Один за другим возвращались скифские послы. Известия, принесённые ими, были не совсем утешительны. Невры, тавры и меланхлены отказывали в помощи. Пока им никто не угрожал, они предпочитали беспечно наслаждаться миром. Невры были уверены, что среди своих болот и озёр они всегда будут неуязвимы и ни один враг не осмелится их потревожить. Они безмятежно проводили время, охотились, по своему обыкновению, на бобров и выдр и готовились к обычному ежегодному празднику, на котором лучшие охотники, одевшись в волчьи шкуры, совершали свои таинственные пляски. Им не было дела ни до скифов, ни до невров. Меланхлены спокойно кочевали в верховьях Танаиса. Их колдуны, после долгих гаданий объявили, что боги не одобряют союза со скифами. Не было ещё случая, чтобы какой-либо перс нанёс обиду меланхлену. Пускай скифы и персы сами сводят свои счёты, говорили, они. Отказали в помощи и свирепые воинственные тавры. Не подкупил ли их персидский царь своими дарами?

Только обитатели северных лесов — будины и гелоны, а также далёкие савроматы обещали оказать скифам поддержку. Они оказались благоразумнее других. Их вожди понимали, что в случае, если скифы будут побеждены и персидский царь станет твёрдой ногой на северных берегах Понта и Меотиды, придёт конец свободе северных народов. Всех их поработит царь царей. Всех обложит данью, заберёт юношей в рудники и каменоломни, а девушек засадит за ручные мельницы или пошлёт в гаремы своих сатрапов. Будины, гелоны и савроматы понимали, что не спасут их ни густые леса, ни широкие степи, ни непроходимые болота. Только смелость и любовь к свободе спасут народы от захватчика. И вот они обещали выступить, как один человек, на выручку своих соседей скифов. Их обещания влили бодрость в сердца скифских воинов. Но союзники были ещё далеко, а ненавистные захватчики-персы приближались.

Скифы решили не начинать битвы, а заманивать неприятеля в глубь страны, не оставляя ему ни одного снопа, ни глотка чистой воды, ни клочка травы для его коней. Всё, что нельзя было увезти, решено уничтожать, сжигать, загрязнять. Таков был приказ вождя скифских племён Идангирса.

Войска Дария приближались к границам Скифии. Они прошли Фракию, достигли нижнего течения могучего и полноводного Истра. Здесь пришлось сооружать новый мост. Когда пехота и конница персидского царя перешли на левый берег, было решено оставить для охраны моста ионян во главе с 11 тиранами приморских городов и островов.

Прощаясь с ними, Дарий вручил им длинный ремень с 60 узлами и сказал: «Каждый день развязывайте по узлу. Если я не вернусь через 60 дней, значит я достиг гор Кавказа и возвращаюсь домой другим путём. Тогда вы можете разрушить мост. Он мне больше не нужен».

Персидские войска вступили в обширные скифские земли. Сперва их путь шёл через плодородные поля, засеянные пшеницей и коноплёй. Полноводные реки и журчащие ручьи утоляли жажду людей и коней. Часто встречались леса и рощи, где удобно было располагаться на отдых. Но вскоре началась огромная, безбрежная степь. Ни деревца не было видно на горизонте. Палящие лучи солнца жгли немилосердно. Воинов мучила жажда. Стремительно бросались они к каждому встречному колодцу, но те были засыпаны или загрязнены предусмотрительными скифами. Приходилось пить прогорклую воду из бурдюков, да и той было очень мало. С каждым шагом степь становилась пустыннее. Вдали пылали подожжённые населением посевы и кустарники. Пахло гарью и дымом. Ни один человек не встречался на пути. Наконец, персидские войска переправились, через Борисфен и остановились на отдых на его берегу. Воины вволю напились свежей речной воды. Многие принялись за ловлю речной рыбы, другие стреляли дичь в прибрежных камышах.

Скифы не показывались. Тогда Дарий послал на разведку конные отряды. На расстоянии двух дней пути or лагеря они столкнулись с огромными силами врагов, Тысячи скифских всадников, пуская тучи стрел, наседали на них со всех сторон. Понеся огромные потери, персидская конница обратилась в бёгство. Скифы преследовали её до самого лагеря, но напасть на многочисленную персидскую пехоту не решились и вновь умчались в степь. Дарий был раздражён. Враги казались неуловимыми.

