– Мужчинам. Пришлось обо всем позаботиться самой. Как, по– твоему, не плохо? Не надо ничего объяснять. Я знаю правду. Глупый. Мужчина может жить только желаниями.

Я думал, как она. Наташа смотрела на меня. Без улыбки. Даже влюбленной женщине нравится злить любимого мужчину.

– Я достаточно взрослый, – я хотел ощущать себя счастливым.

– Я в этом не слишком– то уверена. Тебе всего шестнадцать. За тобой нужен глаз да глаз, не то может случиться беда.

Наташа оперлась о локоть и водила пальцем по моему лицу, очерчивая его профиль. Она казалась задумчивой. И задумчивым был ее голос, когда она сказала:

– Женщина, которой удалось убедить себя, что она любима часто бывает более счастлива, чем женщина, которую действительно любят. Чему ты улыбаешься?

– Тебе.

– Доволен сам собою, да? В следующий раз тебе больше понравится.

– Теперь я здесь главный, – сомнения были не нужны нам обоим.

– Я знала, что этим кончится, когда ты своего добьешься. Но это на тебя не похоже.

– Я сам не знаю, что на меня похоже, а что – нет, – я хотел быть искренним.

– Мужчины не умеют благодарить за любовь. Ты мне все еще ничего не сказал. Я любопытна, как все женщины.

– Ты знаешь меня лучше всех. Знаешь обо мне все, – я старался понять, что Наташа еще ждет от меня.

– Ты даже себе не представляешь, кто ты. Обними меня. Ничего не делай. Только обними.

– Ты счастлива? – странно, что я спросил об этом. Не все ли теперь стало равно. Я почувствовал себя обманщиком, произнося эти слова.

– Абсолютно. Ты сладкий мальчик. Поговори со мной еще немножко, – чуть слышно попросила она.

– Открой глаза.

Наташа только пожала плечами, как будто хотела сказать, что это не имеет значения.

Она любит меня. Эта мысль появлялась в мозгу, возникая снова и снова, как навязчивая рекламная фраза, которую невозможно выкинуть из головы.

Я должен был быть счастлив. Мне это удается.

Наташа прижалась ко мне, обвила мою шею руками и уткнулась в плечо, впервые выражая покорность, женскую покорность. Мне хотелось, чтобы она почувствовала мою силу. Меня привлекает возможность стать сильным.

Моей первой женщиной оказалась та, которая стала моей первой любовью.

Я вспомнил старинную китайскую поговорку: «Будь осторожен в своих желаниях. Ты можешь получить то, что хочешь».

За любовь надо платить. Все расплачиваются за любовь. Любить – значит отдавать. Так и случилось – а, может быть, и нет. Я не всегда такой, каким хочу казаться.

Каждый человек может почувствовать желание любви. Глупо мечтать о другом.

Глупо. Глупо. Глупо.

Не следует быть искренним больше, чем необходимо. Чувствую, что хочу изобразить себя не таким, какой есть. Ни один человек не может быть совершенен.

Наташа смотрела на меня. Я ей улыбался. Мне было легко с ней.

– Как поживаешь? – спросила она.

– Прекрасно. Но я тут не при чем.

– Нет, – подтвердила, глядя на меня.

– Ты меня в этом упрекаешь?

– Нет, завидую. Ты не притворяешься, что любишь меня?

– Ты думаешь, все можно превратить в шутку?

– Мне не нравится, как ты это произнес. Не будь таким самодовольным. Ты думаешь, что я не могла сказать «нет»?

Я посмотрел на себя, как бы со стороны и увидел, что стал совсем другим, почти незнакомым мне человеком. «Прекрати», сказал я себе. «Не может она подразумевать то, что мне показалось». Любовь Наташи сделала меня самоуверенным. Выдумывал себя для нее. Я очень нравился себе.

Я ощущал ее хрупкость и уязвимость. Искренность женщины убедительнее искренности мужчины. Ей требовались слова. Впрочем, как и мне. Я был тем, кем Наташа хотела меня видеть. Притворство убеждает. Обманывая, я никогда не чувствовал себя обманщиком. Я мог сказать о любви более убедительно.

– Не смеши меня, – попросила Наташа.

– Я всего лишь говорю правду.

– Нет не говоришь. Не будь наивным.

