А вот как насчет доктора? На тренировках он вел себя неплохо, да и сейчас, глядя на спокойных спецназовцев, старается держаться столь же уверенно. Но Брэддок, сидевший напротив Джонса, видел, как бегают зрачки археолога и как он периодически быстро покусывает нижнюю губу. Боится. Дело понятное. Джонс не был трусом, но, очевидно, слишком свежи были его воспоминания, как он уползал в джунгли, вжимаясь в грязь и каждую секунду ожидая бандитской пули…
Археолог поймал взгляд полковника и натянул улыбку.
– Мы уже в Гватемале? – спросил он, наклоняясь к Брэддоку, чтобы лучше слышать. Шлемы пока что лежали на коленях, отключенные, чтобы раньше времени не расходовать аккумуляторы.
– Пересекли границу сорок минут назад. Как видите, это совсем не сложно.
– Я и не думаю, что сложно…
– Вот и хорошо. Док, я не хочу сказать, что нас ждет увеселительная прогулка. Это не так, и помнить об этом надо до тех пор, пока вертолет не доставит нас обратно на базу. Но особого риска для вас тоже нет. Вам посчастливилось оказаться в компании профессионалов. Если начнется заварушка, все, что потребуется от вас – это не путаться у них под ногами. Ничего больше. Не надо строить из себя этого вашего Миннесоту.
– Индиану?
– Да, да. Это понятно?
– Вполне. По правде говоря, я и не рвусь… Археология – очень мирная профессия. Мы, конечно, имеем дело с воинами и покойниками, но лишь с такими, которые умерли много столетий назад.
– Вот и славно. Теперь скажите мне вот что. Вы ведь не все рассказали насчет этих ваших находок? Я знаю, что не все. Самое время сделать это сейчас, прежде, чем мы высадимся.
– О, да это, право, пустяки, не имеющие отношения к делу…
– Не сомневаюсь. Если бы сомневался, отказался бы лететь с вами. И тем не менее.
– По правде говоря, я боялся, что вы поднимете меня на смех, – криво улыбнулся Джонс. – И вы, и генерал. Ну и… если быть совсем откровенным, я опасался, что ваше начальство будет против посылки спасательной экспедиции ради одного только Маркуса. Так что мне не хотелось развеивать подозрение, будто наши находки могут представлять интерес для военных…
– А они, значит, не могут.
– Ну вам-то я с самого начала сказал, что все это чепуха. Помните?
– Ну ладно. Теперь я хочу эту чепуху услышать.
– Вам вкратце или подробнее?
– Давайте подробнее. Время еще есть, – Брэддок рассчитывал, что, разговорившись на любимые темы, археолог почувствует себя уверенней.
– Видите ли, у народа майя была весьма своеобразная культура, – начал Джонс. – С одной стороны – достижения, какими мог похвастаться мало кто из их современников. Точные астрономические наблюдения, позволившие им создать календарь на много тысячелетий. Математические изыскания, самостоятельно изобретенная цифра 0 – это сейчас нам кажется, что в ноле нет ничего необычного, а для человека древности требовалось великое озарение, чтобы понять, что "ничто" можно точно так же обозначить цифрой, как и "что-то"… В какой-то мере они были даже знакомы с двоичной системой, точнее, двоично-десятичной – в их языке есть отдельные слова для таких, к примеру, чисел, как 400, 8000, 160000 и 64000000. Шестьдесят четыре миллиона одним коротким числительным "алау" – неплохо, а? В то время как в Европе до самого появления арабских цифр, которые, кстати, на самом деле никакие не арабские, а индийские, самым большим числом фактически была тысяча… Еще у майя были великолепные храмы, дворцы и пирамиды, сложные ирригационные системы, уникальная письменность, скульптура, фрески… В то же время майя не знали ни тягловых животных, ни колеса. Они обрабатывали металлы, но не использовали металлических инструментов! Металл шел исключительно на предметы культа и украшения. Этот народ астрономов и математиков, строивший целые здания ради точных наблюдений за небом, был также и народом кровавых человеческих жертвоприношений. В дни больших праздников после успешных войн число жертв могло переваливать за десять тысяч, с трупов сдирали кожу и тут же пожирали мясо. Некоторые из-за этих противоречий считают, будто у майя был контакт с космическими пришельцами, оттого цивилизованное в их культуре так тесно переплелось с дикарским… но это полная чепуха. Никаких противоречий нет, они возникают лишь в нашем мозгу, привыкшем оценивать других с позиций собственных стереотипов. С точки зрения древних майя наш обычай платить игрокам в мяч миллионы долларов – наверняка не меньшая дикость, чем с нашей точки зрения – их обычай приносить таких игроков в жертву богам.
