Ничего не подозревавший Эл, к тому времени уже успел раздобыть к завтраку орехов и ягод и с нетерпением ожидал возможности глянуть на колено своей спутницы. Осторожно потрогав вздувшийся сустав, он с радостью отметил, что за ночь отек не увеличился в объеме.

Во время осмотра больная постоянно стонала и вскрикивала, но не столько от боли, сколько от злости и раздражения за свои несбывшиеся тревоги.

— Будем жить — бодро подвел итог своему осмотру Эл, и дружески хлопнув девушку по плечу, приказал — давай есть.

Травма Марии задержала путешественников в лесной хижине на шесть дней. Ровно столько потребовалось Элу для того, что бы поставить больную на ноги. Уже на второй день, невзирая на крики и упреки в жестокости он заставлял девушку разрабатывать больное колено, немилосердно сгибая его. Когда же пораженный сустав стал немного функционировать, Эл немедленно поставил подопечную на ноги, заставляя несчастную проходить за один раз пятнадцать-двадцать шагов.

В начале девушка только бранила своего мучителя, но затем смирилась со своей горькой участью и, опираясь на Эла как на подпорку, принялась ходить по хижине из угла в угол. Плоды кропотливого труда незамедлили сказаться; с каждым днем нога все больше и больше сгибалась в суставе и к концу лечения Мария уже ходила вполне самостоятельно.

Кроме этого, лесной страж исправно пополнял запасы провизии путников, добывая с помощью пращи всевозможную дичь, а так же ягоды и орехи. Вынужденное пребывание в лесной избушке, быстро сблизило их между собой, полностью стерев былую настороженность в личных отношениях. Теперь девушка беспрекословно выполняла все приказы капитана, а дружеский шлепок по заду вызывал не бурю негодования, как это было бы раньше, а кокетливое повизгивание

На рассвете седьмого дня они покинули лесное жилье и устремились к новой мембране перехода, благо до нее было около полу дня пути. Эл уже заранее отыскал ее и теперь уверенно вел к ней Марию, для очередного прыжка.

В этот раз им повезло, никто не преследовал их и не пытался поживиться. Мембрана перехода мягко хрустнула, принимая в себя гостей, чтобы через несколько секунд выбросить их в объятия жаркой пустыни. Яркий свет солнца ослепил их глаза, а сильный зной моментально изгнал из их тела лесную прохладу.

— Да… — многозначительно произнес Эл, вкладывая в это слово всю горечь несбывшихся надежд. По его предположению их должен был встречать берег моря у Малаги и вот вновь разочарование.

— И почему мне так не везет — горестно произнес он — обычно хватало двух трех переходов, а теперь все время выпадает длинный путь? И как тут верить кошке Симе с ее предсказаниями о хорошей жизни.

Капитан глубоко вздохнул, сплюнул и критически посмотрел на девушку.

— Что? Что-то не так?

— Боюсь, что твоя обувь не совсем подходит для хождений по местным пескам.

И в самом деле, девушка уже явственно ощущала жар пустыни, который начал с каждой минутой настойчиво проникать в ее походные туфли на небольшом каблуке. Они вполне были пригодны в лесу и на побережье моря, но были совершено, непрактичны здесь. Едва она сделала шаг, как жаркий песок коварно атаковал ее ноги, норовя попасть внутрь. Мария с завистью посмотрела на добротно скроенные сапоги Эла, которые оказались универсальным средством для путешествия.

— Вот так дорогая, ты вновь обуза нашему движению и поэтому… — капитан сделал паузу и внимательно осмотрел окрестности.

— Ты меня оставишь!

— Ну что вы сударыня, после всего, что было между нами я просто обязан на вас жениться.

— Дурак! — яростно выпалила Мария и на ее глаза навернулись слезы. Закусив губу, она отвернулась от Эла, не желая показывать ему свои переживания.

— Я думаю укрыться в тени того бархана, дождаться ночи и идти строго на юг. Если нам повезет, то встретим кочевников, а если нет, то неделя ходьбы по пескам нам обеспечена.