– Просто я оптимист, – я старался воспользоваться всеми выгодами своего положения.

Кто знает? Может быть, это и есть любовь? Я не могу думать ни о какой другой женщине. Из моих желаний исчезла противоречивость. Нет человека счастливее меня. Знаю, что это невозможно.

Наташа считает хитростью слова, в которых я всегда искренен. Любить – значит уступать. Мужчины менее расчетливы, чем женщины.

– Ты еще мальчик.

– Нет.

– Ты просто красивый мальчик. Стремясь понравиться любимому мужчине, женщина забывает о необходимости нравиться самой себе. Просто, наверное, это как раз то, чего мне не хватало.

Наташа притягивает своей необъяснимостью. Не понимаю, чем она нравится. Любовь вытеснила из меня чувство недовольства людьми.

– Не принимай такой озабоченный вид, милый, – сказала Наташа. – Влюбленная женщина всегда может принять глупость мужчины за оригинальный мужской ум.

– Тебе скучно со мной?

– Если б мне было скучно с тобой, я бы с тобой рассталась. Ты несколько наивный, но совсем не скучный. С тобой я чувствую себя все моложе. Я люблю тебя. Ты должен мне верить.

– Хорошо, я верю.

– Только доверяя притворству мужчины, женщина может ощутить себя счастливой. Что с тобой?

– Ничего.

– Перестань, не глупи. Не сердись на меня. Когда я обманываю, я знаю, что обманываю. А ты обманываешь и хочешь себя убедить, что говоришь правду.

Я подумал: «Значит, это называется – любить». Мои признания удивляли меня, но оказывались естественны для нее. Наташа хочет верить, что нужна мне. Я тоже хочу этому верить. Мое счастье не может быть другим. Я старался быть понятен любимой женщине, но меня раздражало ее превосходство. Она не могла знать обо мне все. Для того, чтобы узнать человека, нужно время.

Не могу привыкнуть к тому, что стал любим. Нужно стараться не завидовать. Мне нравилось разоблачать притворство Наташи. Я мог бы нравиться женщинам больше, если бы был глупее.

– Пока ты меня любишь, – сказала она. – Что будет дальше – увидим. Хотеть от мужчин многого – глупость. Не сердись пожалуйста.

– Я вообще никогда не сержусь. Ни на кого. Не имеет смысла.

– Хотела бы я иметь твою уверенность.

Очень сложно быть не хуже своих представлений о себе. Я боялся испортить все случайной ошибкой. Никто не может избежать ошибок. Очень стараюсь выиграть и не должен выбирать средства. Выиграть хочет каждый. Незачем делать тайну из очевидного. Мне нравится выигрывать за счет любимой женщины. Я должен был признаться в этом себе.

– Не умею я разговаривать с детьми, – сказала Наташа. – А ты всегда рассуждаешь, как ребенок.

– Знаю.

– И ты доволен этим?

– Доволен.

– Иногда слова могут только мешать. Слов не должно быть много. Попробуй относиться к себе снисходительнее. Все же так делают.

– Тебе скучно?

– Что ты. Почему?

– Я все время боюсь, что тебе скучно.

– Но почему?

– Потому что с того времени, как я познакомился с тобой, мне не бывает скучно.

– Я рада, что тебя выбрала. Рада. Очень рада. Мы встретились, и это уже хорошо.

– Хорошо.

– Ах ты, малыш. Иногда мне кажется, что я тебя выдумала.

Ее темные глаза смотрели на меня безо всякой иронии. Взгляд был внимательным и нежным. Я ощущал себя счастливым.

Теперь я понимаю, что моя первая женщина не могла быть другой. Наташа – само желание искренности.

Прежде я всегда был более осторожен, чем откровенен. Теперь скрытность мне не нужна. Я говорил то, что мне хотелось сказать. Я нуждаюсь в понимании.

– Я совсем забыла, – сказала она.

– Что ты забыла?

– Что мне тоже может быть хорошо, – Наташа смотрела на меня, гладила по голове, трепала волосы и улыбалась задумчиво и нежно. А может быть, проницательно? – Нет настроения, тихоня? Я подозревала.

– Что ты подозревала?

– Какой ты недогадливый. Мужчина, который не старается скрыть свои чувства, всегда интересен женщине.