Тогда озверевший охранник-убийца выхватил пистолет и хотел нажать на курок.

Но и здесь Усков опередил и, не целясь, послал два выстрела.

Пули попали в цель. Уголовник сделал еще два шага к Ускову, протянул татуированную руку, словно пытаясь достать Андрея, и рухнул на дорогу.

Андрей осторожно подошел к нему, нагнулся и отпрянул: парень был мертв. Следователю ничего не оставалось, как, тщательно протерев пистолет от следов своих пальцев, бросить его рядом с трупом.

Затем он поднял оружие, которым не успел воспользоваться уголовник, и сунул себе в карман.

Дальше обстоятельства заставляли действовать так, как представится случай. Он сел за руль иномарки и поехал к воротам дачи.

Завидев знакомую машину, охранник открыл ворота. В темноте он не заметил, что за рулем сидит незнакомый человек. И Усков быстро въехал на территорию дачи.

Похоже, Генеральный прокурор сделал правильный выбор: не дав ходу обоим документам, он сразу стал нужен и правительству, и президентской Администрации. Из последней к нему стали часто названивать чиновники разных рангов и неназойливо интересоваться, когда же он положит конец произволу, творимому премьер-министром. А Николай Николаевич, впервые за всю историю своего правления, вдруг выразил страстное желание побывать в здании Генеральной прокуратуры, чтобы помочь на месте в решении ее проблем.

Конечно, Александр Михайлович понимал, что такое желание премьер-министра продиктовано отнюдь не заботами о прокуратуре, о которой он и думать забыл. И не желанием увидеть воочию самого Генерального прокурора в его рабочем кабинете. А какими-то своими, личными мотивами. Оставалось лить ждать визита главы правительства, чтобы выяснить — какими.

И тот не замедлил явиться. Сначала к заранее распахнутым воротам Генеральной прокуратуры подъехал правительственный эскорт, из которого выскочили несколько вооруженных людей. И только после этого во двор медленно вкатил правительственный лимузин, за которым впритык ехали еще две машины сопровождения.

«Да, — с горечью подумал Генеральный прокурор, стоя на крыльце перед входом в здание, чтобы вовремя встретить важного гостя, — когда-то даже вождь всех времен и народов приезжал из Кремля в это здание в сопровождении всего двух человек в штатском и без оружия. А теперь и не первому лицу государства нужно предпринимать чрезвычайные меры безопасности, чтобы проехать по нескольким улицам столицы. Впрочем, это и немудрено: Москва перенасыщена преступными группировками и оружием. Только что поступило сообщение, что на дороге к загородной даче Джевеликяна убит его ближайший телохранитель. Надо дать задание Ускову разобраться: возможно, это сводят счеты враждебные Джевеликяну авторитеты».

Но сейчас Александру Михайловичу было не до Джевеликяна, хотя он и довольно внимательно следил за ходом расследования. Нужно было’ со всеми возможными почестями встречать важного гостя: кто знает, повторит ли он свой визит сюда, в это нелюбимое многими место, еще когда-нибудь?

Между тем премьер-министр, довольно бодро для его пухленького и кругленького тела, вышел из автомобиля, протянул руку Александру Михайловичу и, не дожидаясь приглашения, сам проследовал в здание.

Они поднялись на лифт на пятый этаж и прошли в кабинет Генерального. Там Александр Михайлович предложил гостю прохладительные напитки, из которых Николай Николаевич выбрал квас домашнего приготовления.

— Будем патриотами, — сказал он, с удовольствием вкушая вкусный квас, — поддержим российского производителя. А то этим низкопробным импортом Европа нас совсем завалила.

— Так давайте поднимем ввозные пошлины, — предложил Александр Михайлович.

— Нельзя: мы еще не скоро добьемся такого изобилия продуктов и в таком оформлении. Одни куриные окорочка кормят половину населения страны с низким уровнем доходов. Кстати, какие проблемы у вас? Я имею в виду прокуратуру. Судя по кабинету, особой нужды вы не испытываете.

— Испытываем. Задерживаем, как и другие отрасли, зарплату. Нет средств на закупку современной техники: Да и платим нашим сотрудникам, по сравнению с зарплатой в коммерческих структурах, гроши. А кабинет обустраивал еще мой предшественник: к нему и претензии.

