Конечно, можно постоять у дороги и подождать попутку… но до Города всего километров семь, а через два с половиной часа он должен встретиться на четвертом вокзале с А12.

Нет, это просто потеря времени.

Поэтому он взвалил на себя рюкзак, застегнул страховку и прикопал в траве рубашку и джинсы — они больше не понадобятся, а чем меньше груз, тем выше скорость, хоть его грузоподъемность и достаточно велика.

И106 огляделся и уверенно направился к дороге, обогнув стоящий автобус по широкой дуге.

Стычка с "блюстителями правопорядка" получилась короткой, но бурной и богатой на эпитеты: И106 с хода врезал одному в пах, а второму по шее, очевидно ее сломав. После этого его без лишних вопросов пропустили через Ворота и даже дали подробнейшие инструкции, куда ему необходимо направиться теперь — в коих он, впрочем, не особенно нуждался.

На четвертый вокзал он прибыл ровно в 17:00.

И106 не имел ни малейшего понятия, как выглядит А12, но не сомневался, что его все равно найдут; поэтому он спокойно устроился на исписанной лавочке под большими вокзальными часами, расположив рюкзак так, чтобы в любой момент было удобно выхватить любимый огнемет.

Под часами довольно громко ругались два мужика подвыпившего вида.

— Слушай, ты, петух неощипанный, ты мне эту страсть к своему деревенскому "Двинку[3]" забудь! За наших болеть всем районом будем, а то как бы из тебя в запарке котлету не сделали!..

Из этой реплики И106 четко усвоил три слова: "петух", "страсть" и "котлета". Первое было кодом, второе — контрольным словом, третье — его подтверждением.

— Э, мужики, — развязным тоном крикнул И106. — Заткнитесь оба, а то как бы вам обоим из камбузки за милицейских страусов болеть не пришлось!

"Камбузка" и "страус" были отзывом. Один из мужиков заметно оживился, "обрадовался встрече старого друга" и они пошли "вместе поболтать о футболе".

— Камуфляж — не лучший вариант для Города, — дипломатичным тоном заметил А12. Они как раз заходили в небольшой сумрачный парк, тихое местечко, вполне подходящее для важных разговоров.

И106 безразлично пожал плечами — с его точки зрения камуфляж абсолютно не мешал выполнению начальной боевой задачи.

— Ладно, твои проблемы.

А12 раскатал по разбитой скамейке довольно подробную карту с жирной красной кривой посередине.

— Это — Граница, последние данные. Охрана — как всегда, ты знаешь. Про склад узнать ничего не вышло, разберешься на месте… времени на подробную разведку нет.

И106 кивнул и быстрым шагом двинулся прочь от скамейки. Карта не понадобится — память у него фотографическая.

Выбраться из Города оказалось даже проще, чем он ожидал.

Дорога пуста и черна. Ночная мгла и легкий вечерний туман прибили пыли к земле, и идти стало заметно проще.

По бокам дороги журчат в канавах сточные воды, за ними таинственно шелестит высокая трава, пронзительно пахнущая жарким летом, свежим сеном и — отчего-то — пеплом и гарью.

Здесь выжженные круги встречаются чаще. Чуть в стороне гудит и бахает.

Там, вдали, лежит Граница, которую еще надо как-то перейти.

И106 последний раз оглянулся на огни Города и ему почему-то нестерпимо захотелось жахнуть из огнемета по горластым ночным птицам.

Он ненавидел этот мир.

{{Как эта война началась, никто уже толком не помнит. Как, зачем, почему?.. До этого нет никакого дела. Они просто воюют — за неведомые идеалы неведомых людей.

"Убийство. Уничтожение" — два слова, две У, превратившиеся в цели и средства. Именно так, УУ, обозначили рискованный Генетический Проект за номером 326 по превращению человека в идеальную машину смерти.

