| For on the following evening, off the coast of Oruba, at the mouth of the Gulf of Venezuela, Captain Blood's fleet came upon the belated Santo Nino, speeding under full sail to reenforce Don Miguel at Maracaybo. | Вечером следующего дня у острова Аруба эскадра Блада встретила "Санто Ниньо". Корабль на всех парусах спешил в Маракайбо на помощь дону Мигелю. | | At first the Spaniard had conceived that she was meeting the victorious fleet of Don Miguel, returning from the destruction of the pirates. | Испанцы решили вначале, что навстречу им идет победоносный флот дона Мигеля, возвращающийся после разгрома пиратов. | | When at comparatively close quarters the pennon of St. George soared to the Arabella's masthead to disillusion her, the Santo Nino chose the better part of valour, and struck her flag. | Когда же корабли сблизились и на грот-мачте "Арабеллы", к величайшему разочарованию испанцев, взвился английский вымпел, капитан "Санто Ниньо", решив, что храбрость не всегда полезна в жизни, спустил свой флаг. | | Captain Blood ordered her crew to take to the boats, and land themselves at Oruba or wherever else they pleased. | Капитан Блад приказал команде испанского корабля погрузиться в шлюпки и отправиться на Арубу, в Маракайбо, к черту на рога или куда им только заблагорассудится. | | So considerate was he that to assist them he presented them with several of the piraguas which he still had in tow. | Он был настолько великодушен, что подарил им несколько пирог, которые все еще шли на буксире за его кораблями. | | "You will find," said he to her captain, "that Don Miguel is in an extremely bad temper. | - Вы застанете дона Мигеля в дурном настроении. | | Commend me to him, and say that I venture to remind him that he must blame himself for all the ills that have befallen him. | Передайте адмиралу привет и скажите, что я беру на себя смелость напомнить ему следующее: за все несчастья, выпавшие на его долю, он должен винить только самого себя. | | The evil has recoiled upon him which he loosed when he sent his brother unofficially to make a raid upon the island of Barbados. | Все зло, которое он совершил, разрешив своему брату произвести неофициальный рейд на остров Барбадос, воздалось ему сторицей. | | Bid him think twice before he lets his devils loose upon an English settlement again." | Пусть он подумает дважды или трижды до того, как решится снова выпустить своих дьяволов на какое-либо английское поселение. | | With that he dismissed the Captain, who went over the side of the Santo Nino, and Captain Blood proceeded to investigate the value of this further prize. | С этими словами он отпустил капитана "Санто Ниньо" и приступил к осмотру своего нового трофея. | | When her hatches were removed, a human cargo was disclosed in her hold. | Подняв люки, люди "Арабеллы" обнаружили, что в трюмах испанского корабля находится живой груз. | | "Slaves," said Wolverstone, and persisted in that belief cursing Spanish devilry until Cahusac crawled up out of the dark bowels of the ship, and stood blinking in the sunlight. | - Рабы, - сказал Волверстон и на все лады проклинал испанцев, пока из трюма не выполз Каузак, щурясь и морщась от яркого солнечного света. | | There was more than sunlight to make the Breton pirate blink. | Бретонец морщился, конечно, не только от солнца. | | And those that crawled out after him - the remnants of his crew - cursed him horribly for the pusillanimity which had brought them into the ignominy of owing their deliverance to those whom they had deserted as lost beyond hope. | И те, кто выползал вслед за ним - а это были остатки его команды, - последними словами ругали Каузака за малодушие, заставившее их пережить позор, который заключался в том, что их спасли те самые люди, кого они предательски бросили и обрекли на гибель. | | Their sloop had encountered and had been sunk three days ago by the Santo Nino, and Cahusac had narrowly escaped hanging merely that for some time he might be a mock among the Brethren of the Coast. | Три дня назад "Санто Ниньо" потопил шлюп, подаренный им великодушным Бладом. Каузак едва спасся от виселицы, но, должно быть, лишь только для того, чтобы на долгие годы стать посмешищем "берегового братства". | | For many a month thereafter he was to hear in Tortuga the jeering taunt: | И долго потом на острове Тортуга его издевательски расспрашивали: | | "Where do you spend the gold that you brought back from Maracaybo?" | "Куда же ты девал свое маракайбское золото? " | | Chapter XVIII | Глава XVIII | | THE MILAGROSA | "МИЛАГРОСА" | | The affair at Maracaybo is to be considered as Captain Blood's buccaneering masterpiece. | Дело в Маракайбо должно считаться шедевром корсарской карьеры капитана Блада. | | Although there is scarcely one of the many actions that he fought - recorded in such particular detail by Jeremy Pitt - which does not afford some instance of his genius for naval tactics, yet in none is this more shiningly displayed than in those two engagements by which he won out of the trap which Don Miguel de Espinosa had sprung upon him. | Хотя в любом из многих его боев, с любовной тщательностью описанных Джереми Питтом, легко сразу же обнаружить проявления военного таланта Питера Блада, однако ярче всего этот талант тактика и стратега проявился в боях при Маракайбо, завершившихся победоносным спасением