– Не знаю, товарищ народный комиссар. Я сам до сих пор не могу понять, – опять профессор кашлянул в кулак, – извиняюсь. В питомник пришла бумага, где было сказано, что подобные методы противоречат учению марксизма, а значит, относятся к буржуазной науке. А этот опыт был не первым. Просто я не стал упоминать единичные попытки, хотя и успешные.

– Пожалуйста, расскажите о них, – заинтересовался Берия.

– В 1914 году мне показалось, что удалось подобрать рецептуру своего препарата. Но нужного результата на лабораторных мышах, кроликах и собаках не было. Лишь к началу шестнадцатого года удалось опытным путем нащупать нужный вариант. Мне пришла в голову одна идея, с которой я поделился с талантливым дрессировщиком Владимиром Леонидовичем Дуровым.

Он предложил научить морского котика искать немецкие якорные мины и подлодки. Опыт удался полностью. Котик быстро научился выполнять команды, находить под водой нужные предметы. Причем, интеллект у животного резко повысился. Моряки были уже готовы забрать котика для несения боевой службы. Но животное перед отправкой отравили. Мы решили подготовить в тайне четырех котиков по отработанной схеме. Но, вскоре началась февральская революция, а временное правительство просто не захотело финансировать работы. Им было просто не до этого. Сам светоч демократии, профессор права Керенский наложил визу, чтобы с этой глупостью к нему не обращались. Лишь через несколько лет мы с Владимиром Леонидовичем предприняли еще одну удачную попытку. У него в собственной усадьбе на Божедомке, располагалась своя лаборатория. Мало кто знает, но Дуров сам проводил сложные исследования на довольно высоком уровне. Думаю, что из него мог получиться прекрасный ученый – экспериментатор. Мы поработали с его любимой дрессированной собакой.

Владимир Леонидович решил провести исследования по передаче мыслей на расстоянии. На экспериментах присутствовал мой научный руководитель Владимир Михайлович Бехтерев и исследователь Александр Васильевич Барченко. Дуров мысленно отдавал команды своей собаке, и она их выполняла! Это было просто потрясающе. На что академик Бехтерев к подобным вещам относился очень осторожно, но и он признавал успех. А он был величайший знаток высшей нервной системы. Не случайно же про него известный немецкий ученый Копш сказал; знают прекрасно устройство мозга только двое. Бог и Бехтерев. Во время послевоенной разрухи мне было сложно заниматься своей работой. Пришлось ограничиться опытами с мышами. Хотя результаты были положительными, но после крупных животных это казалось несерьезным. Вернулся к теме только в тридцатом году. С трудом выбил разрешение на работу со служебными собаками.

– Ряд успешных опытов показывает, что ваша методика дает положительный результат, – нарком задумчиво побарабанил пальцами по столу. – Теперь мы можем переходить к человеку. Здесь нужны добровольцы. Судя по вашим выводам, здесь возможность получения положительного результата ожидается и здесь. В то же время, у меня есть некоторые сомнения. Я не специалист в вашей сфере. Да и в мире подобными вещами еще никто на занимался. Не могли бы, попроще рассказать.

– Извиняюсь, я переусердствовал с научной терминологией в своем проекте, – смутился профессор, – захотел показать свою ученость. Попробую привести примеры. Вы человек военный, и вам ближе подобные аналогии.

Представьте. Совершенно два одинаковых танка: с нашей стороны и вражеской. Но у нашей машины характеристики выше, допустим, на десять процентов по всем узлам. Это броня, мотор, подвеска, гусеницы, прицел, коробка передач. Представим. Максимальная дальность пробития брони будет не обычные тысяча метров, а один километр сто метров. Как вы думаете, в реальности насколько будет превосходить наша машина вражескую?

Берия задумался. На первый взгляд ответ лежал на поверхности. Ясно, что все параметры находятся в пределах десяти процентов. Однако его изощренный ум чувствовал в этой простенькой задачке скрытый подвох. Да и ученый хитренько улыбается в надежде подловить наркома на ошибке. Да только вот старых большевиков не обманешь подобными закавыками. Не такие троцкистские хитрости и уклоны разоблачали.

