О друзьях Дока не забыл, и перед отъездом навестил нас в карьере – передать записочки родным и знакомым, если что надо – купить в магазинах «городка». Владимир тут же накатал карандашом на оберточной бумаге ксиву своей грозной супруге – завучу партийской школы, а я попросил навестить Леню и Пашу, не в пример нам не решившихся сменить место работы, и напомнить, чтобы присматривали за моим домом. Жена уже в городе, но все вещи, машина и мотоцикл оставались в партии, и никуда перевозить их в планах у меня не намечалось.

А следующим днем была суббота, и я утром предложил Владимиру конец недели отметить. Вечером организуем небольшую расслабуху, из добыто Докой зайца сварганим жаркое – Варя поможет в этом деле, ее пригласим в гости. Скрасим так вот монотонные будни. Дока в партии точно оттянется, ну а мы здесь, как можем. Напарник тут же завелся:

«Давно пора организовать что-то! Сидим по вечерам как сычи, даже книг почитать, дураки такие, с собой не прихватили!» Вспомнил, что технарь наш укатил в партию, и хлопнул себя ладонью по лбу: «И вчера забыл написать, чтобы жена их сюда отправила! Вот идиот то!» – так неуважительно себя оценил.

Но планируешь одно – получается другое. Иногда хуже, иногда лучше, и очень редко хорошо. На этот раз неожиданно вытянуло на отлично. После обеда, когда мы поплевали на ладони, готовясь продолжить упражнения с кувалдами, заметили, что в карьер по пологому спуску вышагивает Дока, сопровождая двух очень знакомых по облику представительниц прекрасного пола.

«Кого это он …» – заинтересованно начал Владимир, не успев разглядеть, с кем его приятель шествует. Но в следующий момент понял: «Да это ж баба моя! А вторая – хрена того!» Обернулся ко мне с дурацким вопросом: «А чего это они сюда приперлись?»

«Твоя-то понятно зачем: по тебе соскучилась», – объяснил непонимающему, – «ну а вторая – наверно за компанию, все что нужно, Дока и в парии успел».

Владимир не ответил – засуетился, начал отряхивать не первой свежести рабочую робу, разглядывать руки на предмет их относительной чистоты. То-есть, к встрече с грозной и серьезной супругой готовился. А я понял, что придется смыться на ночь из домика – приятели с женами заночуют в нем, и мешать им в важном и ответственном отдыхе с моей стороны будет преступлением.

Между тем, компания к нам подошла на расстояние начала общения. Жена Владимира, Анастасия Михайловна, завуч партийской школы, как и положено по статусу, олицетворяла спокойствие и серьезность; подруга Доки, заводная и жизнерадостная хохотушка Ниночка, работающая медсестрой в больнице «городка», с интересом крутила головой, улыбалась и еще издали приветственно помахала нам ручкой. Сам же Дока, довольный организованной им романтической встречей нескольких любящих сердец, поражал улыбкой знаменитого голливудского киноактера.

«Привет мужики», – не задержался он с обменом любезностями.

Анастасия Михайловна его поддержала, с серьезным видом кивнув головой в нашу сторону, посчитав это достаточным в данной обстановке. К моему удивлению, главный заводила, незаменимый тамада на всех коллективных мероприятиях, Владимир так же сухо кивнул в сторону прибывшей компании, и с озабоченным видом шагнул к серьезной подруге, аккуратно взял ее под локоток и повел в сторонку, что-то тихонько нашептывая ей на ушко.

Дока кивнул им вслед:

«Откомандовался наш попрыгунчик!» – это так о Владимире, – «Слова нам сказать не давал, все я да я, а жену встретил – и замолчал, амнезия полная!»

Ниночка, с которой в веселых геологических компаниях я общался частенько, чего бог миловал в отношении супруги Владимира, руку для приветствия мне протянула:

«Юрочка здравствуй!» – улыбнулась персонально, и тут же с умным видом оправдала серьезность попутчицы: «Поработали бы вы в школе с нашими оболтусами – жен своих по стойке смирно ставить бы начали!»

Маленькую ручку я пожал, и потянул к губам выразить поцелуем уважение к симпатичной женщине.

«Ой, ой, ой, какие мы чувствительные!» – покачала Ниночка головкой, но ручку поцеловать разрешила.