– Так какое отношение это все имеет к вашим находкам? Они похожи на что-то космическое?
– Да нет, конечно же. Но вы же просили подробнее, – заметно было, что Джонс и в самом деле оживился. – Долгое время одной из главных загадок майя было исчезновение их цивилизации. Она сгинула не полностью, сохранились отдельные поселения на Юкатане и в южных горах, но, тем не менее, основная часть майянских городов внезапно обезлюдела примерно в середине IX века. Основных гипотез было две: климатические катаклизмы, повлекшие длительные засухи, и тяжелая война, скорее всего, междоусобная. Климатическая гипотеза всегда казалась мне сомнительной. У столь развитой цивилизации, живущей в крупных городах, должны были быть запасы зерна, которые позволили бы им пережить несколько неурожайных лет. Пусть не без потерь, но все же пережить. Тем более сомнительно, что это были первые серьезные засухи на протяжении, по меньшей мере, шести веков. Вторая версия куда убедительней, тем более что у майя никогда не было единой империи. Большие города были независимы, имели своих правителей и проводили свою политику. Несколько лет назад были найдены доказательства именно этой версии. Война разразилась между городами Тикаль и Калакмуль. Конфликт развивался с переменным успехом, в него стали втягиваться и другие города, и в конце концов цивилизация рухнула. Такова современная официальная трактовка.
– И что, ваши находки ее опровергли?
– Нет, подтвердили. Но довольно странным образом. Тикаль проигрывал войну и в конце концов был захвачен, а его правителя вместе с приближенными убили прямо во дворце. Это то, что мы знали и раньше. Однако, если верить найденным нами надписям, жреческой верхушке удалось спастись. Они бежали в джунгли, к тайному святилищу, известному лишь посвященным, и создали там оружие возмездия. Его применение будто бы и привело к краху всей цивилизации майя – за исключением отдаленных районов, оказавшихся вне зоны поражения.
– Значит, все-таки оружие? Интересно. И вы в это верите?
– Нет, говорю же вам. При всех своих достижениях, по большинству формальных признаков культура майя не продвинулась дальше позднего неолита. Они в принципе не могли создать никакого… оружия массового поражения. И, по правде говоря, так научно это звучит лишь в моем пересказе. В оригинале там чистой воды мистика.
– И что же там сказано? – этот вопрос Брэддок задал скорее из вежливости: мистика его никогда не интересовала.
– Ну, как я уже сказал, возможны разные трактовки… Язык майя все еще расшифрован не до конца, вы знаете… (Брэддок не знал)…да и, строго говоря, этих языков было добрых три десятка. Если исходить из того, что это юкатек, основной язык классического периода, то, на мой взгляд, сказано там примерно следующее: "Вот, дал непобедимое оружие я вам. Никакая армия, никакая сила на свете устоять пред ним не сможет; всех убьет, все сокрушит в свое время, ибо сказано, что это властелин всей Шибальбы. Утонувшей вещи троекратно бойся." Ну и дальше этот самый властелин "услышав зов, вышел из врат. Ужас, ужас." На этом записи обрываются – если, конечно, мы не перепутали порядок табличек. Надо полагать, он пошел убивать всех без разбора – по версии автора текста, разумеется.
– А что такое "Шибальба"?
– Майянское царство мертвых. Довольно колоритное место, при знакомстве с которым становится обидно за скудость фантазии европейских теологов с их описаниями ада. Там заправляли такие, например, личности, как Собиратель Крови и Властелин Гноя. Но, как и у майянских правителей на земле, среди всех этих демонов не было одного верховного, которого можно было бы назвать "властелином всей Шибальбы". Ну или, по крайней мере, упоминания о нем до нас не дошли. Хотя, конечно, можно предположить, что просто знания о нем были слишком сакральными, доступными лишь самым избранным жрецам… Но мне кажется куда убедительней другая версия – что здесь просто некая аллегория. Например, что "властелином Шибальбы" названа сама смерть. Ведь она действительно "в свое время всех убьет, все сокрушит", и никакая сила не устоит перед ней. Но, опять-таки, не смерть в виде старухи с косой или чего-то подобного. А просто жрецы-изобретатели дали той штуке, которую мастерили, такое устрашающее название – "Смерть", или "Властелин Шибальбы". Ну как у русских есть баллистическая ракета "Сатана"… – блеснул доктор познаниями перед полковником, но тут же был перебит:
