Он тогда очень осторожно пытался выяснить, не где Ренат, а знаю ли я где он сейчас! Но с Эллом они знакомы пять лет. И группа существует примерно столько же. И за всё это время ни реальных лиц ни имен, музыканты не показывали. А не поэтому ли? Ведь если например Инна увидела бы Элла, без грима, она вероятно узнала бы его, это я была маленькой, и образ его не четкий в моей памяти. Но Керро сто процентов узнала бы, его если бы увидела. Значит, Колян давно знает, что Ренат живее всех живых. Или как вообще?

Ко мне уже Сола успела прискакать, а я всё пыталась понять, не обманывают ли меня мой мозг. Сола уболтала меня, на какую-то хрень, связанную с моими волосами. Мне было немного пофиг, пусть что хочет то и делает, я была поглощена ноутбуком, проклиная свою светочувствительность, из-за невозможности нормально рассмотреть музыкантов.

Меня кое-что настораживало. Элл вероятно был похож на фронтмэна, ладно. Но почему был воспринят моим сознанием, как Ренат, я просто не могла понять. Всё почему-то кричало во мне, говоря, что мы знакомы намного лучше чем я подозреваю.

Ренат Керро… Эмильен Рене де» Роа. Но имя может быть любым, каким угодно.

Возраст. Эллу 22 года. Ренату в лучшем случае 29 лет. Однако, если он сумел умереть даже для нашей всеведающей и всеконтролирующей психо-мамы, то документы видимо вообще не проблема для него. А в них ему может быть хоть 18!

Допустим, Ренат инсценировал свою смерть, чтобы… не знаю, может он хотел оставить своё прошлое, с нашей безумной маман, похоронить его, и начать всё заново. В таком случае, всё может быть. Значит я действительно видела именно Рената, ещё по осени, меня не проглючило, я видела именно то, что видела. И это он слышал реквием, вот почему он плакал. Потому что знал, о ком это написано. Но что он тут делает, да ещё и всем звёздным составом, выше моего понимания. Как и то, почему Гордеев прикурил ему. Вот за что и почему? И ведь если я у Рафа спрошу, ничего он мне не скажет. Он вообще тогда сказал, что это даже не он на той записи с парковки. Можно подумать я бы его не узнала! Ага! Не он это, как же… И со Светкой тоже не он. Брат близнец, чёрт побери, появился!

Так или иначе, возник закономерный вопрос. Откуда Раф, вообще знает Рената? В смысле… да, познакомились они давно, но знакомы то судя по всему до сих пор. Что с учётом некоторых обстоятельств, весьма странно. Может он встретил его так же случайно, как и я? В той же студии например. И что тогда за конфликт между ними? Что они вообще здесь делают?

Я не могла этого понять. Ни одного вразумительного объяснения этому явлению не было.

Ближе к вечеру, посмотрев что сотворила Сола, я уже хотела по быстренькому прикончить её и отправиться к Рафу в больницу.

Она мне две пряди на левой стороне в красный выкрасила, зараза!

― Я те чё блин, Аврил Лавин?

― Не ори, тебе идёт. ― осадила Сола, ― И краска эта смывается. Вот посмотришь, сама привыкнешь и насовсем окрасишь.

― Конечно. ― всплеснула я руками, ― Мне ж заняться больше нечем, правда?

Покачав головой, я стала собираться. Сола скрестила руки на груди, крутясь на моём стуле, у стола.

― Ты куда собралась?

― К Рафу.

― Ты спала вообще когда?

― Я спала! ― выставила я на неё ладонь.

― Сколько? Час? У тебя круги под глазами как у мертвяка уже!

Мне вообще спать не охота, может вынести себе мозги, но спать я точно хочу в последнюю очередь. Мне нужен был совет. Подумав, показала Соле фотографию, крупного плана фронтмэна металл-группы.

― Сол… кори, посмотри внимательно, ладно?

― И? ― поторопила она внимательно пробегаясь взглядом по фотографии.

― Он кого-нибудь тебе напоминает? ― спросила я осторожно. Нет, у меня точно крыша поехала. Сола повела бровью, смотря на меня немного озадаченно.

― А должен?

― Не знаю. У тебя глаз алмаз, не у меня.

Она посмотрела на фото еще раз и лишь плечами пожала.

Пытаясь соображать, я вдруг вспомнила, о ключах.

