Сыщик, подумав немного, произнес с расстановкой:

— Во всяком случае, я думаю, что все уладится, как я предполагаю.

Он хотел уже взять свою шляпу и откланяться, как вдруг открылась смежная дверь и в кабинет вошла дама, поразившая сыщика своей величественной красотой. Ей, вероятно, уже перевалило за сорок, но время как бы остановилось в нерешительности перед обаянием этой женщины.

— Дорогая Марго, — обратился посол к этой даме, — позволь тебе представить моего нового атташе, сэра Эдуарда Бертона, присланного, по моей просьбе, из Лондона, вследствие происшествия с принцем Шунги. Сэр Эдуард Бертон — моя супруга.

Шерлок Холмс почтительно поклонился и вторично взялся за шляпу.

— Еще минуточку, — сказал посол, — дорогая Марго, не известна ли тебе случайно маркиза Сенца-ди-Борго?

Не ошибся ли сыщик? Не набежало ли облачко на солнце? Ему показалось, что леди Спенсер побледнела, когда муж произнес это имя.

— Нет, — ответила дама едва слышным голосом, — я... не знаю. Почему ты спросил меня об этом?

— Я обратился к тебе с этим вопросом, — пояснил лорд, — только потому, что визитная карточка этой маркизы оказалась на столе в нашей приемной. Обстоятельство это, впрочем, не имеет никакого особенного значения. Прощайте, мистер Бертон, до свиданья!

Когда Шерлок Холмс вышел из посольства и направился к Летнему саду, он тяжело вздохнул и подумал:

— Предстоит трудная работа, только одна особа могла бы облегчить ее: леди Спенсер.

— Итак, любезный Гарри, — произнес сыщик, удобно усаживаясь в кресло и закуривая трубку, — рассказывай, что узнал ты за эти два дня в здании нашего посольства. Тебе удалось завязать знакомства со служащими?

— Да, я не стал утаивать, что состою слугой при новом атташе, сэре Эдуарде Бертоне, и имею намерение повидаться с земляками.

— Отлично, Гарри. И к тебе отнеслись дружелюбно?

— Весьма любезно, в особенности камеристка леди Спенсер, — смеясь, ответил Гарри Таксон.

— Ты избрал правильный путь, — одобрил Шерлок Холмс, — а теперь продолжай.

— Миледи совершенно недоступна, нет и тени каких-либо интриг или интимностей с мужчинами; хотя за ней усиленно ухаживают, однако, никому не удалось похвастаться хотя бы малейшим признаком предпочтения.

— Очень жаль, — произнес Шерлок Холмс шутливо, — как легко было бы вывести самые ясные заключения, если бы она состояла в тайной связи с каким-нибудь иностранным посланником или членом посольства; последний мог бы узнать о существовании важных документов и выкрасть их, при помощи своей любовницы, у несчастного принца. Но я и раньше был уверен, что на соучастие миледи рассчитывать нечего: дело не так просто. Что же ты узнал еще?

— Не могу похвастать обилием сведений, мистер Холмс. Слуги никогда не входят в канцелярию посольства, поэтому они не могли иметь никакого отношения к похищению документов. Кроме того, принц Шунги имел обыкновение брать к себе на дом важные бумаги. У лорда и леди Спенсер только двое детей, — сын и дочь. Последней всего семнадцать лет; ее недавно начали вывозить в свет, так что в данном деле ее нечего принимать в соображение. Сыну посла, лорду Роберту, — девятнадцать лет. Он, вообще, нисколько не интересуется делами посольства и находится в Петербурге всего несколько месяцев. Отец, не скупясь, снабжает его деньгами: лорд Роберт поэтому занимает видное место среди богатой, веселящейся молодежи. Говорят, он замечательный красавец, обожаемый всеми слугами, в особенности женского пола. Он много выезжает и ведет рассеянный образ жизни.

— Не узнал ли ты, был ли лорд Роберт дружен с принцем Шунги?

— Об этом я не мог узнать ничего определенного. Их никогда не видели вместе.

— Я тоже не предполагаю, что документы украл лорд Роберт, — засмеялся Шерлок Холмс, — но сын посла мог сыграть иную роль в этом происшествии. Навел ли ты справки о маркизе Сенца-ди-Борго?

