Вскоре повстречались им построенные с великим мастерством корабли царевичей, спасенных Индрапутрой в лугах Анта Берахи, оркестры наигрывали сладостные мелодии, и корабли так стремительно мчались по волнам, что воины из Семанты Пуры не успели окликнуть корабельщиков.
Затем повстречался им корабль махараджи Бахарума Табика, груженный золотом, серебром, драгоценным сплавом, алмазами и столь превосходными самоцветами, что в целом свете ни один ювелир не мог бы назначить им цену. И было то весьма длинное и просторное судно до краев наполнено грузом. Спросил один из воинов махараджи Бикрамы Буспы: «Откуда прибыло сие судно?» Ответствовали джинны, находившиеся на корабле: «Мы плывем из страны Дар уд-дамас, сопровождая государя нашего». Ничего более не смогли узнать воины из Семанты Пуры, ибо судно стремительно умчалось.
Наконец повстречались им барки царевичей, обитавших у моря Бахр уль-Ашикин, столь же прекрасные, сколь и быстроходные. На барках развевались стяги, переливались всеми цветами радуги раскрытые зонты, позвякивая колокольчиками, покачивались на ветру жемчужные султаны, венчавшие стяги. На стягах же было начертано имя Индрапутры, сына махараджи Бикрамы Буспы, похищенного золотым павлином и побывавшего в странах джиннов, пери, небожителей-дэвов, небожителей-индров и в землях людей. Когда воины из Семанты Пуры увидали те надписи, сердца их исполнились великой радостью. Они не мешкая вернулись во дворец махараджи Бикрамы Буспы и донесли государю обо всем увиденном.
Повелел тогда владыка вселенной призвать всех подвластных раджей, везирей и витязей, украсить зал для приемов и приготовить лодку для встречи царственного сына. И еще приказал он убрать базарную площадь и привести в порядок все улицы. И расстелили жители Семанты Пуры на улицах и площадях покровы из тончайших шерстяных тканей и бархата, расставили десять подносов из золота и серебра, рассыпали драгоценные камни, алмазы, опалы, сапфиры и разноцветный мрамор. После махараджа Бикрама Буспа повелел придворным оказать торжественный прием Индрапутре и царевичам, которые под оглушительные звуки оркестров, рев слонов и ржание коней готовились высадиться на берег.
Индрапутра, жены его и все царевичи облачились в драгоценные одежды, и когда к ним прибыли придворные, высланные для встречи, Индрапутра сошел со своего корабля и пересел в их лодку. Лодка отплыла, вошла в устье реки, впадавшей в море, и ее приветствовали оглушительной пальбой неисчислимые пушки.
После жены Индрапутры, сопровождаемые супругами верных ему раджей, вошли в превосходные повозки, Индрапутра же с владыками и царевичами воссел на белого слона с черными бивнями, а некоторые из них вскочили на коней. Грянула тогда музыка, и шествие, в котором выступали везири, витязи и огромное войско, двинулось в путь.
В тот миг, казалось, воссияла вся Семанта Пура, и на дороге, ведущей в город, собралось несметное множество людей, взиравших на шествие. Когда же шествие вошло за городские стены, вевири принялись рассыпать на улицах золотой песок и разбрызгивать благовонный нард. Шедшие вслед за Индрапутрой ступали по тончайшим шерстяным тканям и бархату, везири кропили их розовой водой, лившейся словно частый дождь, и забрасывали цветами. И весьма дивились все, кто видел сокровища государя Семанты Пуры, ибо никто из раджей того времени не мог сравниться с ним в богатстве, и люди возносили хвалу Бикраме Буспе, могущественному владыке, щедрой рукой рассыпавшему без счету золото и серебро.
Тем временем Индрапутра приблизился ко дворцу, и тотчас же государь и государыня вышли навстречу своему царственному сыну. Увидав их, Индрапутра сошел со слона, подбежал к отцу с матерью и припал к их стопам. Они приветствовали Индрапутру, обняли его, расцеловали и заплакали, ибо долгое время провели в разлуке с сыном.
Вскоре прибыли повозки с царевнами, и встречали их жены раджей, подвластных Бикраме Буспе, и жены его везирей. Жены Индрапутры до земли склонились перед владыкой вселенной и государыней, которые возрадовались, любуясь несравненой красотой своих невесток, обняли их, расцеловали и усадили на троны, усыпанные самоцветами. Индрапутра же воссел неподалеку от родителей.
