Главный вход внутри башни украшали две каменные статуи, в полный человеческий рост расположившиеся по бокам от ворот. Одна из них изображала скелет, облачённый в чёрную мантию и вооружённый мрачным двуручным топором. Оружие лежало на плече у скульптуры и выглядело подозрительно реалистично, а быть может, и было настоящим. Однако вторая статуя оказалась ещё более мрачной. Она тоже была выполнена в форме скелета. Его голову украшала выцветшая золотая корона, а руки скульптуры опирались на рукоять большого двуручного меча. Оружие и украшение этого скелета также показались Этерасу чересчур реалистичными. Только сейчас осмотрев эти две статуи, юноша вдруг осознал, что место, в котором он оказался, выглядит слишком зловещим. Владельцы этой башни явно были неравнодушны к умершим или погибшим людям и почти во всём демонстрировали свой интерес к смерти. Во всяком случае, изготавливать скульптуры в виде скелетов не приходило в голову ни одному современному архитектору.
Однако образ смерти, в отличие от других людей не сильно пугал Этераса, скорее вызывал в нём резкое неприятие и отвращение. Юноша подумал, что в искусстве смерть может быть лишь прямым противопоставлением жизни, неприкрытой агрессией против неё, варварским вмешательством в классическую человеческую культуру, основанную на рождении и жизни. Кармеолцы рассматривали смерть, как непременный итог своего существования. Они изучали человека, как книгу, первая глава которой начиналась с рождения, а последняя завершалась его смертью. Эта книга могла быть совсем короткой или бесконечно длинной, могла быть открытой для каждого и жить веками или оказаться упрятанной за семью печатями и быть похороненной вместе со своим автором. Одно оставалось всегда неизменным - начало и конец, рождение и смерть. И никому из жителей Альтарана и в страшном сне не могла привидеться идея написать продолжение чей-то жизни после смерти и тем более придумывать такое продолжение для костей или гниющей плоти умершего, как сделали авторы этих пугающих скульптур.
Этерас вдруг почувствовал острый приступ отвращения к двум скульптурам и впервые с начала своего исследования памятников доэреонорской эпохи ощутил неприязнь к строителям этого места. Однако вместе с неприязнью увеличился и интерес, испытываемый путешественником. Обитатели этого места были зловещи, но и вместе с тем загадочны и настолько скрытны, что их жилища за тысячи лет так и не были обнаружены человеком, в обилие обитавшим в этих местах.
Юноша подошёл к винтовой лестнице, серпантином поднимающейся во тьму и уже было шагнул на неё, как вдруг разглядел очертания широкой, обитой сталью двери с железными створками - третьей на этом ярусе, если считать ворота и маленькую калитку, через которую путешественник и проник в башню. Этерас мгновенно узнал её - его сердце бешено заколотилось, а глаза заблестели в предчувствии новых тайн и открытий. Через точно такую же дверь он проник в подземелье в развалинах возле опушки Йорфэрэтэсианского леса - в то самое место, где нашёл магический амулет и карту, приведшую его к башне.
Путешественник подошёл к двери. Как и на той, с которой он столкнулся в древних развалинах, на этой была большая замочная скважина, причудливой формы, описать которую словами будет не так-то просто. Замок был достаточно сложным, однако Этерас уже знал, как с ним бороться - точно такой же он, хоть и не без труда, вскрывал и хорошо помнил, как устроен его механизм. Юноша машинально потянулся к напоясному мешочку, в котором всегда хранил отмычки. В этот момент он подумал, что логично было бы сначала осмотреть всю башню и лишь потом спускаться в подземелье. Всякий опытный путешественник поступил бы именно так - неразумно оставлять у себя за спиной неисследованное пространство. Однако Этерас полагал, что все свои самые сокровенные тайны обитатели этого места хранили в подземелье. Кроме того, именно под землёй, куда не проникал ветер и солнечные лучи, в гораздо лучшем виде могли сохраниться книги и рукописи, написанные тысячи лет назад. Потому юноша, бросив последний взгляд наверх, во тьму, куда уводил серпантин лестницы, достал набор отмычек и занялся дверным замком.
В этот раз Этерас справился быстрее - замок хоть и был достаточно сложным, но изготавливался по давно устаревшим методикам - определить с помощью нескольких отмычек ключевые точки устройства - было лишь делом времени. Кроме того, замок не имел ложных ходов, призванных заблокировать его в случае попытки взлома - эту технологию, видимо придумали уже относительно современные кузнецы.
Когда с устройством, призванным оградить подземелье от незваных гостей, было покончено, Этерас положил на место отмычки и, широко расставив ноги, упёрся плечом в дверь. Теперь открыть её было не легче, чем взломать замок - за века, провидённые в безлюдном одиночестве, петли двери покрылись ржавчиной, а её края прочно срослись со стенами башни. Первый толчок юноши не возымел ровным счётом никакого эффекта, второй и третий, как показалось Этерасу, лишь чуть качнули массивное устройство. Дверь была изготовлена из нескольких слоёв дерева и заметно превышала толщину человеческой ладони. Мало того, она была прочно окована стальными дугами, и если внутри установить надёжный засов, то вышибить такую преграду можно было только осадным тараном. Каким образом деревянное изделие сумело сохранить свою прочность за тысячи лет, Этерас не задумывался, однако обратил на этот интересный факт внимание ещё при посещении старых развалин.
После долгих и продолжительных усилий, юноше, наконец, удалось расшатать массивную преграду и дверь с громким скрипом, поднимая облака пыли, стала медленно отворяться. Этерас открывал её рывками, с силой толкая вперёд. Каждый удар, в который было вложено достаточно массы, слегка продвигал её в сторону. В конце концов, изрядно вспотев, запыхавшись и надышавшись пылью, так и норовившей просочиться сквозь мокрый от пота платок, исследователю удалось открыть дверь настолько, чтобы пролезь внутрь.
Сразу за дверью начинался спуск, оформленный в виде ступенчатой лестницы. Этерасу пришлось преодолеть около пятидесяти ступеней, прежде чем он оказался в широком коридоре подземелья. На взгляд юноши, это место покоилось глубже, чем то, вход в которое он обнаружил в овраге к северо-востоку от Альферона. Здесь от поверхности его отделяло около 30-40 не самых маленьких шагов.
Как же глубоко схоронились когда-то строители этой башни! Этерас не совсем понимал - как им это удалось, учитывая, что почва в этих местах, принимая во внимание плотность окружающего овраг леса, должна быть достаточно влажной, а с дождями такое подземелье и вовсе должно затапливаться! Но, главное - зачем обитателям понадобилось подобно кротам зарываться так глубоко под землю? Что за секреты они там собирались упрятать? Юноша очень надеялся, что разгадки этих тайн он найдёт здесь, в глубине необычайно сухого и вместе с тем холодного подземелья.
Центральный коридор здесь оказался шире и выше, чем под развалинами возле Йорфэртэсианского леса. Стены, потолок и пол были выложены широкими камнями, а щели между ними тщательно залиты известью, так, чтобы в подземелье не могли просочиться грунтовые воды. Этерас отметил - с каким искусством и мастерством построен этот древний туннель. Современным архитекторам пришлось бы тщательно потрудиться, чтобы возвести под землёй подобное сооружение. И стоило бы им это немалых сил, времени и денег.
Как и в том первом подземелье, туннель здесь служил основной развязкой и коммуникацией для подземных сооружений. По обеим сторонам то и дело встречались небольшие ответвления, ведущие в другие помещения. Многие из них перекрывались дверьми, однако те редко запирались и Этерас без труда мог исследовать всё подземелье.