Я не знаю, что я делаю.

Анализ, а пробовала анализировать, то, что не могла ясно видеть ранее. Я была не в себе все эти дни, и просто в угаре, но что-то во всём этом было неправильно.

Неправильно.

Я хотела вернуть ключи, но ещё больше я хотела грёбаных ответов.

Снег огромными чуть ли не мультяшными хлопьями валил с неба. Вечернее небо заволокло тучами, так что даже звезд не видно было. В городе царила зима, сумрак и пробки. Дороги были заснежены. Люди суетились и спешили, готовясь к предстоящему событию. Честно признаться никакого праздничного настроения я не ощущала. Я проигнорировала навязчивое жгучее желание сделать пару дорожек. Мне нужен был трезвый рассудок, сейчас он нужен был мне как никогда. Я проехала в кафейню, и припарковав машину, вошла в кафе и заняла любимый столик.

Его не было, он опаздывал.

А я всё ещё не знаю, что делаю. Но я хотела знать. Хотела знать, за что ему прилетело от Гордеева на парковке бара. Хотела знать имеет ли он какое-то отношение к вчерашнему инциденту, кто он в конце-то концов, такой, и почему спустя столько лет решил вмешаться в мою жизнь, если он тот о ком я думаю. Это он был на плёнке в день нападения на Инну? Или нет? Я хотела понять саму себя наконец. Что-то неумолимо тянуло меня, не давая оставить в покое этого человека. Воспоминание о его перебинтованных запястьях, скрытый страх и сожаление в глазах. Мне кажется ему реально требуется чёртова помощь. Правда мне она наверное тоже требуется.

Почему я не могу игнорировать это? Что это? Кровные узы? Или всё-таки мы не родственники. Тогда что? Что мы друг для друга? Почему лишь спустя два года после нашего знакомства в ЛА, одна случайная встреча заставила его вмешаться в мою жизнь снова. Или это не являлось знакомством? Что он вообще здесь делает?

Зачем он делает это? Хочет защитить от матери? Но он знает, что у меня есть те, кто может вступаться за меня. Я не одинока.

В марте это изменится.

Летом это кончится.

Меня затравливала эта мысль. Эта мысль убивала меня день за днём подчиняя меня симфонии белого реквиема.

Из терзающих размышлений, меня вывела тень, скользнувшая напротив. Я посмотрела на дисплей телефона, затем на парня.

― 30 минут. Это рекорд «пунктуальности».

И это издёвка. Он опоздал на 30 минут. Я привыкшая уже, что Раф например является с точностью до минуты, задолбалась его ждать. Элл стянул пальто и повесил на спинку стула. Он стряхнул с волос подтаявший снег.

― Прости, пробки. ― оправдался он. Парень явно торопился и очень нервничал, хотя и старался не показывать этого. Он устремил взгляд на свои ключи, что я выложила на столик. Я взяла их в руку, рассматривая плоский круглый брелок изображающий CD-диск.

― Тебе придётся отвечать. ― заявила я, посмотрев на парня. Черноволосый, выглядел бледным, сонным, и рассредоточенным, но нервы явно держали его в напряжении. Подумав он разочарованно покачал головой и опустил взгляд.

― Боюсь мои ответы тебе не понравятся.

― Я переживу. ― вскинула я подбородок. Он вздохнул.

― Я ― нет. Ты этого не поймёшь.

― Всё можно понять. ― возразила я.

Я хмурилась и меня раздражало окружение, я была слишком чувствительна, я знала, что это последствие кокса. С такими темпами я реально рисковала уйти в зависимость. Это стоило прекратить пока не поздно. Но более мне нечем заполнить эту пустоту. Было поздно что-то менять.

― Что ты делаешь здесь, если работаешь за рубежом?

― В основном. ― поправил меня Элл, ― Сейчас я работаю здесь.

Мой взгляд неумолимо приковывали его руки, он был в «гловелетаттах»― обрезанных в пальцах перчатках из кожи. Я сконцентрировалась в запястьях, под чёрной рубашкой. Это заставляло меня беспокоится. Я только понять не могла, почему.

― Ты наблюдаешься у специалистов? ― спросила я, точно зная, что он прекрасно поймёт о каких таких специалистам речь. Мимолётно он выгнул бровь, но туманный холод в его чертах стер любой намёк на удивление.