По прошествии недолгого времени махараджа Бикрама Буспа и Индрапутра вышли в зал для приемов, и государь повел слугам расставить позлащенные кресла для прибывших царевичей. Как только было исполнено его повеление, гости предстали перед государем. Индрапутра спустился встретить их, а махараджа Бикрама Буспа встал с трона и почтил всех царевичей и владык. Войдя в зал для приемов, они склонились перед государем, который оказал им достойный прием и усадил каждого на отдельное кресло.
Между тем слуги поставили перед гостями сосуды с бетелем, и были те сосуды из золота, серебра и драгоценного сплава, после принесли всевозможные угощения, и вкушали их царевичи, везири и военачальники из розных блюд. Когда они насытились, слуги внесли пьянящие напитки, пустили по кругу чаши, громко заиграл оркестр, и запели сладкоголосые певицы. Слушая их, гости тешились музыкой и пением.
Сорок дней и сорок ночей пировал махараджа Бикрама Буспа с царевичами, прибывшими вместе с Индрапутрой, ел, пил и ве-слился с ними, а на сорок первый день одарил их почетными одеждами. Когда же пир закончился, государь возвел в лугах близ города девятнадцатиярусную купальню — панчу персаду с опорами из слоновой кости и основанием из золота, украшенную бахромой из жемчужных нитей, шпилем с волшебным талисманом и превосходными алмазами. На крыше панчи персады Дэва Лела Менгерна поставил чудесное изваяние дракона с четырьмя хвостами, Нобат Ром Шах — изваяние семиглавого коня, а раджа Пуспа Пандей — фигуру льва.
Вслед за тем царевичи из лугов Анта Берахи построили носилки небывалой красоты, дабы доставить в купальню Индрапутру и царевен. В первом ярусе носилок перила были изукрашены отборными опалами, во втором — отборными сапфирами, в третьем — мрамором, в четвертом — отборным жемчугом, в пятом — отборными алмазами, в шестом — отборными самоцветами, в седьмом же — отборными изумрудами. На стенах каждого из ярусов они вырезали круги, и в первом было изображение коня, во втором — тигра, а в третьем — дракона, устремившегося за оленем. И со столь великим искусством украсили они те великолепные носилки бесчисленными цветами и иными превосходными уборами, что невозможно о том и рассказать.
После того как царевичи закончили постройку носилок, махараджа Бикрама Буспа избрал некий благоприятный день и под громкие звуки оркестра начал семидневное бдение. По прошествии же семи дней Индрапутра и четыре его жены облачились в драгоценные одежды и вошли в носилки. Каждая из царевен воссела в верхнем ярусе на отдельном троне, Индрапутра же, окруженный прислужницами и придворными дамами, разместился во втором ярусе.
И выстроились перед носилками везири, их жены и знатные девицы, облаченные в прекрасные наряды. Везири держали мечи царства, а приближенные слуги государя сжимали в руках символы его величия.
Воины подняли многоразличные стяги и высокие древки со знаками власти могущественных раджей, зонтоносцы раскрыли зонты, музыканты заиграли на ребабах, лютнях, свирелях, флейтах, барабанах, тарелках, трубах и горнах.
Индрапутра, восседавший в носилках, был подобен яркому светильнику, и окружали его джинны, пери, небожители-индры, небожители-дэвы, везири, витязи и воины разного звания. Громко заиграла музыка, носилки сами собой двинулись в путь, и жемчужная бахрома, украшавшая их, зазвенела, словно оркестр.
Вскоре прибыли носилки к панче персаде, Индрапутра вошел в нее, и слуги опустили за ним парчовую завесу, расшитую золотом. После же поднялись в купальню и государь с государыней.
Тогда Дэва Лела Менгерна привел в движение чудесную статую, и из пасти дракона низверглись потоки розовой воды небывалого аромата. Следом за ним Нобат Ром Шах заставил двигаться семиглавого коня, и из семи его пастей потекли струи воды, благоухающей нардом. Когда же слуги стали умащать Индрапутру шафрановым порошком, раджа Пуспа Пандей привел в движение чудесного льва и исторг из его пасти всевозможные умащения и притирания.