«Хватит лизаться,» – остановил ритуал приветствия Дока, – «Я девчонок на сутки привез, моя то сразу согласилась, она ко всему привычная, а Володькину пришлось уговаривать, неудобно ей, видите ли, в одном домике с кем-то ночевать!»

«А я еще одну девушку с собой захватить хотела!» – игриво перебила его подруга, – «Что бы тебе тоже не скучно было, Юрочка! Муженек мой только не согласился, а желающая была-а-а!»

«Без твоих подруг обойдемся», – остановил Дока «заботливую» супругу, – «шеф наш (это опять я) парень видный, без женского внимания нигде не останется!»

«Ой как интересно!» – с очевидным любопытством отреагировала Ниночка, и посмотрела на меня женским оценивающим взглядом.

С Докой и Ниночкой можно было болтать и болтать, были мы одного поля ягодки – к оценке жизненных ситуаций подходили примерно одинаково, и очень часто с юмором. Но здесь к нам вернулась вторая супружеская пара, где главной до ужаса серьезная Анастасия Михайловна. Пришлось нам легкий разговор на житейскую тему прекратить.

Скоро Дока повел гостей устраиваться на ночлег, готовить праздничный – по случаю их приезда – ужин. И я успел шепнуть ему, что в этом деле может помочь Варя, у которой пол вагончика кухонного оборудования и уже готовится жаркое из убиенного им зайца.

Гостьи с Докой ушли, а мы с Владимиром работу продолжили, правда мысли теперь больше касались не ее, а предстоящего сабантуйчика. Я их держал в себе и помалкивал, мой же заводной помощник, из которого обычно слова лились как из рога изобилия, теперь что-то бурчал, но тихо и непонятное для меня. Отдельные словосочетания вроде «что с ней делать», «вот и думай теперь», «а куда ребятам деваться» – я все же различал.

Кончили работу раньше обычного.

«Ничего, в другой раз наверстаем. Зубила тупые, камень колоть невозможно», – нашел напарник оправдание нехорошему поступку, – «отнесем сейчас к станку, да сами и заточим».

Так и сделали, потратив на все минут двадцать. Потом еще пяток потолкались без дела, но дождались окончания официального рабочего дня минута в минуту. Довольные, пошагали к домику, который находился в другом конце лагеря от места ремонта техники, где мы зубила затачивали, и по пути были дважды остановлены. Первый раз – из вагончика столовой выскочила Варя и радостно сообщила, что все нужное по просьбе Доки приготовила и после ужина к нам в домик принесет; желательно только придти помочь. Конечно, показал на себя: я и приду. Варя кивнула головой, и побежала на свое рабочее место. Второй раз возле своего балка остановил Сергей. Молча подошел и с серьезным видом предупредил:

«Смотрите, со спиртным поосторожней, что б ни одна живая душа не заметила!»

Мы, конечно, уверили его, что все будет о-кей, хотя оба сомневались, что прихватить с собой из партии что-нибудь с градусами Дока постесняется.

Домик сиял чистотой, порядком и празднично сервированным столом. Чистенькие и аккуратно подкрашенные женщины устроились на кроватях, и Дока развлекал их смешными историями, столь интересными, что и птички их слушали – обе сидели в гнезде и никуда улетать не спешили. Увидев нас, рассказчик замолчал, зато отдала команду Анастасия Михайловна:

«Немедленно мыться и переодеваться!»

Дока успел все это проделать, выглядел херувимчиком и нам подмигнул. Пришлось достать чистое и бежать в закуток возле карьера, где оборудован душ и мы под ним ежедневно смываем рабочую пыль примерно в это же время.

Потом два часа уже вдвоем Дока и Владимир вешали женщинам лапшу на уши по теме жизни и работы в артели, два часа дамы охали и вздыхали, жалея нас бедных и несчастных, вкалывающих по двенадцать часов ежедневно без каких-либо выходных. Я сидел и улыбался, слушая все эти сказки, а ребята строили из себя этаких добытчиков, крутых мужиков, готовых терпеть любые невзгоды и рабский труд ради счастья семьи. Всю эту галиматью слушать мне давно надоело, но для начала праздника пока рановато – ужин в лагере никак не кончался, народ шел и шел в вагончик столовую, и Варе было не до нас. Я беспрерывно выскакивал из домика посмотреть, когда же она освободится, и наконец время это пришло – больше никто ни шел в столовую, ни выходил из нее. Теперь туда можно было отправиться и мне.