Вешние воды у вас отойдут, как у рожениц, злодеи, пособники деда Банзая! – фон Карла подбегала к пирующим: купцам, воинам, стражникам, тянула за руки, указывала на графиню Алису Антоновну на плече разбойника, словно все ослепли и не видели надругательства. – Жертвую, свою честь и тело кладу на алтарь, где заупокойный вой!

Меня берите, а Алису Длинные Ноги отпустите, она – Птица с распростертыми объятиями!

Посетители хохотали, потешались, щипали фон Карлу за тощие ягодицы (она вымученно улыбалась, страдала, надеялась, что её стойкость поможет — смилуются алкоголики, вступятся за целомудрие наивной – сиреневая ветка добродетели ей над кроватью – графиней Алисой Антоновной).

Но никто не вступился, наоборот, подбадривали насильника – он уже поднимался на второй этаж – очаг разврата!

Трактирщик на радостях подносил вино и эль с дохлыми мухами – никто не заметит несвежее и грязное, если обнаженаня красавица и её дуэнья концерт устроили.

Пьяницы организовали очередь – кто следующий войдёт в опочивальню к графине Алисе Антоновне, переругивались, отпихивали друг друга локтями, и в этой суете фон Карла видела не лица людей, а свиные рыла чертей.

— Плохое лежит ближе к поверхности ваших душ, а хорошее спрятано на дне колодца Тахура! – фон Карла поскользнулась на свиных потрохах, упала на пол, плыла, изображала в безумстве дельфина афалина. – За ваши мужицкие шалости – не пройдет и трёх лет – поплатитесь за надругание над целомудренной графиней – не понимает она своего несчастья, воспитанница благородного заведения!

Вы опуститесь ниже ада, найдёте себя в мешке с гнилой картошкой, и нет в том мешке дырок!

Наставница вздрогнула, раздался треск подвенечного платья – хулители нравственности раздевали её, подшучивали, что, пока стоят в очередь к молодой красавице, позабавятся несвежим жестким мясом недойной коровы!

— Фон Карла, полноте, душенька, нет причины для беспокойства! – графиня Алиса Антоновна сверкала очами, не отбивалась от похитителя; лучшая защита девушки – её нравственность. – Мужик – воняет от него могильной землей и нечистотами – ФУЙ! я снова позволила себе неприятные народные слова – не выказывает явных признаков агрессии, не перекидывается в учителя безнравственности.

Может быть, он – переодетый Принц на Белом Коне, подшучивает – у Принцев юмор Дворцовый, возвышенный – миг, и скинет рубище, окунётся в розовую духмяную воду, встанет передо мной на одно колено, вымолит прощение за игру – я не в обиде, балероны в Миланском Театре Кастратов и в бОльших шалостях замечены – люди искусства, поэты с романтическими сердцами золотопромышленников.

Затеял он не со зла, в опочивальню меня несёт, или на крышу, откуда на золотом драконе поднимемся над облаками, полетим в Розовую страну Грёз и мечтаний! – графиня Алиса Антоновна погладила похитителя по голове, понюхала ладошку, фыркнула – так привередливая кошка обнюхивает молоко (Мужик в недоумении остановился, хохотал, радовался, что голая красавица – от страха – сошла с ума, возможно, в беспамятстве, полюбит его, станет примерной рабыней – собирательницей корешков и сухих плодов в зачарованном лесу!). – Княгиня Мальцевская Ирина Леонидовна – тонкая поэтическая душа, подруга выдуманных фей – с упоением ласточки читала романы о Гарун аль Рашиде – Восточном миллиардере — зеркале современной восточной философии.

Падишах по ночам облачался в рубище горшечника Нияза, бродил по улицам родного города, прельщал девиц тончайшим обхождением – благородный тигр в личине Нравственности.

«Ты человек с Большой Буквы?

Ты узнал цель своей жизни?

Для чего ты пришёл в этот жестокий благородный Мир?» – Великий Человек озадачивал ночных воришек, девушек дурного поведения – не знаю, что кроется за «дурным поведением девушек», возможно – неприятный запах.

Княгиня Мальцевская – под воздействием живительных романов – задумала найти современного Гаруна, оплот мужской нравственности, чистоты и плот ума!

