернуться, уйти и сказать Говарду, что меня не впустили и не захотели слушать. Идет?

- Хорошо, я дам вам пропуск. Имейте в виду, что он действует до семи вечера. В центре запрещается доставать любое оружие. Также запрещается проносить внутрь наркотики и нелегальные медицинские препараты, на входе вас обыщут. Кроме того, к вам будет приставлен человек, который будет за вами наблюдать. Это понятно?

- Понятно, - выдавил Макс, с трудом удержавшись от язвительных комментариев. Получив пропуск, он направился к входу в центр.

Через некоторое время показалась еще одна стена, такая же, как и внешняя, только без пулеметных вышек. На пропускном пункте дежурили четверо охранников. Макс отметил, что двое были вооружены тяжелыми переносными пулеметами.

- Так, все содержимое мешка выложить вот сюда, - последовала команда, и Макс вывалил все вещи на смотровой стол.

Один из дежуривших занялся осмотром, а другие следили за процессом, не убирая рук с оружия.

- Ты что, правил не знаешь? - недовольно спросил проверяющий, указывая на несколько коробочек и пару емкостей оранжевого цвета. - С наркотой и препаратами нельзя. Оставляй эту дрянь в другом месте, и проходи.

- Я не знал, - пробормотал Макс, который действительно был не совсем в курсе того, какими вещами снабдили его в Геско.

- Ну, конечно не знал. Все так говорят.

Максу пришлось собрать вещи, вернуться в номер и оставить там все запрещенные препараты. Затем его вновь обыскали, и на этот раз позволили войти.

Попав во внутренний сектор, он поразился, насколько эта зона отличалась от внешней. Улицы были чистыми и ухоженными, вокруг росли многочисленные деревья, а в клумбах цвели яркие, сочные растения. Аккуратные двухэтажные дома были сделаны из красивого отполированного камня, что усиливало приятные визуальные впечатления. Макс застыл на месте, и по привычке попробовал впитать в себя сгусток ощущений, которые рождались в новом месте.

Спонтанно возникшие таким образом чувства, однако, приятными не были. Он с трудом выделил в этом запутанном клубке два основных - ограниченности и какой-то искусственности, неестественности, которые в первую очередь характеризовали город. Красивая картинка, только что радовавшая глаз, теперь казалась рисунком, выполненным мастерски, но механистично, без вдохновения.

Несмотря на эти новые не слишком приятные впечатления, Макс решил растянуть путь до консульства и стал выделывать зигзаги по улицам, внимательно осматриваясь. Через какое-то время он обнаружил, что за ним на некотором расстоянии неотступно следует мужчина в сером форменном костюме и ненавязчиво занимается слежкой, пряча глаза. Макс вспомнил предупреждение коменданта на этот счет, но все равно был неприятно удивлен и почувствовал легкую скованность. Тем не менее, он продолжил неспешно продвигаться вглубь, с интересом оглядываясь по сторонам и стараясь не обращать внимания на следовавшую за ним фигуру.

Вскоре он отметил, что местных жителей можно было условно разделить на две группы. В первую входили охранники в форменном снаряжении, таком же, как и у их коллег из внешнего сектора, и гражданские, одетые в однотипные комбинезоны синего цвета. Кроме внешнего вида, принадлежащих к этой группе объединяло нечто более важное, но трудноуловимое для восприятия. В двух словах это можно было назвать манерой держаться: выражение лица, осанка, движения, речь - все указывало на уверенность в себе, переходящую в самоуверенность, кроме того, Макс четко ощутил, как от этих людей фонит неприкрытым высокомерием. Осознав, что опять столкнулся с этим человеческим качеством за непродолжительный отрезок времени, молодой путешественник мрачно усмехнулся и подумал, что эта чудовищная война, лишения и вроде бы произошедшие изменения, все это было бессмысленно и ни к чему не привело. Люди, как и раньше, сбиваются в кучки, используют друг друга, обманывают, грабят, убивают, их влекут те же фетиши, что и раньше, может, несколько в другой форме, но одинаковые по сути.

Во вторую группу можно было отнести местных обитателей, одетых преимущественно в простую рабочую одежду темных тонов. Они также были объединены вот этим самым важным и трудноуловимым, читающимся в их лицах, фигурах, походке, в скованных, неуверенных движениях. Некоторые из этих людей выполняли различную работу, а некоторые просто стояли, опустив взгляд в землю, видимо, ожидая дальнейших указаний.

Макс почувствовал, как вдоль позвоночника пробегает холодок еще не опознанного ощущения, но уже было ясно, что это нечто неприятное. Опять, всего за несколько часов пребывания в этом странном городе.

Он задержался на месте, наблюдая за разворачивающейся неподалеку сценой. Женщина небольшого роста, в робе из дешевой ткани, тщательно мыла и без того чистую каменную брусчатку, а девочка лет пяти, судя по всему, ее дочь, самозабвенно играла с котенком в нескольких метрах от матери. Женщина бросила несколько опасливых взглядов на радостно визжащую дочь, потом на хмурого охранника, и негромко сказала:

- Лина, так нельзя, прекращай. Ты слишком шумишь.

- Ну почему, мама? Смотри, какой он милый! - радостно смеясь, девочка размахивала прутиком перед носом котенка, а тот старался поймать его лапами, смешно и неуклюже подпрыгивая.

- Нельзя так, у нас будут неприятности, - все так же негромко, но более настойчиво повторила мать. Вместо ответа девочка засмеялась и стала орудовать прутиком еще быстрее, вынуждая животное совершать уморительные кульбиты.