Они. — не хотели вступать в решительную битву и предпочитали истреблять отряды персов, отделившиеся от главных сил.

Персидская армия двинулась дальше. На каждой стоянке не досчитывались сотен воинов, отставших и пропавших без вести. Отряды, посланные на разведку, часто не возвращались. Многие воины заболевали от истощения или от испорченной воды. Другие страдали от ранений трёхгранными стрелами, полученных во время мелких схваток с летучими отрядами врага. Вот уже показались вдали прозрачные воды Танаиса, а противники всё ещё оставались недостижимыми. По-прежнему была безлюдна неоглядная степь. Только ночью на отставших персов обрушивались враги, и свист, стрел, летящих со всех сторон, приводил в ужас даже опытных воинов.

В армии началось недовольство. «Для чего завёл нас царь в эти проклятые степи», — ворчали поседевшие в боях, старики, Они вспоминали славные битвы, когда персидская армия стояла лицом к лицу с врагом и могла проявить свою храбрость. Теперь же приходилось иметь дело с невидимым противником. И храбреца и труса одинаково поражали стрелы. Редко, кому удавалось увидеть врага в лицо.

Наконец, Дарий решился вступить со скифами в переговоры. Десять послов в сопровождении греков-переводчиков отправились к вождю скифов Идантирсу. У ближайшего кургана их окликнули скифские разведчики и после коротких переговоров повели к. Идантирсу.

Вскоре показался скифский лагерь. Тысячи огромных круглых палаток, обтянутых войлоком, стояли, на повозках. Женщины и дети, отгибая полотнища, высовывались наружу, с любопытством взирая на чужеземцев. Сотри воинов носились на взмыленных конях по окрестностям, охраняя стоянку от неожиданного нападения. Поодаль возвышалась насыпь, на которой был водружён огромный железный меч остриём кверху. Это была святыня скифов. Несколько стражей подводили к нему связанных пленников, быстрым движением перерезали им глотки и опрыскивали кровью зазубренное; лезвие, затем отрубали у поникших трупов правые руки и подбрасывали вверх. Персидские послы с ужасом Заметили среди жертв знакомые лица пропавших без вести соратников. «Неужели вы убиваете всех пленных?» — спросил один из послов у проводника. Скиф стал что-то объяснять на своём языке. «Он говорит, — заметил греческий, переводчик, — что из каждой сотни пленников только один приносится в жертву богу войны — священному мечу, остальных обращают в рабство».

Послов подвели к палатке вождя Идантирса. Он сидел у входа на бычачьей шкуре рядом со своими союзниками: вождём племени будинов и вождём племени савроматов, обитавших рядом со скифами. Они были одеты в узорчатые, расшитые золотыми нитями кафтаны. На их шеях сверкали золотые гривны с подвесками в виде искусно вычеканенных оленей с развесистыми рогами. На головах сверкали остроконечные шапки, обшитые золотыми розетками. Позади вождей стояли воины в чешуйчатых панцирях и широких кожаных штанах. У каждого сбоку висел колчан со стрелами, за спиной был лук, а за поясом заткнут меч в золотых ножнах; литые львы и крылатые гении с птичьими головами, причудливым узором обвивавшие ножны, напоминали персам знакомые изображения на стенах вавилонских дворцов. Щиты из тонких гибких прутьев были прислонены к повозке.

Отвесив поклоны, послы через переводчика, передали требования царя царей Дария: или покориться, или принять битву. «Зачем вы бежите от нас, о скифы и савроматы. Зачем вы поджигаете растительность в степи и губите ручьи и колодцы, засыпая их камнями или отравляя ядовитыми кореньями. Если вы считаете себя слабыми, то покоритесь великому царю, властителю 21 страны, пришлите ему в знак покорности горсть своей земли и сосуд речной воды и уплатите дань. Наш царь милостив к своим подданным и заботится о них. Если же вы считаете себя сильными, то не уклоняйтесь трусливо от битвы. Выступите против нас, и пусть боги по справедливости решат, кто должен властвовать».