СЦЕНА 4

Явление 1

Зал оружейного магазина. Помахивая сумкой с долларами, Ника медленно прохаживается между стендами со средствами самообороны. Здесь имеется широкий выбор дубинок, кастетов и ножей. Но они оставляют Нику совершенно равнодушной. Она брезгливо морщится, глядя на слепперы, "телескопы", кинжалы и тесаки. И идет дальше. За Никой из угла зала следит Продавец.

НИКА. Миллиарды людей на планете - это полуфабрикаты для приготовления зомби. Работа дает им все - самоуважение, деньги, дружбу коллег. А конкуренция будет расти. Ради одной только карьеры люди будут "Новую эру" совать в задницу пачками. А уж когда грянет кризис, и придут безработица и всяческие офисные подставы, то народ засунет в попу и кое-что покруче. И что тогда? А тогда наступит эра зомби, которые станут ломать руки таким хрупким девушкам, как я. В один прекрасный день все бредущие мимо меня канцелярские крысы высыплют, как полчище тараканов, из своего учреждения и разбегутся по близлежащим улицам, лопая на ходу женщин и детей, кошек, птиц и даже насквозь проспиртованных дворовых алкашей. И как быть? Выход один: хошь, не хошь, а придется мне самой взяться за надзор за живыми мертвецами. Надеюсь, Толик и его братва из клуба исторической реконструкции помогут.

Презрительно ухмыляясь (мол, мне нужно настоящее боевая шняга, а не эти пукалки), Ника проходит мимо стеллажа с газовыми револьверами и травматикой. А вот войдя в секцию охотничьего оружия, Ника замирает на месте, видела великолепные в своей смертоносной красоте ружья.

НИКА. Из этих стволов можно за сутки перестрелять всех жителей Гагаринского района, Текстильщиков, да еще, пожалуй, и на Некрасовку хватит.

Явление 2

К Нике подходит Продавец.

ПРОДАВЕЦ. Добрый вечерок! Травматику, шокеры, газовые баллончики?

НИКА. Думаешь, травматика против зомби проканает?

ПРОДАВЕЦ. Против зомби и базука не прет.

НИКА. Вот-вот. Мне нужен автомат, пара пистолетов мощного калибра, боеприпасы к ним и пяток гранат. Огнемет у вас тут имеется?

ПРОДАВЕЦ. Огнеметов и гранат нет. Остальное предоставим... У вас разрешение на приобретение есть?

НИКА. Конечно! Дома. В тумбочке - в среднем ящике рядом с лицензией на отстрел нечисти и упокоение нежити.

ПРОДАВЕЦ. Тогда ничем не могу помочь. Возьмите лучше аэрозоль с перечным газом.

НИКА. Порождения Тьмы этой ботвой не уконтрапупишь.

ПРОДАВЕЦ. Не женское дело - с Тьмой воевать.

НИКА. Резервы мужчин ограничены телом, а женщин - душой. А битва с живыми мертвецами это битва духа, а не тела.

ПРОДАВЕЦ. В смысле?

НИКА. Вот посмотри на меня - одну из самых прекрасных девушек Восточно-Европейской равнины. Кто я сейчас?

ПРОДАВЕЦ. М-м-м...

НИКА. Никто! Мне уже скоро стукнет двадцать второй год и молодость останется за спиной. Одинокая старость приближается, а шанс сделать карьеру удаляется с такой же скоростью, с которой "Сапсан" несется от платформы Ленинградского вокзала к тверскому перрону. Может, надо было поступать по-другому? Сначала бы вышла замуж и родила пару киндеров. А потом уже поездила бы с мужем по миру, оставляя их в надежных руках дедушек-бабушек и нянек. И училась бы и делала карьеру, а дети спокойненько бы себе росли. В итоге к сорока годам я бы уже получила все: научное звание, высокую должность, кучу бабок, красавца-мужа, взрослых детей и маленьких внуков.

ПРОДАВЕЦ. По мне, так неплохо.

НИКА. А по мне, так полная фигня. Дело в том, что экспресс-вариант - быстро жениться-разродиться - катит у очень немногих. А так, да, было бы клево: пока полна молодых сил, вложиться в детей, а затем уже развлекать себя интересной работой, научными изысканиями и турпоездками, попутно читая нотации непослушным внукам. Взять моих одноклассниц. Из двенадцати - пять уже с детьми. Причем две уже успели развестись, а одна успела окольцеваться аж по третьему разу. У Катюхи мания: подобрать на помойке какого-либо мужика, захомутать его, а через несколько месяцев послать супруга куда подальше и жаловаться на дерьмовость самцов по сравнению с ее божественностью. Ну не дура ли?!

ПРОДАВЕЦ. Не знаю.

НИКА. У одной только Анюты все в шоколаде - чудесный карапуз, муж в "Газпроме" на хорошей должности, а сама учится на вечернем отделении юрфака. У остальных же - полный отстой. Провонявшая щами ипотечная однушка. Или двушка, но зато с парализованной прабабкой в придачу. Мало того, что сами девчонки в жизни уже ничего не добьются, ибо семейная жизнь так их вымотала, что они телом похожи на пятидесятилетних теток, а мозгами на пятилетних детей, так еще и мужья - замухрышки и дебилоиды.

ПРОДАВЕЦ. Вы меня запутали. То ты жалеете, что постарели, а до сих пор одиноки, то говорите, мол, не надо лезть замуж. Вы уж определись.

НИКА. А нет тут, братан, одного раз и навсегда данного определения. Скажу одно - дело тут не в вас, мужиках. Вы орлы! И Отечество защищате, и детей зачинаете. А вот благоустроить Родину и воспитать детей - это уже наша бабаская задача.

