Промысел красного коралла развит в Средиземном море и у берегов Японии, черный добывают в Красном море, у берегов Южной Индии и в Малайском архипелаге. Учет мировой добычи ювелирных кораллов не производится. По далеко не полным статистическим данным, в 1906 году было добыто 122 тонны красного коралла.

Внешнее сходство разных донных морских колониальных организмов объясняется выработанными в процессе эволюции одинаковыми приспособлениями к неподвижному образу жизни и к извлечению мелких планктонных животных — основы их питания.

Среди разветвленных колоний гидроидов, роговых кораллов и мшанок поселяются крупные, массивные губки. На илистых грунтах часто можно видеть колонии морских перьев, внедрившихся основанием в жидкий ил. Окраска их обычно красноватая, розовая или фиолетовая, некоторые из них, например, широко распространенное почти по всему Мировому океану фосфоресцирующее морское перо, обладают способностью излучать яркий свет. Может быть, именно оно послужило основанием для легенды о светящихся перьях Жар-птицы.

Морское перо начинает светиться при прикосновении к нему, причем зеленый или сине-зеленый свет, постепенно распространяясь от точки раздражения, наконец охватывает всю колонию. Когда морские перья вспыхивают, подводный лес на некоторое время освещается волшебным светом, а затем, по мере того как перья успокаиваются, снова погружается в сумерки.

Как правило, величина морского пера не превышает 20–30 сантиметров, но среди них попадаются гиганты. В начале ноября 1956 года на станции СП-6, находившейся в Восточно-Сибирском море к северу от острова Врангеля, проводились обычные гидрологические работы. В прорубь опустили батометр — прибор для забора проб воды. Глубина моря в этом месте была всего 310 метров, и для получения придонной пробы с помощью ручной лебедки понадобилось не более получаса. Однако на этот раз прибор принес со дна не только воду, но и необычайный улов. Полярники, среди которых не было ни одного зоолога, прежде ничего подобного не видели — за трос уцепилось щупальцами странное существо: пучок из 40 темно-красных полипов, каждый с восемью перистыми щупальцами. Вниз от полипов свешивался длинный упругий стержень, похожий на удилище. Измерения показали, что длина его превышала 2,5 метра. В верхней части толщина равнялась 2 миллиметрам, в основании — 7 миллиметрам. Кроме того, самая нижняя часть «удочки» имела расширение в форме рукоятки спиннинга. Находку поместили в металлическую трубку, залили ее спиртом и через несколько дней специальным рейсом самолета доставили в Ленинград, в Зоологический институт Академии наук СССР. По полученным с СП-6 радиограммам ленинградские зоологи заочно определили, что в посылке находится морское перо умбеллула, а вовсе не какое-то чудо. Морские перья этого вида широко распространены по всему Арктическому бассейну, но все же данный экземпляр стоил проявленного к нему внимания. Дело в том, что он оказался уникальным по своей величине. Теперь этот рекордсмен среди других морских перьев демонстрируется в Зоологическом музее в Ленинграде.

Морские лилии относятся к типу иглокожих, и потому состоят в близком родстве с морскими звездами, морскими ежами и голотуриями. Выше уже говорилось о бесстебельчатых морских лилиях, обитающих на коралловых рифах, но здесь, в пучине океана, лилии сидят на длинных членистых стеблях. В основании стебля имеются прикрепительные выросты, а вдоль всей его длины — хватательные усики. Маленькое тело животного с длинными разветвленными руками расположено на вершине стебля и обращено ротовым отверстием вверх.

Прикрепление ко дну у стебельчатых лилий непрочное. Часто стебель обламывается в самом основании, и тогда животное получает возможность передвигаться. Изгибая членистый стебель и шевеля руками, лилия перемещается на небольшие расстояния, а затем долго сидит на одном месте, уцепившись за подходящий предмет усиками стебля.

