Она почувствовала это в тот момент, когда их руки соприкоснулись. И с этого небольшого контакта Кейд стал единственной одержимостью Лии. Она не смогла бы выкинуть его из головы, даже если бы сильно старалась. Черт, он напугал ее настолько, что она была готова сбежать с собственной свадьбы, разорвав все ее обязательства. Ее жалила мысль, что Адам будет обижен или удивлен. Он был хорошо осведомлен о ее истории с Кейдом. Это не означало, что она была готова столкнуться с руками Кейда. Она даже больше его не знала. Таким образом, она ушла из дома, который делила с Адамом в течение нескольких месяцев, и сняла номер в гостинице, чтобы дать себе время, нужно было оценить свои чувства и подумать. С Кейдом было покончено, не так ли? Любое чувство ясности покинуло ее разум в тот момент, когда он протянул руку и коснулся ее. Ее тело принадлежало ему. И это напугало ее.

Кейд отстранился в тот же миг, когда она его попросила. Он нахмурился, его сине-зеленые глаза обеспокоенно смотрели на нее, его лицо выражало такую нежность, что у Лии защемило сердце. Она не видела его шестнадцать лет, и в тот момент, когда она посмотрела ему в глаза, она снова стала той глупой четырнадцатилетней девчонкой, которая была настолько убежденной, что они были предназначены друг другу, независимо от того, насколько лет он был старше.

Сейчас это было не важно, правда? Они оба были взрослыми. Они оба знали, чего хотели. Зачем глупому страху вставать между ними? Почему между ними должно что-то стоять? Его поцелуи чувствовались как дом. Его руки были для нее бальзамом, который прогнал все мысли из ее мозга. Почему она должна была бороться с чем-то, что чувствовалось настолько хорошо? Ее рациональный мозг отказывался признавать то, что Кейд, казалось, уже знал: они принадлежали друг другу.

— Лия? Ты в порядке? Поговори со мной.

— Что, черт побери, мы делаем? — спросила она с недоверчивым смешком. — Это безумие! Мне следовало бы прямо сейчас звонить в полицию, а не раздвигать перед тобой ноги. — Она покачала головой. Ничто в том, что происходило прямо сейчас нельзя считать рациональным. — Боже.

Тень пробежала по лицу Кейда, и на мгновение Лия подумала, что маленькая золотая искорка вспыхнула в его глазах.

— Безумие? Ты хочешь этого так же, как и я. Нет ничего безумного о том, что происходит между нами.

— Тебе, правда, все равно, что я завтра выхожу замуж? — Правда, она уже отменила свадьбу, но Кейд этого не знал. — И ты украл меня из-под носа другого мужчины? Кейд, ты похитил меня. Это нарушение федерального закона.

Лия была не настолько глупа, чтобы не понимать, что она устроила этот спор, чтобы между ними образовалось небольшое расстояние. Она не могла дышать, когда он был так близко. Не могла сформировать ни единственной рациональной мысли. Не было ни черного, ни белого, ни правильного, ни неправильного, когда он снова поцеловал ее. Гладил руками ее кожу. Был только Кейд. Он стал всей ее вселенной. Было опасно хотеть кого-то настолько сильно.

— Твоя жизнь до прошлой недели для меня ничего не значит. Моя жизнь до прошлой недели тоже ничего не значит. — Кейд протянул руку и погладил пальцами Лию по бедру. Ее кожа покрылась мурашками, и она судорожно вдохнула. — Твое прикосновение потребовало меня, Лия. Так что да, мне плавать на то, что ты, как предполагается, завтра выходишь замуж, или что другой мужчина думает, что ты принадлежишь ему. Потому что я могу гарантировать тебе, после сегодняшнего вечера никакой другой мужчина больше никогда не познает твое тело.

Его горячие слова заставили появиться тугой узел в низу ее живота. Он подняла бровь и попыталась проигнорировать первобытную жажду, проявившуюся в ней.

— Как ты можешь быть настолько уверенным?

Рука Кейда путешествовала по всему телу Лии. Он взял ее грудь в свою большую ладонь и коснулся большим пальцем жесткого, ноющего пика ее соска. Лия ахнула, между ног стало очень мокро. Он повторил движение, и она проглотила стон.

— Скажи мне, что ты не чувствуешь правдивости моих слов каждым сантиметром своего тела.