— Никто не знает ее, — даже камердинер посла, знающий все знатные фамилии в Петербурге.

— Это удивительно, — задумчиво сказал Шерлок Холмс, — я нашел две визитные карточки маркизы, одну из них даже в приемной у самого лорда Спенсера, а, между тем, никто ее не знает. Но, черт возьми, должна же она существовать на свете! Какие же еще сведения собрал ты?

— Я слышал еще, что принц Шунги очень суеверен и часто ходил к старой гадалке, живущей на 7-й линии Васильевского острова. Трудно представить себе, каких только тайн не открыла принцу эта гадалка. Она рассказала ему обо всем его прошлом, открыла будущее, словом, совершенно завладела воображением принца, слепо верящего предсказаниям старухи.

— От кого получил ты эти интересные сведения, сын мой?

— От камеристки молодой леди; ей рассказала дочь посла, которая узнала об этом от брата, молодого лорда Роберта, в свою очередь получившего сведения из первоисточника, то есть, от самого принца Шунги.

— И каждая инстанция усугубляла ореол таинственности, присочиняя кое-что от себя, — улыбаясь, заметил сыщик.

— Мистер Холмс, — серьезным тоном возразил молодой человек, — на этот раз вы ошибаетесь. Я за последнее время побывал во многих пивных, ресторанах и трактирах, которыми изобилует эта местность Васильевского острова. Мне привелось слышать, как об этой гадалке говорили даже студенты. Все изумляются ее проницательности и ясновидению. Она, несомненно, располагает сведениями о многих лицах, которые ее посещают. Вот одна из ее карточек, которые раздаются клиентам гадалки.

Сыщик взглянул на карточку.

— Эта реклама мне уже знакома. Я нашел такую же карточку в корзине под письменным столом принца. Когда она принимает посетителей ?

— От двух до шести часов пополудни.

— Отлично, теперь как раз удобное время, чтобы наведаться к ней, — сказал Шерлок Холмс. — Ты можешь сопровождать меня. Пока я буду проверять всеведение гадалки, разоблачать ее проделки в приемной, постарайся проникнуть в остальные комнаты. Обрати внимание, кто живет, кроме старухи, в квартире; поищи, нет ли фотографических карточек принца или предметов, принадлежащих ему. Вот фотография принца, которую дал мне посол, чтобы облегчить розыски.

Гарри Таксон рассматривал портрет с озабоченным лицом.

— Тебе не нравится наружность принца?

— Нет, против фотографии я ничего сказать не могу...

— Тебя смущает мое поручение? — внушительно спросил сыщик.

— Выполнить его, в самом деле, не легко. Меня могут накрыть в квартире гадалки!

— Кто слишком много думает о препятствиях, никогда не достигает своей цели. Это поручение должно быть исполнено во что бы то ни стало! Чрезвычайно важно разоблачить тайны этой старухи. Но, довольно говорить, приступим к делу!

— Хотелось бы мне когда-нибудь еще повидать Лондон, — сумрачно думал Гарри Таксон, спускаясь вслед за своим патроном, по лестнице. — Меня мучит предчувствие, что сегодня не все сойдет с рук благополучно.

Когда оба англичанина подъехали к Николаевскому мосту, Шерлок Холмс передал помощнику связку своих удивительных отмычек.

— Вот тебе самое лучшее, что может оказать содействие в подобных случаях. Я всегда беру с собой эти инструменты, когда исполняю такую работу, — сказал сыщик.

Счастье благоприятствовало ему. Когда горничная ввела его в приемную, там никого не было. Шерлок Холмс мог надеяться, что гадалка скоро примет его.

Ему пришлось, однако, прождать около четверти часа.

При этом он ощущал, что за ним откуда-то наблюдают.

Сыщик стал осматривать все четыре стены приемной, стараясь обнаружить потайное окошко или отверстие для наблюдения, но поиски его не привели ни к чему.

Чтобы как-нибудь сократить томительность ожидания, сыщик стал перелистывать свою записную книжку и всматриваться в фотографический портрет принца.

Наконец, дверь в следующую комнату распахнулась; горничная движением руки пригласила его войти.

Шерлок Холмс погрузился почти в совершенную темноту; комнату слабо озаряла лишь темно-красная лампада. Насколько различал глаз, стены были оклеены почти черными обоями.