Продавец задумчиво разглядывает торчащие из сумки Ники пачки долларов.

ПРОДАВЕЦ. Вы, наверное, из этих... "воинствующих феминисток"?

НИКА. Только не надо обзывать меня "феминисткой"! Я их не люблю. И феминизм тоже.

ПРОДАВЕЦ. Как так!? Вы же девушка, а девушки просто обязаны любить феминизм. Как же тогда "женская солидарность" и все такое?!

НИКА. Все говорят, дескать, феминизм это круто! Мол, феминизм - это удар по грубым, сексуально озабоченным, постоянно воюющим и бандитствующим, грязным и вонючим животным, именуемым "мужчинами". А вот я к феминисткам не испытываю совершенно никаких теплых чувств. Нам в России не нужны ни европейские коровы, ни азиатские трясогузки. Нам нужны настоящие русские девушки! Те, что и упыря на скаку упокоят, и избу с чертями сожгут. А бородатым евроледям и пошлым гламурным тусовщицам, требующим не отличать баб от мужиков, скажу так: идете хором в задницу! А тебе, братан, я скажу честно и откровенно, как перед жертвенником самого крутого из богов: люблю этих сволочей-мужиков больше, чем баб. Такая вот уж я извращенка.

ПРОДАВЕЦ. Бывает... То есть Вы против равноправия полов?

НИКА. Я против кастрации прав и самоуважения мужиков. Это не наш метод. Настоящая борьба за права женщин - суфражизм - закончилась в европах-америках победой еще в прошлом веке. Всю ботву там замутили еще в восемнадцатом столетии такие могучие старухи, как Мэри Уоллстоункрафт и ее идейные соратницы. Их до глубины кишок возмутило то, что эпоха европейских революций, освобождая мужиков от феодального и религиозного маразма и захватывая своими жадными лапками все культурные и материальные ценности Запада, никак не затронула судьбу женщин. Даже в самых революционных буржуйских и пролетарских сословиях мы были рабынями. У геройских суфражисток поднявших голос против мужицкого жлобства - в отличие от нынешних абстрактных феминистских воплей - имелось всего пять очень простых и непритязательных требований: дайте право избирать и быть избранной, дайте право на образование, дайте право на государственную службу, дайте право распоряжаться своим имуществом и деньгами, дайте право работать не только прачками, уборщицами и швеями, но и шпалоукладчицами, бетономешательницами и президентами компаний, получая за эту работу не меньше мужиков. И каждый из этих пунктов суфражистки пробивали ценой больших потерь. Над смелыми девчонками смеялись и издевались даже собственные братья и мужья. Их демонстрации разгоняла конная полиция. И воительницам-суфражисткам не раз приходилось удирать от ударов полицейской дубинкой или казачьей плеткой по соломенным шляпкам с ослепительно белыми страусовыми перьями. Дамы бросались от стражей порядка в обоссанные подворотни, пачкая кринолин под дорогими платьями во всяком дерьме. Суфражистки приковывали себя к дверям правительственных учреждений, садились на рельсы, перекрывая пути паровозам, и стояли на улицах нью-йоркских и берлинских майданов с плакатами, общее содержание коих сводилось к ясной и простой идее: "Требуем свободы и равенства, а ваше долбанное братство нам и на хрен не сдалось!" Особенно важной была борьба за избирательное право. Те, у кого оно имелось, моментально попадали в поле интересов политиков, скупающие голоса избирателей деньгами и обещаниями. Поэтому, получив избирательное право, женщины моментально получили шанс на получение от правителей всяких приятных ништяков вроде пособий по рождению ребенка, бесплатных медицины и образования, а также пенсии и прочую полезную шнягу. Увы, на мой самоуверенный взгляд, современные феминистки не имеют ничего общего с героическими суфражистками, которые рисковали не только своими черепами, которые трещали под ударами полицейских дубинок, но и личной жизнью и положением в обществе. Сегодня десятки миллионов женщин в конкретных странах на Юге и Востоке находятся на положении рабынь, которых избивают до полусмерти за одни только "слишком смелый" взгляд конкретные люди. Казалось бы, все феминистки планеты должны круглые сутки вопить об этом на всех площадях. А феминистки выходят на эти площади только ради того, чтобы потрясти сиськами против некоего абстрактного "мужского шовинизма" и "гендерного фашизма". В десятках стран существуют рынки рабынь, где продают для сексуальных утех даже пятилетних девочек. Если они кочевряжатся, им отрезают голову, чтобы запугать остальной рабский контингент. По-моему, великая подлость, трясти сиськами в Париже или Брюсселе, в то время, как в этот же момент толпа мужиков на Ближнем Востоке или в Африке насилует маленькую девочку, по сути, уже просто обезумевший от боли окровавленный кусок мяса. Нет, я не против, тряси себе сиськами, тем более если они у тебя натуральные. Но ты тряси ими в знак протеста против изнасилования реальными фашистами и шовинистами миллионов девчонок. У этих реальных фашистов и шовинистов есть реальные имена и фамилии. Выйди с плакатом, на котором написаны эти имена и фамилии, и крикни в лицо политикам Запада, квохчущим про "права человека": "Вы лицемерные твари! Я всем вам рыло начистю!" И тогда я тебя зауважаю. И тогда я тебе скажу: "А чо, и среди феминисток появились правильные бабы. Так держать!" Пока же на территориях всяких там игилов и аль-каид живут на положении рабынь миллионы женщин, мечтая набраться духу и перерезать себе глотку. И всем западным политикам и феминисткам на них насрать. Если бы я была лидером феминисток, то бросила своих соратниц на фронт информационной войны. Мы бы такой шум устроили по всему миру - о-го-го!