Рассуждая так и преисполнившись надеждой, отступник-Прирожденный воспользовался заклинанием Портала, мысленно сосредоточившись на самом ярком из воспоминаний Крогера о Каз-Рошале. Мгновение-другое — и Руэри покинул Из-Монта-Фог, стоя уже на одной из городских улиц.
Недавно прошел дождь: отступник понял это по огромной луже, раскинувшейся посреди улицы. Добро, Портал перенес Руэри на обочину, так что в лужу маг не попал.
Радость от успеха переноса оказалось немного подпорчена повозкой, грохоча ломившейся вдоль улицы. Объезжать ту лужу злополучную у повозки не было возможности, а у возчика, как видно, и желания. На ходу прорвавшись через нее, точно кавалерия через строй пехоты, этот нелепый ящик на колесах поднял целую волну грязных брызг. И обдал ими, в том числе Руэри… то есть, наверняка мог бы обдать с ног до головы, не вскинь тот в последний миг руку и не прикройся невидимым магическим щитом.
Извинениями, как и следовало ожидать, возчик себя не утруждал. Провожая повозку взглядом, Руэри с трудом поборол в себе желание превратить ее в пыль. Вместе с лошадьми, и, конечно же, этим хамом с кнутом. Однако, как и подобает Прирожденному, он давно научился сосредотачиваться на главном — на цели. Не позволяя себе отвлекаться на пустяковые обиды и прочую суету, этот главный порок смертных.
Так вот, без торопливости и суетливости, но и не вразвалку, Руэри направился вдоль по улице, держа путь в направлении каменной громады замка. Прохожие не докучали ему и не обращали внимания. Даже мальчишка-карманник, покрутившись неподалеку и не обнаружив у Прирожденного хоть тощенького кошеля, вскоре отстал. На зазывал у дверей с вывесками Руэри не обращал внимания сам — считая их приветственные окрики для себя столь же ценными, как и жужжание мух.
Еще на пути Прирожденного успело встретиться не меньше десятка повозок, телег и карет. Но ни одна из них на чистоту его одежды, к счастью, не покушалась.
Своим ходом Руэри смог дойти до самого рва. Подъемный мост был опущен, однако ворота закрывала решетка. Поэтому Прирожденный снова воспользовался заклинанием Портала, перенеся себя на стену.
А уже на стене, не успел он осмотреться, как услышал грубый окрик:
— Эй! Ты кто такой? Сюда нельзя!
Обернувшись, Руэри заметил в нескольких шагах от себя гвардейца в полном доспехе. Тот уже наполовину вытащил из ножен меч.
— У! — с выражением притворного удивления и такого же сожаления воскликнул Прирожденный, — ну, раз нельзя… так чего ты здесь шатаешься?
А в следующее мгновение молния, вырвавшаяся из его протянутой руки, ударила гвардейца прямиком в грудь. От такого удара никакой доспех не мог защитить, и незадачливый вояка сверзился со стены. Даже вскрикнуть напоследок не смог.
Обнаружив лестницу, Руэри спустился со стены в замковый двор. По двору он успел сделать лишь пару десятков шагов, прежде чем еще двое королевских гвардейцев выскочили ему навстречу.
Эти уже не утруждали себя разговорами. И мечи держали не в ножнах, а в руках. Это, впрочем, им не очень-то помогло, когда из вскинутой руки Руэри один за другим вылетели два светящихся шара. Один из гвардейцев с криком «магия!» бросился при виде их наутек, однако шар оказался быстрее. И когда он столкнулся с беглым воином, тот рухнул, пронзенный насквозь, сотрясаемый изнутри целым пучком мелких молний.
Разделил его судьбу и второй гвардеец. С той лишь разницей, что попытался отбить злополучный шар мечом.
«Все такие воинственные, — про себя посетовал Руэри, — и никто не хочет разговаривать. Не у кого спросить, где можно найти короля».
Последний вопрос, впрочем, он решил по-своему. Направившись в сторону самой высокой из башен замка. Расположенная, вдобавок, где-то посреди обширного двора, башня эта наверняка была донжоном. А значит, и королевские покои вероятнее всего находились там.
На полпути к донжону Руэри опять выпало схлестнуться с гвардейцами. Целых семеро вояк кинулись к чужаку, беря его в кольцо, надвигаясь с разных сторон.