— Да я не о том, — отмахнулся Николай Николаевич. — Чем лучше мы все вокруг сделаем, тем благодарнее нам будут потомки. А зарплату действительно повышать надо. И мы в правительстве готовим соответствующее распоряжение по органам прокуратуры. Хотя, судя по таким асам, как этот ваш следователь… Усов, кажется?

— Усков.

— Да, Усков. Так вот он же работает и не уходит: значит, не все так уж плохо в королевстве датском.

Генеральный прокурор понимал, что внимание к проблемам прокуратуры, забота об отечественном производителе и даже упоминание малоизвестной ему фамилии следователя — все это лишь прелюдия к основной теме. И потому решил ускорить диалог.

— Спасибо за понимание наших проблем. А чем мы можем быть полезны правительству?

Николай Николаевич рассмеялся:

— Не скрою, я приехал сюда не за тем. Хотя распоряжение о повышении заработной платы, по крайней мере сотрудникам Генеральной прокуратуры, действительно подготовлено. И сегодня, по приезде отсюда, я его подпишу.

— Еще раз — спасибо.

— А правительству в самом деле ваша помощь необходима. Документ и запрос из Государственной Думы вы, надеюсь, получили?

— Получил.

— Ну?

— Так я же говорил, что данный запрос направлен не по адресу: вопросами конституционности тех или иных документов Администрации Президента, в равной степени, как и правительства, должен заниматься Конституционный суд.

— Вот как?! А помнится, мое распоряжение по металлопрокатному комбинату вы подвергли такому обстоятельному анализу, что чуть не засадили меня за решетку. По крайней мере мой зам Калмыков до сих пор не реабилитирован из-за этого документа.

Александр Михайлович был готов к этому вопросу. И ответил незамедлительно:

— Там — совсем иное дело. Тем распоряжением правительства, под которым была ваша подпись, ставилась под удар стратегическая безопасность государства. Из страны на Запад потекли редкоземельные металлы, которые идут на нужды обороны.

Сказал и подумал: «Ну, теперь не жди распоряжения о повышении нам зарплаты!»

И ошибся. Премьер. — министр нашел бы, чем возразить, однако ограничился замечанием:

— Хорошо, оставим этот бесполезный спор.

Он расстегнул папку из крокодиловой кожи, нести которую не доверил даже ближайшему помощнику, вынул из нее документ и протянул Александру Михайловичу.

— Прочтите, пожалуйста.

— Ну и что? — пробежав глазами, возвратил документ Генеральный прокурор. — Не вижу здесь никакого криминала.

— Во-первых, это — прерогатива правительства. И никто в государстве, кроме законного исполнительного органа власти, не может решить этот вопрос. Так что уже в этом здесь имеется криминал.

Премьер-министр выдержал паузу. Но поскольку его визави никак не отреагировал и на это сообщение, выложил главный козырь:

— А во-вторых, дело здесь действительно пахнет криминалом. И это уже исключительно по части Генеральной прокуратуры. Я подозреваю, что Президент страны и в глаза не видел этого документа.

Александр Михайлович не стал выражать удивление, гнев или проявлять другие эффектные чувства, признанные подтвердить, как он верит гостю. В таком деликатном деле, как борьба двух самых влиятельных в стране органов власти, спешить не следует. Здесь нужно сто раз отмерить, прежде чем решиться хоть один раз отрезать, то есть встать на чью-либо сторону.

Но премьер-министр знал, что деваться Генеральному прокурору теперь некуда. И что после сказанного им сейчас тот наверняка примет решение.

— Так вот, уважаемый Александр Михайлович! — Гость еще раз выдержал паузу и четко, торжествующим тоном произнес: — Перед нами подложный документ: печать Президента и его подпись — факсимильные!

Однако Генеральный прокурор не спешил сдаваться. Он понимал, что его втягивают в опасную игру, ставки в которой очень высоки. Лично для него это может означать не только лишение должности, но и то, что называется «кануть в Лету». Если победят чиновники из окружения Президента, то они, конечно, добьются президентского указа о его отставке. И ни Дума, ни тем более правительство его уже не спасут.