— Эш, выпусти меня.

Дверь, скрипя, открылась, а я сидела, тупо уставившись на Гранита.

— Я доверяла тебе! Ты был моим другом!

Он обернулся через плечо.

— И это твой промах, Ларк. Ты не должна никому доверять в этом мире. Все будут использовать тебя, точно так же, как король использовал твою мать. Возможно, ты усвоишь этот урок лучше, чем она. Если сделаешь это, то сможешь выжить. Но я сомневаюсь в этом.

Дверь захлопнулась, и я уронила голову на колени, пытаясь распутать клубок мыслей. Гранит помогал Кассаве. Он заставил меня не доверять Эшу. Почему?

Возможно, из-за того, что Эш был единственным, кому я должна была доверять. Единственный, не считая меня, кто понял зло, которое сеет королева.

Я подошла ближе, прижимаясь лицом к прутьям. По ту сторону, довольно близко к решетке, был Эш. Опускаясь вниз, я, чуть помешкав, потянулась к нему через прутья. Достаточно было коснуться его голых плеч. Если бы я подчинила себе обе родословные, тогда мне бы удалось контролировать и Душу тоже. Если бы только мне удалось разрушить внутренний барьер. Когда я касалась его раньше, розовое свечение в его глазах исчезало, и он был самим собой. Червивое дерьмо! Можно подумать, это было так просто? Сработает ли это вообще после того, как Гранит намазал эту чертовщину мне на лоб?

— Эш, пожалуйста, ты должен прислушаться ко мне. Мне нужна твоя помощь. Я знаю, что ты не хочешь, чтобы она лезла в твою голову. Я видела твои воспоминания. Я видела твою ненависть к ней. Ты должен бороться с ней, знаю, ты можешь, ты достаточно силен.

Я положила руку на его колено и сжала его. Он мгновенно одернул ногу. Не такой реакции я ожидала. Но затем он схватился за мои пальцы, так крепко, что суставы хрустнули. При прикосновении его глаза стали нормального цвета.

Мать Богиня, это, кажется, сработало. Эш резко упал, и если его высокая температура была признаком лихорадки, то он был в беде. С мучительной медлительностью он посмотрел на меня.

— Ларк, как ты смогла заблокировать ее?

— Мне кажется, мои прикосновения лишают ее контроля. Пока я не позволяю ей захватить меня, я могу сохранять твое сознание, — прошептала я. Голова начинала болеть, давление усилилось. Аромат корицы ударил в нос, и я встряхнула головой, немедленно об этом пожалев.

— Ты должна бороться со смесью, которую дал тебе Гранит. Ты должна пробраться через нее, — закашлялся Эш, не отпуская меня.

Я покачнулась, когда моя голова ударилась о прутья.

—Как? — Линии нарисованные на моей голове, казалось соединились воедино, стягивая и защемляя мою кожу, а боль эхом отразилась в мозге. Стон вырвался из меня, и рука Эша сжала мое плечо.

— Не уверен, но тебе нужно использовать свои способности. Это все, что я знаю.

Много же помощи от него было. Но хоть что-то. Я сфокусировалась на боли, что было вполне легко. Мое тело сотрясалось от спазмов в голове, и представление о том, как вытеснить блок, сложилось в четкую картинку: я на поле, выдирающая противные сорняки, которые убивали жизнь в семенах. Мысленно, я могла представить, как края смеси обволакивают меня, словно те семена. Я сконцентрировалась на ней, затем поднесла пальцы ко лбу, куда Гранит нанес густую мазь.

— Уходи! — прошептала я, всеми силами выталкивая ее. Пот струился по лбу. Аромат корицы снова заполнил воздух, когда я убедила смесь покинуть меня. Я начала вытирать ее, так как она выходила через кожу.

— Вытри вот этим, — проговорил Эш, протянув мне влажную ткань. Я стерла остатки мази, задыхаясь, будто после длительной пробежки, но боль исчезла, как и запах корицы. Я заставила себя сесть, одной рукой держась за Эша.

— Эш, освободи меня, мы должны добраться до Кассавы. Мы должны остановить ее.

Он покачал головой.

—Нет, я должен оставаться в клетке. Если она попытается позвать меня через землю, она тогда не сможет добраться до меня. Там она не сможет коснуться меня. — Он вытащил связку ключей и свободной рукой открыл дверь камеры. Он закашлялся, отдергивая руку от меня. Я высвободилась и усадила его на кресло, положив руки ему на лицо.