Мария собиралась, что-то сказать, но тут судьба сжалилась над путниками, преподнеся им один из своих многочисленных сюрпризов, которых столь много было в её рукаве. Словно желая компенсировать, все прежни неудобства прежнего бытия, к изумлению путников из-за далекого бархана медленно и величаво выплыл верблюд. Животное с достоинством посмотрело в сторону чужаков, неторопливо жевнуло вытянутыми челюстями, а затем величаво двинулось по своим делам с гордо поднятой головой.

Радостно созерцая корабль пустыни, путники вначале не заметили на нем седока в темной одежде с тюрбаном на голове. Он сосредоточенно смотрел в противоположную сторону и не видел Эла с девушкой.

Осознав, что верблюд и его наездник не мираж, Мария громко и пронзительно взвизгнула, стремясь привлечь внимание кочевника, и вполне в этом преуспела. Всадник моментально повернул голову в их сторону и, заметив путников, быстро затрусил к ним, внимательно рассматривая чужаков.

Кочевник по достоинству оценил одеяние Эла и его оружие, сразу признав в нем привилегированного представителя Гарандии.

— Кто вы, откуда и что привело вас в наши места?

— Я капитан стражи Малаги Эл Благородный и возвращаюсь к себе домой из Самоцветных гор. А как твое имя любезный наездник пустыни?

— Я Гасан аль Маруф, сын Хафиза, малика этих земель. Ты и твоя келим нуждаетесь в помощи господин? — произнес кочевник, с нескрываемым интересом молодого юноши разглядывая Марию, откровенно раздевая ее взглядом.

— Ты ошибся уважаемый Гасан, это не келим, а моя молодая жена. Нам действительно нужна помощь в виде двух славных верблюдов, за которых мы щедро заплатим.

Кочевник с почтением склонил свою голову перед словами Эла и немедленно поскакал в сторону бархана, где как правильно угадал капитан, располагались другие животные.

— Почему ты назвал меня женой? — тихо спросила Мария, едва Гасан отъехал от них.

— Потому что, спрашивая о тебе, он сразу обозначил твой жизненный статус как женщины, дарующей мужчинам услады любви взамен своего содержания. По этим меркам, транспортное средство тебе никак не положен и весь путь до стойбища, тебе придется идти пешком, покорно держась за стремя моего верблюда. Думаю, что с твоей больной ногой и легкой обувью это будет верхом неприличия по отношению к любой женщине. А кроме этого, мне не понравилось, как он смотрел на тебя. Бьюсь об заклад, в стойбище он непременно бы попросил бы подарить тебя ему, продать или же отдать на одну ночь. Белые женщины здесь являются очень ценным товаром, даже с темными волосами как у тебя.

— Да? — спросила Мария, со страхом косясь на возвращающегося с двумя верблюдами кочевника.

— Угу. Так что тебе крупно повезло, оказавшись моей женой, учти это.

Девушка многозначительно хмыкнула, но ничего не ответила, поскольку она уже привыкла к капитанскому юмору. Когда путники садились на скакунов пустыни, произошел досадный инцидент. Когда Гасан учтиво помогал Марии садиться на опустившееся животное та, неудачно садясь в верблюжье седло, придавила своё платье. Раздался предательский треск износившейся материи и на боку девушки, появилась вертикальный разрез довольно приличных размеров, сквозь который под платье Марии незамедлительно хлынул жаркий и палящий воздух пустыни.

Как настоящие кавалеры мужчины сделали вид, что не заметили случившейся «аварии», однако от постоянной качки на спине корабля пустыни, на каждом малозначительном ухабе злосчастная прореха быстро увеличивалась, заставляя Марию заливаться краскою стыда.

Через час подобной пытки, девушка была несказанно рада, когда наконец-то показались шатры становища. Выстроенные сплошным кольцом вокруг жилища вождя, своим видом они сразу приворожили глаза путников, обещая им, укрытие от жаркого солнца, которое нещадно палило их своими лучами.

Снимая свою спутницу с седла, Эл осведомился у Гасана, не здесь ли живут знаменитые умельцы ткачи, чья мастерство и слава, в изготовлении одежды докатилась до стен Малаги, и когда юноша подтвердил слова капитана, то тот попросил подобрать Марии новую одежду. Гасан гортанно позвал женщин, которые ухватили Марию за рукав и быстро повели к одному из пестрых лагерных шатров.