И сейчас, после пяти неудачных попыток, создана, наконец, эта машина с человеческим лицом — боец структуры ГП326-ДС2617-2-10-УУ, шестой ступени, десятой модели. Он должен завершить эту бесполезную, истомившую мир войну, поставив жирную, однозначную точку. Он — боец Интернационала, И-10-6. Или, для простоты — 106.

Но неужели теперь все действительно… закончится?…

И человек прекратит выдумывать новые смертоубийственные приспособления, созданные для "скорейшего разрешения конфликтов"?..

Война… она вечна. Людей давно уже не будет на свете, когда забытая бомба на забытом складе взорвется и распугает каких-нибудь крыс, которые, конечно, переживут все…}}

В реальности Граница не была жирной красной кривой. Если бы не ноктовизор, И106 бы ее вообще не заметил. Ее не отмечали широкими пропаханными полосами и черно-белыми столбиками, вдоль нее не маршировали часовые…

Но она была.

Степь тиха и пустынна, и высокая, по пояс, колючая трава шевелилась на холодном ночном ветру. Темное, будто обугленное небо без единой горошины звезд, даже свесивший рожки месяц кажется размытым, неясным пятном.

Но огни в вышине все же горят — это не высокие звезды, это бортовые сигналы парящих в боевом дежурстве истребителей М-19.

Где-то вдали бурлит спокойная река, несущая свои воды по проторенному веками устью. Она пахнет родным домом и тишиной. Но в ней нет ни того, ни другого.

Здесь дорога кончается. Это одна из тех немногих дорог, что ведет в никуда.

И106 присел на краю на корточки и вгляделся в столб воздуха перед собой.

Этой Границе не нужны пограничники.

Ее охраняют ахтанги.

Он медленно прошел вдоль едва заметной в ноктовизор сероватой полоски, выискивая самое удобное место.

Ширина Границы — пятьдесят метров.

Ахтанги бегают быстро. И, вдобавок, плюются ядом метров на двести, с очень неплохой точностью.

Просто перебежать эту Границу — невозможно А вот перебежать ее сложно — можно попробовать…

Вот оно. Пожалуй, лучше не придумаешь. Абсолютно ровное место, с достаточно низкой травой и сильно высохшей землей. Ноге будут, во что упереться. Тварь зацепится и так, разумеется, о ней заботиться не стоит.

Он еще раз проверил, чтобы лучемет и дополнительные аккумуляторы легко выходили из кобуры и карманов; распределил вещи по жилету, бросил в ближайшие кусты полупустой рюкзак. Использовать огнемет не стоит — мощность большая, но с такой бандурой слишком тяжело развернуться, слишком сильная отдача, а сама она слишком тяжелая.

И106 прилег на землю, вглядываясь в ту самую серую полоску, состоящую из мелких, но частых сопел. Любого, кто переступит эту границу, разрежет на запчасти. Что-то инфракрасное с чем-то огнестрельным — он не знал, как это обмануть или обойти. Но ему надо всего-то несколько долей секунды — достаточно просто перекрыть эти сопла щитом… пластина из двадцати допслоев броника у него есть. Правда, всего одна. Но с другой стороны он преодолеет Границу иным способом. А на обратной дороге пожертвует своим бронежилетом.

Главное — сделать все быстро.

Он несколько минут посидел с закрытыми глазами, вслушиваясь в назойливый свист ночных птиц и журчание вод недалекой реки.

Глубоко вздохнул.

Поехали.

Он резко бросил вперед пластину и прыгнул над ней, нелепо взмахнув руками, как птица. Приземлился в кувырок, встал и бросился ко второй границе — чем ближе к ней он будет, когда появится ахтанг, тем выше его шансы дожить до рассвета.

Сзади, дымя, догорал искалеченный броник…

Первый плевок оказался неожиданностью — он не успел пригнуться, пришлось уходить вперед резким кувырком. Земля болезненно впилась в плечи, уже не сдавленные тяжеленным рюкзаком, но он тут же вскочил на ноги и легко увернулся от второго плевка.

Ахтанг бежал на всех шести лапах, тяжело, но быстро. Он был голоден — это отражалось во всех трех злющих глазах.