Она с фонарём бродила по Москве, вглядывалась в чёрные, немытые лица борцов с привидениями, обращалась к заблудшим девицам и нехорошим мужчинам с вопросом-ключом к сердцам:

«Вы – миллиардер(ша)?»

Молчание или злобный адский хохот – ответ благородной княгине, она ножку выше головы поднимает – загляденье, бедные становятся богаче, а слепые музыканты прозревают, мяукают сибирскими котами на крышах.

Не отчаивалась, искала, однажды набрела на подпольное общество спортсменов-тяжелоатлетов из кружка художников-передвижников: штанги передвигали, и верили, что в поднятии тяжестей кроется путь в Рай.

Княгиня Ирина Леонидовна с умилением взглянула в очи тяжелоатлета (он поднял неимоверный груз железа над головой, чувствовал себя мучеником на мельничном колесе), потрогала коленку спортсмена и спросила (мне потом институтские подружки в подробностях рассказывали, сокрушались, что боялись чертей, из дома не выходили, вместе с княгиней Мальцевской не искали Гаруна миллиардера) с выдохом золотоногой феи:

«Вы – миллиардер, падишах?»

Что-то благочестивое промелькнуло в очах княгини Мальцевской, а её слова погребальным колоколом ударили по барабанным перепонкам спортсмена; он почувствовал пустоту своих поисков, тщетность надежд, когда мечта детства с розовым хвостом фламинго убегает в пустое пространство, а остаётся только штанга и трико.

В удивлении он уронил штангу на голову княгини – обрушил на неё небосвод – княгиня не в обиде, наоборот, возрадовалась (после трёх месяцев комы), верит, что спортсмен – Гарун миллиардер, эту веру вселила в нас и в родителей, даже в тяжелоатлета, он тоже полагает себя сейчас Гаруном — благожелательный поэт со справедливыми раздумьями конфузливого художника.

Возможно, что каждый разбойник — миллиардер, Король, игрок в театре – Жизнь! – графиня Алиса Антоновна воскликнула, ожидала оваций, поощрений, но получила – не укус, не шлепок по балетным ягодицам, а — щипок – аморальный злодей ущипнул за правую ягодицу – пребольно, до синяка, словно пробивал дорогу через мясо к знаниям!

— АХ! Ты разбил хрустальный дворец моих мечт, не Принц ты, а – чёрт! – графиня Алиса Антоновна зарыдала, в бессильной злобе шаловливой почитательницы Овидия стучала по сине похитителя, верила, что стук её кулачков разбудит Справедливость. – До этого момента я верила, держала в уголке души надежду, что ты – благородный вельможа, не уклоняешься от учения – так уточка прилежно ловит рыбку в пруду.

Но щипок – основа безнравственности, маяк Приднепровья, факел бледной лихорадки с мертвецами!

Ущипнуть прелестную невинную институтку за ягодицу – АХ! даже слово это меня смущает — преступление, хуже, чем тысяча адов на Земле.

Дисгармоничный мужлан в личине изощренного зловонного чёрта!

— Графиня, берегитесь, упрёки не остановят низменные эмоции – горный баран не остановит снежную лавину!

Ваше тело в опасности, а добродетель – под мечом палача! – фон Карла выдохнула, потрясала зонтиком, билась в длинноволосых лапах вурдалаков (Или волосатых мужчин с аппетитами откровенных патологоанатомов. После бала Верховный Дракон – он наблюдал эту безобразную сцену через призму Судьбы – назовёт фон Карлу Грустным Осенним Листком!).

— АХАХА! Наставница, озабоченная дорОгой к познаниям! – графиня Алиса Антоновна засмеялась — добродушно, с покровительством знающей над незнайкой! – Я же уверяла вас, что закутана в плащ добродетели и моральной устойчивости, а этот плащ не пробьёт даже стрела Амура, если я не позволю, не подниму ножку выше головы и не приглашу Принца на танец вальс!

Никто не причинит мне вреда, заговоренная я против насилия и дурного, гордо рею, размахиваю ногами – флагами; нескромно, но в духе Устава Института Благородных Девиц!

Злодеи сейчас окаменеют – Мир не выдержит преступления против морали; либо появится Принц на Белом Коне и мечом и оралом восстановит справедливость, обрушит на врагов меч добродетели, забьёт деградационных простолюдинов ножками в красных сафьяновых царскосельских – в селах грязь – сапожками с загнутыми волшебными концами.