Принц! АУ! Переправь весточку, письмецо с белым голубем – посланником надежды и вспоможения поэтессам!

— Трактирщик, кружку фиолетового крепкого и три корочки Бородинского хлеба! – тонкий голосок с нотками платины – не услышали бы его среди восторженного пира, если бы не девичий — прозвучал, в угарном дыму: одних голосок вдохновил на подвиг, другим – отбил желание участвовать в приключениях. – Я – вегетарианка, хлеба достаточно, мясо – вред, трупы! – новая посетительница жадно взглянула на свиной окорок, отвернулась; кадык выдал её – голодная, свинью проглотила бы вместе с вертелом.

Трактирщик понял – малоимущая девица, поэтому жеманится, кокетничает, придумала легенду о здоровом голодании, о вегетарианстве, а все вегетарианцы – вурдалаки!

Но перечить не осмелился; девушка – воин, а с воинами лучше беречь своё мужское достоинство, пригодится в народном хозяйстве имени волшебника Плеханова.

— Обнаженаня барышня, благородная, с ней — дуэнья, а слуг – перебили, или переманили за заколото – прах столетий! – Девушка (высокие коричневые сапоги из мягкой кожи выгодно поднимались до колен, подчеркивали совершенство опорно-двигательного аппарата, короткая (для облегчения движений ног; в бою нога девушки – страшное оружие красоты) черная кожаная юбочка; при каждом движении юбочка показывала зевакам, что воительница не признаёт нижнего белья – мешает оно в бою, а открытые ягодицы устрашают, завораживают силой магической, издревле прекрасной, недоступной мужчинам воинам, бронелифчик – не скрывал, а выставлял напоказ левую грудь — глобус, правой груди нет, сгинула в пучине предрассудков – так кораблик погибает в шайтан-озере: золотой обруч сдерживал нефтяной водопад длинных – ниже пояса – волос) выпила – жажда – фиолетовое крепкое, без интереса рассматривала возню публики с полураздетой фон Карлой, косо взглянула на отбивающуюся, трепещущую графиню Алису Антоновну и произнесла с болезненным равнодушием в красивом сопрано. – Обычная картина жизни: без начала, без конца, подобна дороге странника колдуна!

Попались птички на закуску лиходеям – поделом женщинам, не бродите по дорогам, если нет в руках меча-кладенца, а за спиной верного лука – эльфу глаз с трехсот метров навылет стрела бьёт!

— Вы – не Принц, не рыцарь, но помилосердствуйте, хоть голосом – остановите насильников, крикните по-бабьи тонко, мелочно, может быть, стражники услышат, освободят нас из когтей увлекающихся низменных натур! – фон Карла под хохот мужчин – здоровый хохот, жизнеутверждающий — заматывалась в лохмотья (но с нее снова срывали, бесчестили руками и взглядами), умоляла воительницу – последнюю надежду, хоть призрачную, как истончившаяся соломинка в зубах бычка. – Я честь потеряю – поделом мне, давно заслужила, потому что неразумно разговаривала с лешими и сатирами, покровительствовала болотным русалкам — золотая ладья им на крышку гроба!

Но Алиса Длинные Ноги – пришла в наш Мир, чтобы девушек обучить нравственной грамоте, сделать независимыми от мужчин, лишить работы – девушка должна жизнь проводить в праздности, в игре на музыкальных инструментах, рисовать, петь, плясать, сочинять идиллические рассказы, а не копаться в отбросах общества, не уподобляться петухам!

Долой низменность мужчин, выжмем собственничество раскаленными лопатами добродетели!

— Не моё дело – спасать глупых – одна голая – барышень из рук нечестивцев налогоплательщиков! – воительница по-лошадиному фыркнула, закусила смех корочкой Бородинского хлеба (с чесноком – по последней моде)! – Не назову себя феей – постыдно, когда девушка летает, показывает промежность зевакам купцам и душевнобольным водоносам, даже птица прикрывается пухом.

Вы выбрали путь — арфу и книгу вместо меча и лука; меч – друг, любовник, арфа – для понимающих девушек, а для непонятливых – насильник в постель!

АХА-ХА-ХА-ХА! – воительница широко расставила интересные – во всех отношениях – ноги, смеялась, показывала пальцем (тонкий аристократический пальчик, сосулька мартовская) на дрожащую нагую графиню Алису Антоновну на плече злодея.

