Море всегда привлекало к себе массу отдыхающих, но в последние 50 лет наплыв отпускников и туристов на морское побережье неизмеримо возрос. Почти все мало-мальски пригодные участки берега умеренной зоны океана теперь застроены зданиями домов отдыха, санаториев, частных вилл. Искусственно намываются песчаные пляжи. Участков побережья, не затронутых цивилизацией, остается все меньше и меньше. Этот неизбежный процесс в значительной мере оправдывается огромной пользой для здоровья миллионов людей, отдыхающих на море, но нет никакого оправдания безумным, а подчас варварским поступкам отдельных лиц, которые ради забавы губят остатки жизни в местах, где они решили отдохнуть.

Надев маску и ласты, а иногда и акваланг, такой, с позволения сказать, любитель природы вооружается копьем или подводным ружьем, и начинается поголовное истребление ни в чем не повинных крабиков и рыбок. Эта «охота» ведется, конечно, не для пропитания — к услугам отдыхающих всегда имеются столовые, кафе и рестораны. Вся добыча выбрасывается. В лучшем случае кое-что превращается в сувениры, которые почему-то громко именуются «коллекциями». С научной коллекцией эти поломанные, засушенные крабики и морские коньки не имеют ничего общего. Они даже никогда не снабжаются этикетками с названием животного, местом и датой сбора. Единственное назначение такой коллекции — похвастаться перед приятелями своими охотничьими трофеями.

Кроме этих душителей живого, существует еще целая категория принципиальных противников естественных ландшафтов, которые считают, что в местах отдыха человека вся природа должна быть искоренена. К сожалению, иногда именно они проектируют и строят большие комплексы приморских здравниц, заменяя каменистые берега железобетоном и оставляя растительность только в кадках и горшках. После подобного благоустройства побережье уже мало чем отличается от городской ванной комнаты в глубине континента, особенно если развести в теплой воде искусственную морскую соль. Наконец, низкий культурный уровень отдельных горожан, воображающих, будто «природа все стерпит», приводит к засорению морского побережья обрывками бумаги, полиэтиленовыми пакетами, битой посудой. Захламление берегов бытовыми отходами не менее опасно для обитателей литорали, чем воздействие промышленных стоков и нефтепродуктов.

К счастью, нарисованная здесь мрачная картина еще не тотальна. Сохранилось много нетронутых участков береговой полосы умеренной зоны океана, где можно видеть природные сообщества морских растений и животных, где море дает обильный урожай и где отдых людей не менее полноценен, чем в самом фешенебельном санатории. Об этих местах и пойдет речь.

Замечено, что тот или иной вид прибрежных животных и растений распространен не по всей умеренной зоне Мирового океана. Так, «жители» Атлантического побережья Европы не встречаются в морях Дальнего Востока, а комплексы литоральных организмов, сложившиеся на одной стороне Американского континента, не повторяются на другой. Своеобразие, или, как говорят ученые, эндемизм, фауны и флоры зависит от изоляции. Непреодолимым препятствием в распространении прибрежных организмов оказываются колоссальные пространства глубоководных частей океана. А на севере, где материки близко подходят друг к другу и где, казалось бы, организмы легко могут переходить от материка к материку, свою суровую преграду ставят низкие температуры.

Чтобы дать представление о видовом составе литоральных растений и животных умеренной зоны, пришлось бы отдельно описывать несколько изолированных районов, но здесь особой нужды в этом нет. Характер таких морских литоральных биоценозов в общем сходен, а видовые различия представляют интерес скорее для специалистов. Поэтому в дальнейшем мы познакомимся с населением умеренной зоны на примере лишь двух близких нам бассейнов — Японского и Черного морей.

Большой залив Петра Великого, находящийся на западном берегу Японского моря, имеет изрезанную береговую линию с многочисленными малыми заливами, бухтами, островками и выступающими из воды скалами. Здесь раскинулся главный город Приморского края — Владивосток. Если двигаться вдоль берега залива, можно встретить самые разнообразные пейзажи: мелководные лагуны, скалистые мысы, песчаные пляжи, острова и островки. Подсчитано, что в Японском море живет свыше трех с половиной тысяч видов животных и около восьмисот видов растений. Значительная часть их встречается в прибрежной зоне.

Первыми привлекают внимание крабы. Они неподвижно сидят на боках валунов, выглядывают из щелей в скалах, медленно бродят между камнями. Но медлительность крабов обманчива. Едва они заметят опасность, как проворно убегают.

Выше уровня прилива обитают и другие представители ракообразных. У уреза воды в россыпях камней снуют проворные мокрицы — лигия. По сути дела, это уже настоящие наземные животные, но живущие в зоне заплеска. Здесь же держатся и рачки-бокоплавы талитриды. Они скачут, как кузнечики, по всей литорали и могут уходить далеко в глубь суши. Талитриды весьма многочисленны: на квадратном метре в отдельных случаях насчитывают до 1800 этих довольно крупных (до 2–3 сантиметров длиной) рачков. Ничего подобного не увидишь на берегах полярных морей.

В верхней части приливно-отливной зоны на камнях белеют усоногие рачки, похожие на знакомого нам балянуса северных морей, но относящиеся к роду ктаммалус. Они густо покрывают камни, и в отдельных случаях на каждый квадратный метр приходится до 11 тысяч животных. Между ктаммалусами ползают маленькие брюхоногие моллюски литторины. Это тоже весьма многочисленные животные: на прибойных участках скалистого берега на площади в один квадратный метр скапливается до 3 тысяч литторин. Название моллюска уже знакомо читателю по описанию полярной литорали, но здесь обитают другие виды этого рода.

Под камнями и среди водорослей держатся рачки-бокоплавы и многощетинковые кольчатые черви, или полихеты. Хотя они очень многочисленны, но невелики по размерам и ведут скрытный образ жизни. Зато в глаза бросаются крупные яркие актинии эпиактис и синие с оранжево-красными пятнами морские звезды гребешковые патирии. Морские ежи тоже обычны для мелководных участков побережья. Они внешне похожи на северного стронгилоцентротуса и даже относятся к тому же роду, но виды в заливе Петра Великого другие, причем их целых три. Пищу этих морских ежей составляют главным образом различные водоросли.

Водорослями питаются также огромные (до 40 сантиметров в длину) моллюски криптохитоны. Внешний вид криптохитона очень мало соответствует общепринятому представлению о моллюсках, впрочем, он несколько напоминает гигантского слизня. Раковина этого моллюска снаружи не видна, но если разрезать красно-бурые покровы спинной стороны, то под ними обнаружится 8 нежно-розовых известковых пластинок. Таким образом, криптохитон принадлежит к той же группе боконервных моллюсков, что и арктическая тоницелла.

Мясистые части тела криптохитона с давних времен употреблялись в пищу в Корее и в Китае, однако для науки этот своеобразный моллюск оставался неизвестным вплоть до середины прошлого века, когда был обнаружен и описан академиком Российской академии наук Александром Миддендорфом.

Имя А. Миддендорфа связано с изучением фауны русского Севера и Сибири, основанием научного мерзлотоведения, проблемами орошения земель и скотоводства. Неутомимый исследователь много путешествовал. В 1844 году он добрался до охотоморского побережья, где вместе с геодезистом Вагановым смастерил из шкур и ивовых прутьев байдарку, на которой два отважных человека отправились в бурное Охотское море. Они плыли вдоль берега, составляя карты, собирая коллекции растений и животных. Пропитание добывали себе, охотясь в тайге и собирая съедобных моллюсков. Во время этого беспримерного плавания и был добыт криптохитон.