— Жаль, что я не могу вылечить тебя, — прошептала я, — но ты болен не так давно. Я выпущу очистительный огонь, и ты обязательно поправишься.

Он кивнул. Я помогла ему зайти в клетку и уложить на пол. Он тяжело дышал, кожа была невероятно сухой. Если ему так быстро стало плохо, в каком же состоянии находился мой отец?

— Ларк. Кольцо. Сними кольцо с ее руки, и ты очистишь общие умы.

Я кивнула, ничего не сказав.

Я старалась не думать о том что может произойти, когда покинула Эша, бросившись в коридор. Я остановилась возле тренировочного зала. На противоположной стороне был сложен мундир Эндера. Коричневый, кожаный, достаточно толстый, чтобы принять удар от оружия, стянутый пряжками и заклепками, отполированный до блеска. У меня, возможно, никогда не будет шанса носить его.

— К черту все. — Я побежала через комнату, скидывая одежду, в которой была. Если я умру, то буду честной сама с собой, да и была высока вероятность появиться эффектно. Нет, серьезно, я знала, что это было мое время, чтобы быть Эндером. И обмундирование принесет мне больше защиты, чем мой тренировочный наряд. Кожа отдавала прохладой, когда я проскользнула в нее, темно-зеленый шелк уменьшал трение до минимума. Затянув пряжки, я почувствовала себя лучше. Более подготовленной.

Я затянула пояс с разнообразным оружием. В основном, с клинками. Но у меня было собственное копье. Мамино копье. Если мне выпадет шанс убить Кассаву, то я убью ее копьем моей матери.

Я пошла в комнату и вытащила его из-под кровати. Древесина почернела, словно прошла через огонь, но сталь была отполирована до блеска. Я повернула оружие к свету, лезвие ловило и отправляло мерцающий свет по острию оружия.

— Будьте со мной, мама, Брэм. Помогите мне сразиться с ней. Помогите мне вернуть воспоминания. — Я приложила оружие ко лбу, а затем повернула в руке. Решительным разворотом я разрезала воздух, на этот раз зная, что я была единственной, кто сможет спасти нашу семью. Я была единственной, кто сможет остановить это безумие. Но в действительности это было не для них, то насколько я любила отца и то, на сколько была опустошена, если бы его убили, в данный момент имело больше значения, чем все остальное.

Я открыла дверь, направив копье вперед. У меня было множество причин убить королеву, но только одна имела значение.

За тебя, мам. За тебя и Брэмли.

Моим планом было пробраться небольшими перебежками через Край, прячась от тех, кто мог меня схватить. Но когда я выглянула из-за казарм эндеров, я поняла, что этому не суждено сбыться.

— Я рискую стать кормом для червей, — пробормотала я себе. Все те, кто еще был в состоянии передвигаться, блуждали по главной дороге, их глаза светились совсем нездоровым розовым сиянием, словно это было страшное заболевание «розовых глаз» на пике своего развития. Если бы все было так просто.

В казармах не было запасного выхода, и, следовательно, если я попадусь им на глаза в дверях, то меня просто зашибут. И тут до меня дошло. Они искали меня, а длинные светлые волосы сильно выделялись в толпе. Я вбежала внутрь, схватила шлем и спрятала волосы под ним, затем закрыла лицо верхней темно-коричневой частью шлема, оставив на виду одни лишь глаза. Если кто-то подойдет достаточно близко, то он меня узнает, так как я — единственная, у кого один глаз золотой, а второй зеленый. Но я была уверена, что они не будут вглядываться. Или, по крайней мере, я очень надеялась на это.

Быстро передвигаясь, я, как можно увереннее, вышла из казарм, обойдя первых встречных без проблем. Они даже не оборачивались в мою сторону. Ни на секунду. Сердце бешено колотилось, словно стадо диких лошадей, испуганных грозой, но, тем не менее, мне удавалось идти размеренно.

— Кто ты, черт побери?

Я знала, что это был Снэп, и знала, что у меня не было выбора. Я повернулась к нему блокирующим ударом, и, вытянув копье, рубанула его по шее. Голова откатилась в сторону, глаза и рот были раскрыты, когда жизнь покинула его.