Все части стебельчатой лилии невероятно нежные и ломкие, поэтому крайне редко удается достать со дна моря целый экземпляр; обычно трал приносит только жалкие обломки, в которых нельзя узнать стройное изящное животное.

В зоологии считалось установленным, что все животные разделяются на 16 крупных групп или типов. Любое из вновь открытых животных всегда оказывалось принадлежащим к одному из этих типов. Более того, все вымершие ископаемые представители животного царства также укладывались в рамки тех же типов. Казалось бы, обнаружение нового типа уже невозможно, но…

Летом 1932 года в Охотском море работало экспедиционное судно «Гагара». На нем находился молодой зоолог Павел Ушаков.

Среди добытых им со дна моря животных попались небольшие червеобразные организмы, сидевшие в тонких трубочках. Они очень походили на хорошо известных морских кольчатых червей, хотя и отличались некоторым своеобразием. П. Ушаков опубликовал описание их внешнего вида.

Находкой заинтересовался шведский зоолог Иогансен, которому по его просьбе было послано два экземпляра нового животного. Изучив строение, Иогансен решил, что это не кольчатые черви, а особый раздел червей, и назвал их погонофорами. Это греческое слово означает «несущие бороду». Название было дано в связи с тем, что пучок щупалец животного действительно напоминает бороду или кисть.

В 1949 году в строй советских научно-исследовательских судов вступил «Витязь». В одном из первых его рейсов принял участие профессор Артемий Иванов. Трал опустили в том самом месте, где 17 лет назад П. Ушаков добыл первых погонофор. Лов принес богатейшую добычу, в том числе и погонофоры. Так начался новый период в изучении этих своеобразных морских организмов.

С 1949 года А. Иванов регулярно участвовал в экспедициях «Витязя», а в перерывах между рейсами изучал собранную уникальную коллекцию бородоносцев. Чем же замечательны эти, доселе никому не известные обитатели морских глубин?

Внешне погонофора выглядит как тонкий, почти нитевидный червь длиной от 5 до 35 сантиметров, сидящий в трубочке из рогоподобного вещества. Среди других особенностей его анатомии обращает на себя внимание полное отсутствие кишечника. Собирание, переваривание и высасывание пищи происходит за счет деятельности щупалец, сидящих в виде «бороды» на переднем конце тела. А. Иванов изучил этот своеобразный способ пищеварения, не наблюдающийся ни у каких других организмов. Он исследовал также развитие погонофор, эволюцию группы, указал ее место среди других животных.

Выяснилось, что погонофоры близко родственны таким организмам, от которых произошли все высшие животные, в том числе позвоночные. Стало возможным более реально представить себе внешний вид отдаленнейших предков позвоночных.

Исследования А. Иванова показали, что погонофоры не могут быть отнесены ни к одному из 16 ранее известных типов животных. Таким образом, они оказались представителями нового типа. Подобное открытие для современной зоологии совершенно экстраординарно. По своему масштабу оно может быть приравнено к открытию новой планеты солнечной системы.

Когда оно было сделано и труды профессора А. Иванова переведены на ряд иностранных языков, вдруг выяснилось, что погонофор многие зоологи давно видели, но только путали с червями и потому не обращали на них серьезного внимания. Первая погонофора была описана еще в 1914 году французским зоологом М. Коллери, который не стал исследовать ее анатомию, а удовлетворился внешним осмотром и решил, что перед ним новый вид… кольчатых червей. В 20-х годах во время работы английского исследовательского судна «Дискавери II» у берегов Антарктики драга приносила на борт целые вороха каких-то спутанных светлых волокон. Зоологи рылись среди них в поисках чего-либо стоящего, а затем всю волокнистую массу безжалостно выбрасывали обратно в море. Никто из них даже не подозревал, что держит в руках представителей неизвестного типа животных. Ведь каждое такое волоконце на самом деле было тонкой трубочкой, в которой сидела погонофора.