Тропинка выходила на ещё одну вырубку, заметно более старую, чем первая. Пни срубленных деревьев давно поросли мхом, а среди вороха сухих ветвей и вытоптанной травы из-под земли проглядывали молодые деревца и дикие цветы. Вся вырубка была испещрена небольшими ямами с водой и земляными горбами, словно какие-то великаны устроили тут бой. Создавалось впечатление, что через несколько лет поляна окончательное захиреет и превратится в мелкое болотце, которыми были полны старые леса в этой части страны. Но кое-что привлекло внимание Рейнарта. В ямах наполненных затхлой водой и засыпанных грудами мусора что-то едва заметно двигалось. Осторожно подойдя поближе дамериец увидел на дне ямы гемета. Средних лет мужчина, в порванной матерчатой куртке, с тёмной окладистой бородой вяло шевелился, пытаясь освободиться из-под оплетавшей его лозы. Присмотревшись, Рейнарт понял, что ему не показалось -- лоза действительно шевелилась, сжимая тело гемета, вдавливая его в землю. Ветки лозы, казалось, вгрызались в тело, погружая его всё глубже в грязь. Когда дамериец приблизился, лоза на мгновение замерла, а потом начала медленно двигаться в его сторону. Рейнарт быстро сделал несколько шагов назад -- лоза тут же потеряла к нему интерес. Он знал о растениях-хищниках, но с подобным встретился впервые.

На дальнем краю вырубки стояло совсем неуместное в такой обстановке здание -- полуразрушенная мельница. Приземистая, потемневшая от времени, с поломанным ветряком, она слегка поскрипывала под порывами ветра, словно приветствуя дамерийца. Дождь, так и не собравшийся с силами, неприятно моросил, накрывая серой тенью всё вокруг. Рейнарт медленно шёл, чувствуя, как насыщенная влагой земля расступается под сапогами. В воздухе ощущался странный, сладковато-терпкий запах. Чем ближе тропа подводила к мельнице, тем больше становилось ям -- во многих из них лежали геметы, в некоторых ямах оказывалось по два, а то и три тела. Побелевшая от долгого пребывания в воде кожа чернела и трескалась в тех местах, где с ней соприкасалась хищная лоза. Ещё одна яма, и ещё. И ещё. Рейнарт шёл, стараясь не отрывать взгляда от мельницы.

Подойдя ближе, он увидел, что рядом с мельницей есть небольшая, но явно жилая пристройка, а ближние заболоченные участки и ямы ограждены небольшим забором. Хорошо. Рейнарт был уверен, что целительница не останется так близко от города. Во всяком случае, лично он бы не остался. Мельница, казавшаяся вдали прогнившей и заброшенной, оказалась весьма крепкой. Самые гнилые места были толково подлатаны, а на старой, но ещё крепкой двери висел тяжёлый засов. Из большой трещины у одной из стен разрасталась лоза -- по виду точь-в-точь как те, что были в ямах.

Из пристройки вышла женщина. Одетая в простую, если не сказать бедняцкую, одежду, она шла, слегка горбясь и прихрамывая. Грязные, но аккуратно расчесанные волосы обрамляли когда-то привлекательное лицо. Несколько страшных шрамов, больше походивших на борозды пересекали левую щёку и подбородок. Одно из ушей было когда-то сломано. В одной руке женщина несла длинный багор и верёвку. Она остановилась, посмотрела на Рейнарта. В её глазах он не увидел ни испуга, ни удивления, ничего. Эти серые глаза, казались какими-то вылинявшими, выцветшими. Он уже видел такие взгляды -- у тех, кто оказывался на эшафоте и смирился со своей участью.

Женщина тем временем отвернулась и подошла к одной из ям. Смотрела туда какое-то время, потом взялась за багор. Прежде чем над краем ямы показалась полные бледные ноги, Рейнарт уже понял, что она тащила. Вытащив гемета на треть из ямы, она бросила багор, обвязала упитанный труп верёвкой и потащила, сгибаясь и кряхтя. При этом одна из лоз вцепилась гемету в икру, не давая вытащить из ямы. Женщина бросила тело, подошла к лозе и с размаху ударила по ней ладонью, как бьют собаку, когда та не вовремя залает. Лоза тут же сжалась, уменьшилась в размерах и скрылась в мутной воде. Дотащив тело до угла жилой пристройки, женщина остановилась, тяжело выдохнула.

-- Ну? -- сказала она, повернувшись вполоборота.

-- Кендра?