От одного касания вся ее оборона рухнула. Кейд был прав. Ее тело оживало от малейшего контакта, будто в сердце зажигалась искра. Она горела. И единственным, что могло подавить огонь, было то, что питало их.

Губы Лии едва двигались:

— Ты знаешь, что чувствую.

— Тогда прекрати с этим бороться, Лия. Не борись с нами.

— Нет никаких нас, Кейд, — прошептала она. — Ты не можешь появиться после двух десятилетий и говорить что-то вроде этого.

— Ерунда. — Он протянул руку и погладил ее по щеке. — Прекрати отмазываться и просто почувствуй.

Кейд казался полным решимости относительно соблазнения, и у Лии закончились причины останавливать его. Черт, она хотела его, со своих самых ранних воспоминаний о нем, и она была слишком молода, чтобы просто понимать, что означали ее чувства. Она хотела его, когда она была требовательной девочкой-подростком, которая была слишком упряма, чтобы признать причины, почему она не могла получить желаемого. Жажда его никогда не уменьшалась, даже после того, как он уехал. Она хотела его с того момента, когда пошла в комнату Луэнн неделю назад и увидела его.

Лия взялась за край топика и сняла его. У нее перехватило дыхание, когда взгляд Кейда стал горячим и жадным. Он потянулся и накрыл ее грудь руками, залив ее кожу восхитительным жаром. Она придвинулась ближе, когда он массировал ее плоть прежде, чем легонько сжать соски. Все внутри Лии напряглось, и желание скрутилось в тугой узел, когда дразнил ее легкими касаниями и небольшими щипками. Когда он увеличил давление и потянул, она почти кончила от интенсивности ощущений.

— Тебе это нравится, Лия? — Его самодовольное выражение лица сказало ей, что ему не нужен был ответ. Он снова сжал, и другая волна жара накрыла ее.

— Да, — выдохнула она. Она должна была быть смущена своей легкомысленностью, но в тусклом свете спальни Кейда, с его пылающими глазами, в его шаловливых руках, Лия не чувствовала никакого стыда.

— Хочешь большего?

— Боже, да. — Что угодно, что он захочет ей дать. Она хотела все.

Одно мгновение и все, что Кейд мог делать, это смотреть. Лия сидела посреди кровати, как предложение, подвернув под себя длинные ноги, ее бледная кожа поблескивала в тусклом свете, ее полные груди представали перед взором. Темные кудри ниспадали на плечи, а некоторые пряди спускались на грудь, как бы дразня розовые кончики ее сосков. Пальцы Кейда чесались, чтобы сорвать этот плод еще раз, и он удовлетворит свои желания, давая Лии именно то, что она просила.

Она выгнулась на его прикосновение, взгляд чистого блаженства преобразил черты ее лица, делая ее и ангелом и демоном. Экстравагантной.

Прекрасной.

Кейд возился с пуговицами на его рубашке, поспешно избавляясь от нее. Ему был нужен контакт кожа к коже, как чертов воздух. Он бы задохнулся, если бы не смог почувствовать мягкость Лии против его голой груди. Он сорвал рубашку с плеч и бросил ее куда-то назад. Лия переместилась на кровати, привлекая внимание Кейда к трусам боксерам, которые красовались на ее бедрах, и надула губки.

Он схватил ее за бедра и бросил на матрас. Желание касаться ее голой кожи шло вторым после желания видеть ее открытую, голую, великолепную киску. Их первый раз вместе не мог быть бессмысленным трахом. Это должно быть наслаждением. И Кейд собирался наслаждаться каждой ее притягательной частью.

Кейд снял ее шорты и провел ладонями по внутренней части ее сливочных бедер. Развел ноги Лии. Судорожно выдохнул. Ее возбуждение блестело на коже, которая была, будто натерта воском, почти голая. Рык вырвался из груди Кейда; мысль, что она была также готова к другому мужчине, разожгло его. Он напомнил себе, что приз принадлежал ему, и что она невозмутимо открыла себя для него. Подушечкой указательного пальца Кейд прошелся по большим половым губам, а затем переместился внутрь через малые половые губы, пока не достиг комка нервов в самой ее сердцевине. Лия вскрикнула от его первого прикосновения, и Кейд усилил давление на ее клитор. Бутончик плоти пульсировал под его пальцем, и это вещественное доказательство ее страсти настолько усилило эрекцию Кейда, что его член мучительно больно прижался к ширинке.