из капкана, расставленного доном Мигелем де Эспиноса. | | The fame which he had enjoyed before this, great as it already was, is dwarfed into insignificance by the fame that followed. | Блад и до этого пользовался большой известностью, но ее нельзя было сравнить с огромной славой, приобретенной им после этих сражений. | | It was a fame such as no buccaneer - not even Morgan - has ever boasted, before or since. | Это была слава, какой не знал ни один корсар, включая даже и знаменитого Моргана. | | In Tortuga, during the months he spent there refitting the three ships he had captured from the fleet that had gone out to destroy him, he found himself almost an object of worship in the eyes of the wild Brethren of the Coast, all of whom now clamoured for the honour of serving under him. | В Тортуге, где Блад провел несколько месяцев, оснащая заново корабли, захваченные им из эскадры, готовившейся его уничтожить, он стал объектом поклонения буйного "берегового братства". Множество пиратов добивались высокой чести служить под командованием Блада. | | It placed him in the rare position of being able to pick and choose the crews for his augmented fleet, and he chose fastidiously. When next he sailed away it was with a fleet of five fine ships in which went something over a thousand men. | Это дало ему редкую возможность разборчиво подбирать экипажи для новых кораблей своей эскадры, и, когда он отправился в следующий поход, под его началом находились пять прекрасно оснащенных кораблей и более тысячи корсаров. | | Thus you behold him not merely famous, but really formidable. | Это была не просто слава, но и сила. | | The three captured Spanish vessels he had renamed with a certain scholarly humour the Clotho, Lachesis, and Atropos, a grimly jocular manner of conveying to the world that he made them the arbiters of the fate of any Spaniards he should henceforth encounter upon the seas. | Три захваченных испанских судна он, с некоторым академическим юмором, переименовал в "Клото", "Лахезис" и "Атропос"[64], будто для того, чтобы сделать свои корабли вершителями судеб тех испанцев, которые в будущем могли встретиться Бладу на морях. | | In Europe the news of this fleet, following upon the news of the Spanish Admiral's defeat at Maracaybo, produced something of a sensation. | В Европе известие об этой эскадре, пришедшее вслед за сообщением о разгроме испанского адмирала под Маракайбо, вызвало сенсацию. | | Spain and England were variously and unpleasantly exercised, and if you care to turn up the diplomatic correspondence exchanged on the subject, you will find that it is considerable and not always amiable. | Испания и Англия были обеспокоены, хотя у этого беспокойства были разные основания, и если вы потрудитесь перелистать дипломатическую переписку того времени, посвященную этому вопросу, то увидите, что она окажется довольно объемистой и не всегда корректной. | | And meanwhile in the Caribbean, the Spanish Admiral Don Miguel de Espinosa might be said - to use a term not yet invented in his day - to have run amok. | А между тем дон Мигель де Эспиноса совершенно обезумел. | | The disgrace into which he had fallen as a result of the disasters suffered at the hands of Captain Blood had driven the Admiral all but mad. | Опала, явившаяся следствием поражений, нанесенных ему капитаном Бладом, чуть не свела с ума испанского адмирала. | | It is impossible, if we impose our minds impartially, to withhold a certain sympathy from Don Miguel. | Рассуждая беспристрастно, нельзя не посочувствовать дону Мигелю. | | Hate was now this unfortunate man's daily bread, and the hope of vengeance an obsession to his mind. | Ненависть стала ежедневной пищей этого несчастного, а жажда мщения глодала его, как червь. | | As a madman he went raging up and down the Caribbean seeking his enemy, and in the meantime, as an hors d'oeuvre to his vindictive appetite, he fell upon any ship of England or of France that loomed above his horizon. | Словно одержимый, метался он по волнам Карибского моря в поисках своего врага и, не находя его, нападал на все английские и французские корабли, встречавшиеся на его пути, чтобы как-то удовлетворить эту жажду мести. | | I need say no more to convey the fact that this illustrious sea-captain and great gentleman of Castile had lost his head, and was become a pirate in his turn. | Говоря попросту, прославленный флотоводец и один из наиболее знатных грандов Испании потерял голову и, гоняясь за пиратскими кораблями, сам, в свою очередь, стал пиратом. | | The Supreme Council of Castile might anon condemn him for his practices. | Королевский совет мог, разумеется, осудить адмирала за его корсарские занятия. | | But how should that matter to one who already was condemned beyond redemption? | Но что это значило для человека, который уже давно был осужден без всякой надежды на прощение? | | On the contrary, if he should live to lay the audacious and ineffable Blood by the heels, it was possible that Spain might view his present irregularities and earlier losses with a more lenient eye. | А вот если бы ему удалось схватить и повесить капитана Блада, то Испания, быть может, более снисходительно отнеслась бы к тому, что сейчас делал ее адмирал, и к тому, что он натворил прежде, потеряв несколько превосходных кораблей и упустив из своих рук знаменитого корсара. | |