-- Кендра, -- женщина слегка поморщилась при звуке его голоса. -- Впервые слышу, чтобы палач имя спрашивал.

-- Я пришёл не за этим.

Она повернулась к нему всем телом.

-- Пришёл? А может прислали? Дамериец, не держи меня за дуру. На Мельничью порубку никто не заходит -- а кто заходит, так бежит потом назад впереди собственного визга. Зубрик, небось, как тебя увидел, тут же в штаны накладывать начал, да не всё сразу, а понемножку, чтоб надолго хватило.

-- Возможно. Я старосте не слишком понравился, судя по всему.

-- Ха, ещё бы. Ты рожу то свою видел? Она ж у тебя мрачнее, чем у палача с перепою. -- вельвианка какое-то время рассматривала дамерийца, потом вновь взялась за тело гемета. -- Ну, раз не убивать пришёл, тогда помоги с этим кадавром. Гляди, какой жирный, не иначе провиант-мастером при жизни был. -- Она раздражённо посмотрела на гемета, вяло шевелящего руками, неожиданно пихнула его ногой. Внутри гемета что-то квакнуло. -- Ух, кабанюра!

За мельницей и жилой пристройкой, рядом с границей леса, была громадная яма, в которой лежало десятка полтора тел. Когда Рейнарт сбросил туда гемета, остальные вяло зашевелились, словно разбуженные ото сна.

Кендра какое-то время смотрела на вяло копошащиеся внизу фигуры.

-- Вряд ли они думали, что кончат так, когда шли на зов твоего вегила, дамериец.

По лицу Рейнарта пробежала какая-то тень, но целительница не заметила её, она всё ещё не могла оторвать взгляда от ямы. Рейнарт присмотрелся к геметам -- ему показалось, что у всех одинаковое лицо. Он отвернулся.

-- Пойдём. -- сказал он сухо. -- Взглядом их не воскресить.

Внутри жилой пристройки было на удивление чисто и опрятно, в полумраке комнаты Кендра уже выглядела не такой старой и помятой. Везде, куда доставал взгляд, лежали разные талисманы и обереги, сплетённые из растений, на стенах висели пучки разнообразных трав. Почти весь пол был уставлен небольшими горшками и сосудами в которых что-то росло. Что было необычным в этой обстановке, так это полка с книгами. Пожелтевшие и разбухшие от времени, они, тем не менее, не покрылись пылью. Было видно, что за ними ухаживают и регулярно пользуются.

Кендра заметила его взгляд.

-- Всё что успела забрать за то время, что мне выделил великодушный староста Жерновов. Собственно, даже и не он, а те из городских жителей кто додумался, где меня искать.

Она провела рукой по корешкам книг, постояла некоторое время, смотря на них, потом пошла в дальний угол, где в полумраке стояла кровать с кучей тряпья. Когда Кендра подошла ближе, куча ожила, из-под тряпок и одеял показалась голова старика. Лицо с обгоревшим пятном на лбу и следами оспы, повернулось к женщине, мутные глаза безучастно скользнули по её фигуре. Старик издал какой-то всхлипывающий хрип и вновь исчез под одеялом. Кендра погладила его и заботливо поправила одеяло. Рейнарт успел увидеть верёвку, один конец которой был привязан к кровати, а второй уходил под одеяло. Она перехватила его взгляд и молча прикрыла верёвку тряпьём. Потом вернулась к столу, за которым сидел дамериец.

-- Зачем пришёл?

Рейнарт взглядом указал на кучу одеял, под которыми скрылся старик.

-- Зубрик сказал, что Бартус зарубил твоего отца.

Она горько усмехнулась.

-- Им, по-видимому, того бы очень хотелось, но нет. Он, как видишь, жив. Во всяком случае, достаточно жив чтобы гадить под себя, пускать слюни и сопли, да бродить по комнате, натыкаясь на всё подряд, если я забуду его привязать. Ну, так зачем пришёл, как там тебя?

Он снял перчатку, камзол, и закатал рукав рубашки.

-- Рейнарт Толл. Мне говорили, ты целительница. Помоги с этим.

-- Ну-ну. -- Её губы сжались. -- Была когда-то, до того как меня выгнали, избив до полусмерти и лишив большей части моих книг и инструментов. Вельвена убереги! -- выдохнула Кендра, опустив взгляд на руку Рейнарта. -- Дамериец, ты что, пользовал руку заместо наковальни? Странно, что ты отделался только здоровенной гематомой с кровоподтёками. Идра вас, дамерийцев, бережёт. Ты, небось, из лесных, из вальбар?