После начала мирового экономического кризиса 2008 г. мне часто приходится участвовать в дискуссиях на экономические темы. И вывод, который сохраняется, несмотря на различные трактовки деталей и нюансов — механизм кризиса принципиально повторился. Следовательно, уроки Великой депрессии не только позволяли нам прогнозировать будущий кризис, но и позволяют теперь предвидеть перспективы происходящего.

Депрессия вызвана исчерпанием возможностей роста поздне-индустриальной цивилизации, которое в 90-е гг. было основано на экономико-политическом глобализме, компьютерно-коммуникационных информационных технологиях, нефте-газовом сырьевом источнике и виртуализации потребительских продуктов. Теперь на этой основе восстановить хозяйство не удастся. Особенно печальна участь сырьевых придатков, даже «великих энергетических держав». А значит, грядут социальные перемены, которые обеспечат новый социальный заказ на новую социально-технологическую основу экономики. В начавшемся кризисе будут свои острые фазы и частичные «просветления», но мы вступаем в новую длительную эпоху потрясений, которая требует и от народов, и от каждого человека активных действий и сложного выбора. Из кризиса можно выйти разными путями. Или за счет мобилизации внутренних ресурсов в пользу технологического сверх-проекта («по-сталински»), что чревато голодом, тоталитаризацией и массовым кровопусканием. Или за счет конфронтации с соседями, развития ВПК, колониальной сверхприбыли («по-гитлеровски» и отчасти по-американски). Но и это чревато колоссальными жертвами, объединением против страны агрессора широкой коалиции и новым Нюрнбергом для «зачинателей». Или за счет социальных преобразований в пользу массового потребителя, за счет изменения стиля жизни населения, развития ее качественных, а не количественных показателей, привлечения людей к решению касающихся их вопросов с помощью самоуправления и самоорганизации. Поиски в этом направлении вели и Америка времен Рузвельта (хотя иногда и вопреки президенту), и Швеция, и Индия, и титовская Югославия, и левые силы Испании времен Народного фронта. В XXI в. для этого пути открываются новые социально-культурные и технологические возможности. Но не меньшие возможности открываются для информационного манипулятивного тоталитаризма и межеэтнической конфронтации в глобальных масштабах. Человечество снова, как и в период Великой депрессии стоит перед выбором — путь к новым, более солидарным формам социальной организации, или сползание в варварство и казарму нового типа. Исход выбора в каждой стране зависит от ее жителей. И не говорите потом, что вас не предупреждали.

Западная цивилизация идет по стопам СССР

Прошло почти десять лет с тех пор, как был провозглашен «конец истории», но уже вполне очевидно, что история следующего столетия будет не менее бурной, чем история нынешнего. Модели и прогнозы известных футурологов Олвина Тоффлера, Пола Кеннеди и экспертов Римского клуба Донеллы и Денниса Медоузов и Йоргена Ренгерса, равно как здравый смысл, говорят об этом. Процессы бурного роста народонаселения планеты и промышленного производства, с одной стороны, и загрязнения окружающей среды, бедности и преступности — с другой, характерные для XX века, приближаются к критической грани.

Более того, события последних двух десятилетий показывают, что опубликованные предсказания нуждаются в существенной корректировке. С учетом наблюдаемого ускорения всех социально-экономических и политических процессов, в первую очередь процессов глобализации экономики и перетока реального влияния из структур государственной власти в руки руководства транснациональных корпораций, можно было предполагать, что в кризисную эпоху вошло бы децентрализованное и в значительной степени разгосударствленное человечество.

Однако множится информация, которая подтверждает догадки, что предсказанные тенденции реализуются значительно быстрее, что меняет их характер и последствия. Все более очевидно, что показатели экономического развития в мире отражают не столько физический рост производства, сколько рост цены акций ведущих компаний. Другими словами, на вершине кривой экономического роста мы не окажемся (будущее время) в 2010–2020 гг., как предсказывала модель World3 Римского клуба, а уже оказались (настоящее время) в годах 1995-2000-м, и глобальный системный, в том числе социально-экономический, кризис, подобный системному кризису СССР, может разразиться буквально в любой день. Если лидеры ведущих стран мира проявят виртуозное искусство принятия максимально эффективных решений, возможных в сложившихся условиях, то вползание мировой экономики в системный кризис растянется на первое десятилетие века. Но удержать этот процесс уже нельзя. Политический, технологический, психологический, экологический фон кризиса в 2008 г. существенно отличается от фона, предвидимого после 2020 г., множеством параметров, в том числе:

— меньшей численностью населения планеты;

— меньшей степенью замены власти государств на власть транснациональных корпораций;

— меньшей разоруженностью государств;

— меньшей поврежденностью природных экосистем;

— меньшей развитостью электронной информационной инфраструктуры;

— меньшей нарушенностью национальных культур;

— меньшей организованностью альтернативных общественных движений.

Поэтому и последствия кризиса будут существенно другими, в том числе в еще большей степени подобными последствиям кризиса в СССР, который являлся первой развитой индустриальной страной, пережившей полномасштабный кризис пределов роста.

Судя по всему, человечеству повезло, поскольку Российская империя в лице СССР явила миру мягкий вариант того, что в начале XXI века и в гораздо более суровом виде неизбежно будет переживать все человечество. У мира есть шанс на зримом и конкретном примере изучить российские уроки. События, которые привели к крушению социально-политической и социально-экономической структур СССР, можно рассматривать как сложение нескольких кризисов пределов роста в относительно изолированной от мировой экономики системе, которой и была наша страна.

Во-первых, это был кризис пределов роста цены, которую общество может заплатить за изъятие природных ресурсов, описанный еще в 1972 г. моделью World3 коллектива авторов, готовивших доклад «Пределы роста» для Римского клуба. Моделирование показало, что, когда месторождения начинают истощаться, «становится необходимым использование все возрастающих объемов капитала в ресурсных отраслях. Наконец, инвестирование становится настолько малым, что уже не может покрывать даже амортизацию капитала, и наступает кризис промышленной производственной базы», что и было характерно для советской экономики 80-х. На фоне роста стоимости добычи правительство СССР и средства, полученные от эксплуатации ресурсов, расходовало отнюдь не на модернизацию экономики, а иллюзия неисчерпаемости ресурсов обусловила невостребованность технических решений, способных повысить эффективность их добычи. Это привело к технологической хрупкости системы: пока ресурсы были в изобилии, обновление технологий шло медленно, преобладало экстенсивное развитие. Когда усилились трудности в получении ресурсов, средств на необходимое технологическое обновление уже не оказалось. Советский Союз в соответствии с моделью действительно пришел к перестройке с устаревшими технологиями и изношенными (в некоторых отраслях на 70-8%) основными производственными фондами. Несмотря на большую эффективность капиталистической экономики, чем экономика СССР, в настоящее время и мировое хозяйство приблизилось к кризису инвестиций. Спрос на сырьевые ресурсы, а вслед за ним и цены падают, реальные издержки на добычу тех же ресурсов растут, а следовательно, средств на дальнейшее развитие индустриальной экономики становится все меньше. Возможности экстенсивного развития западной цивилизации подходят к пределам исчерпания, а энергоэффективное обновление технологии не было осуществлено. Результат может быть тот же, что и в СССР.