— Смех ваш, воительница – натужный, вы не нашли Правду в жизни, прячете свой испуг, робость за смелыми высказываниями, жестами, возможно – поцелуями и убийствами – Король Франческ вам судья! – фон Карла отвесила звучную оплеуху – Ростовские колокола откликнулись в другом Мире – надоедливому толстому купцу с сушеными ушами вурдалака на поясе. – Графиня Алисия Длинные Ноги – удивительная в простой сложности благонравная девушка, не вам судить о ней с высоты ваших каблуков и обнаженной промежности – ветер перемен в ней свищет.

В сенокос, прошлым летом я видела вас на ярмарке в Пхеньяне – городок маленький, узурпаторский, стражники жёлудю поклоняется!

Ошеломленная наплывом гостей – я брела среди толпы, взирала на лица, безучастные, отрешенные, картофель копать на поле чудес с подобными лицами узников.

Люди жевали бетель, плевались, громко смеялись, трогали друг друга за гениталии – разве смысл жизни в гениталиях?

Неужели, мудрая Вселенная с глазами Звёздами, если бы Истина находилась в гениталиях – не заполнила бы вакуум непотребствами – гениталиями различных существ, начиная от драконовских и заканчивая инопланетными яичниками монстров неопределенного пола?

Нет в Чёрных дырах Вселенной гениталий, значит, непотребства – не самое важное в жизни человека и собаки косноязычной.

На ярмарке купцы зазывали меня в балаганы: одни грешники предлагали мою плоть потешить яствами и молодыми кормильцами, другие торгаши желали свою плоть потешить на мне – ясная я зорька.

Привыкла с детства к молочным рекам, хотя мечтала о реках из мёда, наивная душа с глазами козлика Меки!

Я ввинтилась ужом в толпу – гоготали, неприлично щелкали семечки и воровали у белок горох; пудовая гиря падёт на головы женоненавистников, воров гороха.

В толпе почувствовала горячее дыхание между лопаток и чью-то – настырную, но не наглую, умудренную жизненным опытом – руку между моих железобетонных ягодиц.

Оглянулась с полночной тоской в омутных очах, наткнулась взглядом на взгляд длинноволосой старушки – мера овса ей в награду за длинные волосы, кобыльи.

Старушка улыбалась кротко, трогала меня в женских местах, незатейливо, не пОшло, без чувственности, будто ощупывала вымя козы.

Я расслабилась, вглядывалась в жесты старой продавщицы козлиных башмаков, слушала биение своего пламенного сердца и верила, что старушка откроет мне секрет вечной молодости или укажет место, где зарыт клад с пудовыми золотыми монетами.

Время текло между нами, омывало мои перси, струилось между столбов, а мы молчали, завороженные грохотом и чадом ярмарки.

Наконец – когда Солнце застыло в зените, ожидало решительных действий – старушка страстно, с надеждой на мою откровенность строгой женщины, поцеловала меня в губы, всасывала их жадно с неистовством голодной верблюдихи.

Ужас! Отречение от любви: у старушки нет языка, он не сплетется с моим языком, они не завяжутся затейливым морским узлом взаимопонимания и дружбы!

Никогда, я осознала, что – НИКОГДА! – она мне не скажет Истину, не доберется языком до сокровенного – золота в моей душе!

С плачем, со стесненными грудями разочарованной танцовщицы – танец жизни – я удалилась от старой женщины, имя которой – Тайна.

Я добралась до эпицентра зрелища и онемела, забыла о поцелуе доброй валькирии, замерла, не в силах поднять руку, чтобы ударить по щеке наглого карманного воришку со взглядом опустившегося лекаря.

Вы – я узнала вас сегодня – нарочно в неприметном платье крестьянки – мешок с дырками для рук и головы – очень привлекает мужчин, особенно, если мешок короткий – играли не свою роль, вы – тигрица в шкуре жертвенного барана.

Воины состязались в стрельбе из лука, где главный Приз – бочка фиолетового крепкого и три золотых сольдо!

Трудная плебейская работа, если мишень прикреплена к ягодицам обнаженной феи – попади стрелой в летающую хохотушку с зелеными очами и грудями шестого царственного размера.