– Механически суммировать все плюсы глупо. Говорить о явном преимуществе нашего танка, можно в том случае, когда превосходить будет в разы по всем параметрам. А на дистанции в семьсот метров машины оказываются практически в равных условиях по бронепробиваемости. Здесь победа будет на стороне того экипажа, кто первым успеет поразить цель. И в тоже время нельзя сказать, что наш танк превосходит врага лишь на десять процентов.

Целый комплекс преимуществ по важным узлам все равно выводят машину на более высокую ступень. Допустим, итоговая цифра будет пятнадцать процентов.

– Ход ваших размышлений абсолютно верный! – Карповский потер ладонями, – Даже в закрытых системах, к которым относятся машины, нельзя просто складывать все незначительные преимущества. В самом деле, эти десять процентов отражаются на всей системе. Двигатель будет мощнее и надежнее на десять процентов, естественно, и экономичность лучше на эту же величину. Повышение качества гусениц в итоге оборачивается лишними сотнями километров пробега. Благодаря более качественной броне на предельных дистанциях противнику надо приблизиться не на тысячу, а на девятьсот метров. Выигрыш в двести метров в условиях боя уже серьезная величина. Мы видим, что диапазон возможностей у нашей машины становится выше. А мы знаем, что в реальных условиях для выполнения задачи, даже преимущество в один – два процента приносит победу.

Лаврентий Павлович бросил довольный взгляд в сторону Якимова. Пусть видит, какие хитрые задачки он щелкает словно орехи. Мол, учись, пацан, у старших.

– Теперь представим, – не унимался ученый, – экипаж нашей машины, на, те же десять процентов, лучше подготовлен. На эту величину выше скорость реакции, обработка данных, выше зрение, способность анализировать ситуацию и так далее.

Берия на этот раз молчал дольше. Ошибиться в своих выводах не хотелось.

Уж больно коварный вопрос. Да и у Якимова глаза заблестели, как у болельщика на футбольном матче. Наверное, думает, что в этот раз начальство ошибется. Ага, размечтался, счас!

– Кадры решают все! – Нашел выход нарком. Порой лозунг лучший выход из сложной ситуации. – Считаю, что преимущество будет на стороне того, кто лучше подготовлен.

– Все верно. Если в машине нельзя слепо суммировать лучшие показатели, то к человеческому мозгу это не относится. Здесь то, как раз идет по нарастающей. Человек открытая система. Десять процентов это много.

Быстрее замечается опасность, быстрее нервная система проводит импульс, затем идет обработка информации, принятие правильного решения, и сигналы на адекватные действия. На выходе получаем преимущество, по самым скромным оценкам, в несколько раз больше. Главное, будут задействованы те участки мозга, которые раньше работали еле – еле, или спали. А это новые качества, которых раньше не было. Одно новое умение тянет за собой десяток других способностей на умственном и физическом уровне.

– По вашему мнению, способности человека не ограничены. Их необходимо только разбудить. А многие ваши коллеги считают по другому, – возразил Берия.

– В западной медицине вообще, и изучении мозга в частности, есть две основных точки зрения. Первая гласит, что в настоящее время человек достиг пика своего развития, а значит, никаких кардинальных улучшений в человеческой природе ждать нечего. Наша цивилизация подходит к естественным пределам адаптации. Все, дальше глухая стена, и с этим надо смириться. У живой клетки, считают они, есть предел мощности, и выше этого прыгнуть нельзя. Лично я с этим чисто механистическим подходом к возможностям человека не согласен. Складывается такое впечатление, что нашему обществу навязываются сознательные ограничения. Небольшая группа специалистов утверждают обратное. Та же живая клетка способна трансформироваться под действием мысли, образа. Она может приобретать новые качества и более высокие возможности. Здесь основным источником преображения служит сознание человека. А мозг всего лишь сложный пульт.