— Сами напросились… — вздохнул Прирожденный, и из руки его выросла длинная светящаяся плеть. Крутанув ее над собой, Руэри заставил гвардейцев попятиться.
— Похоже, мага принесло, — сообразил один из них, обращаясь к своему товарищу, — сгоняй-ка за нашими волшебниками. А то сами мы хрен справимся.
Замечание было верным, а вот допускать вмешательства даже слабенького мага никак не годилось. Потому, не прекращая до последнего мгновения полосовать воздух магической плетью, Руэри огляделся. И приметив краем глаза ворону, присевшую отдохнуть на крышу одной из хозяйственных построек, прибег к заклинанию Доппельгангера. Обратившись в точную копию этой вороны.
Под изумленными взглядами гвардейцев да под их бранные возгласы, Руэри вспорхнул и, воспарив над замковым двором, устремился к донжону. А когда долетел — без труда нашел открытое окно. Да приметил заодно, что закрывать окна стали не только ставнями, но и неким незнакомым ему материалом. Материал тот блестел на солнце и казался непрактично хрупким.
Влетев через открытое окно в одну из комнат донжона, Руэри вернул себе человеческий облик. Чем, разумеется, напугал единственного, находившегося там, человека — служанку, смахивавшую с мебели пыль веничком из птичьих перьев.
Служанка открыла рот, чтобы взвизгнуть, но осеклась, когда Прирожденный приложил палец к губам — тише, мол.
— Мне нужен король, — вполголоса молвил Руэри, — а лишние жертвы ни к чему. Не подскажешь, где я могу найти его величество?
— Так здесь где-то… да откуда ж я знаю, господин маг? — дрожащим сбивающимся голосом отвечала служанка, — вы уж простите, господин маг, но мы люди простые. Его величество перед нами не отчитывается, господин маг. Все о народе думает, да о благе государства…
Под конец Прирожденный уже ее не слушал. А быстрым шагом покинул комнату, едва не оттолкнув служанку с пути.
Пройдя по коридору до ближайшей лестницы, Руэри был вынужден прижаться к стене и снова прибегнуть к магии — дабы почти слиться с кладкой неровных камней, сделавшись если не полным невидимкой, то уж хотя бы незаметным. Вынудили его к этому несколько гвардейцев, несшихся вниз по лестнице. А за ними следом, и заметно проигрывая в скорости, двигался высокий худощавый старик, одетый не в доспехи, но в мантию. Очевидно, он и был магом, отправившимся на подмогу гвардейцам во дворе.
Так, оставаясь почти невидимкой, Руэри поднялся на этаж выше. Где, приметив упитанного подростка в лакейском костюмчике, подкрался к нему незаметно и цепко ухватил пальцами за пухлое горло.
— Как пройти в покои короля? — осведомился Прирожденный зловещим шепотом, — если не хочешь, чтобы я оторвал тебе голову — отвечай.
Как и следовало ожидать, лакей перетрусил — побледнел и покрылся потом. Возможно, он даже обмочился, но Руэри до того уже не было дела. Главное, что хотя бы этаж, отведенный непосредственно под покои его величества, этот ничтожный сопляк ему сообщил.
Обнаружился король в одной из комнат — где оживленно беседовал с какой-то бледненькой хиленькой, однако богато одетой, девчонкой. На служанку сие хлипкое создание ничуточки не походило и могло быть либо дочерью его величества… либо короля с годами потянуло на юных любовниц.
Первое из этих предположений показалось Руэри более верным. Во-первых, монарх и девчонка не лежали в кровати, а сидели друг напротив друга в креслах, разделенные маленьким столиком, на котором стояли графин и пара бокалов. Ну а во-вторых, юные годы были единственным достоинством собеседницы короля. Красотой же ее боги обделили. А значит, по скромному мнению Прирожденного, соблазниться этим хрупким бледным недоразумением мог бы только солдат, дезертировавший после нескольких лет похода. У всех остальных эта не то девушка, не то еще девочка могла бы вызвать желание разве что пожалеть ее, погладить по головке да сказать что-нибудь утешающее.
О том, что в одном из кресел сидел именно король, Руэри догадался благодаря мантии, золотой цепи с медальоном-гербом, а также короне. Точнее, не тому огромному и тяжелому сооружению, которое полагалось надевать монарху на приемах в тронном зале, а куда более легкому головному убору, скорее похожему на венец с зубцами.
