Она засеменила, стуча шпильками, к внутренней лестнице и пошла по ступенькам вниз, даже не пытаясь их разглядеть в полумраке, полагаясь только на осязание.

При этом она ощущала, что он следует за ней взглядом, и у нее, кажется, побежали мурашки по телу.

На стремянку ей пришлось становиться спиной к спутнику, и когда она повернулась, то увидела, что он идет к ней. Тобиас протянул ей руку, чтобы она могла опереться, но помощи Доната не приняла, отклонив ее сверкнувшим взглядом.

«Занялись бы вы лучше своей работой», — чуть не вымолвила она, но отказалась от такого наставления, сочтя его слишком плоским.

— Ну как можно быть настолько упрямой! — заметил он, качая головой, а потом, когда она ступила на землю, добавил: — Счастливо добраться до дому, госпожа Бек… Вы ведь госпожа Бек, да? — Он последовал за ней вниз по ступенькам стремянки и одним рывком догнал внизу.

У Донаты не было никакого желания беседовать с ним. Сердце выпрыгивало из груди, она боялась, что он это заметит, как только она скажет хоть слово. Доната молча отошла от него и поспешила к своей машине.

Открыв дверцу и сев за руль, она облегченно вздохнула. «Еще раз пронесло», — мелькнуло в голове.

Но, уже запустив мотор, она не могла ответить себе на вопрос, что же, собственно, произошло. Как это столь молодой человек смог привести ее в сильнейшее замешательство? Кто он такой вообще? Строительный рабочий? По виду — да, но не по речи. Она, скорее, могла бы принять его за студента, решившего подзаработать во время каникул. Но кто бы он ни был, нет нужды о нем размышлять. Больше она его не увидит.

Но чего Доната не могла так быстро забыть, так это ту слабость, которая ее охватила. Ничего подобного она раньше не испытывала, даже девчонкой, а ведь она — ох как давно — уже не в таком возрасте, хотя он и назвал ее «девушкой». Наверное, его обманула ее фигура, да еще полумрак сделал свое дело. Но она — зрелая женщина, самостоятельная женщина, и если хочет выжить в этих джунглях борьбы за существование, то должна держать свои чувства в узде.

А испугал ее вовсе не этот симпатичный и, несомненно, обладающий мужским обаянием молодой человек; она должна себе признаться, что испугалась не его, а собственной реакции. До сих пор никогда не предполагала, что придется опасаться себя самой. Но, надо надеяться, опыт пойдет на пользу. Она предупреждена.

В доме, где располагался офис, на улице Шлирзеештрассе, в такое время едва ли можно уловить признаки жизни. Когда Доната поднималась на лифте из подземного гаража на шестой этаж, она очень явственно ощущала пустоту вокруг себя. Но одиночество ей было как раз по душе: по опыту знала, что оно серьезнейшим образом помогает сосредоточиться.

Она отомкнула дверь, тронула выключатель, и приемная залилась резким дневным светом. Но эта почти слепящая яркость была ей приятна. Она прошла мимо прибранных чертежных досок своих сотрудников и положила сумочку и палантин на левую стойку, позади которой были установлены электронные приборы и другая оргтехника — пишущая машинка с дисплеем, телефоны и телефакс с принтером.

Доната собиралась уже войти в свой собственный кабинет, но потом передумала и направилась в ванную комнату. Помещения шестого этажа первоначально проектировались как квартиры-мансарды, но Доната еще в период строительства заказала их реконструкцию для своих собственных целей, оставив при этом по практическим соображениям ванную и кухню. Временами она здесь и ночевала, особенно зимой и в распутицу.

Впрочем, ванная комната была устроена без особого комфорта. Имелись ванна для купания, душ, два умывальника да еще на узкой стене встроенный шкаф из светлого дерева. Туалеты были от ванной отделены.

Перед большим зеркалом, равным по ширине обоим рядом расположенным умывальникам, Доната сняла с головы парик и надела его на установленную для этой цели пластмассовую подпорку. Собственные ее волосы были гладкими и такими светло-белесыми, что, как ей казалось, первые седые пряди будут даже и незаметны. Сейчас она даже не дала себе труда разворошить их пальцами. На секунду задумалась, стоит ли снимать с лица макияж, но решила, что сделает это по возвращении домой.

Механически, по привычке, она, сняв платье, вынула из шкафа халат и скользнула в него. Если обычно это делалось, чтобы не испачкать платье за работой, то сегодня можно было бы его и не снимать, ведь оно и так было уже далеко не безупречным и явно требовало чистки.

У Донаты было шесть париков различных оттенков светлого тона. Уже не один год она находила для себя более удобным украшать голову париками, подходящими к любому ее костюму, чем самой бегать в парикмахерскую. Терпения у нее хватало только на то, чтобы каждые три недели подрезать свои волосы у специалиста, которому на всю процедуру отпускалось не более двадцати минут.

Взяв в руки сундучок с париками, она выключила свет, вышла из ванной и поставила его рядом с другими своими вещами на стойку.

Слева располагался ее собственный рабочий кабинет. Он был обставлен скромно и строго функционально, поскольку Доната использовала его лишь для обдумывания предстоящих дел, записей, подсчетов и вычерчивания проектов. Для переговоров с клиентами предназначалась роскошная комната с огромным письменным столом из тикового дерева и черной кожаной мебелью, где гостей принимал коммерческий директор.

Здесь же, в ее собственном царстве, господствующее положение занимала чертежная доска. А еще стояли узкая кушетка, удобная качалка, письменный стол с пишущей машинкой и телефоном да низкая полка со специальной литературой. Никаких картин. Единственное «новшество» составлял расположенный под потолком остекленный плафон, какими были оснащены и другие помещения архитектурного офиса. Никаких шторок под ними не было, они освещали помещения в течение всего дня. Впрочем, этой цели служили прежде всего растровые светильники и бра.

Доната порылась в бумагах на письменном столе и вытащила лист с ранее сделанными пометками об одном строительном проекте.

Супружеская чета Палленберг приобрела отличный участок земли на окраине города и заказала изготовить проект дома с гаражом. Доната сделала карандашом от руки первый самый приблизительный эскиз проекта, наметив на плане первого этажа прихожую-холл, туалет для гостей, гардероб, гостиную, столовую и кухню, а также показав расположение улицы, чтобы сориентировать набросок относительно четырех сторон света.

В первом приближении был уже сделан и набросок фасада, а также и примыкающего к дому гаража. Было бы преувеличением сказать, что Палленберги пришли в восторг от этого предложения, но они были в общем довольны, и им уже назначили срок для первого совместного осмотра строительной площадки.

Лишь после этого Донате пришло в голову, что она слишком поддалась влиянию чужих представлений. Теперь ей казалось гораздо более целесообразным, да и более удобным для заказчиков, соорудить гараж под землей. Благодаря этому было бы расширено использование и площади, и недр участка. Видимо, это позволило бы выиграть место для террасы на южной стороне дома.

На чертежной доске уже была натянута калька. Доната установила доску наклонно, чтобы не очень напрягать спину — ведь позади был насыщенный день, — и укрепила на ней первоначальный набросок. Потом с помощью чертежного механизма — двух скрепленных между собой под прямым углом линеек, свободно передвигаемых слева направо и сверху вниз — она начала проводить первые линии, учитывая заданные размеры. Сначала вид сверху: гараж на две машины (правда, сейчас у Палленбергов была только одна, но это могло вскоре измениться), котельная, кладовая, пандус. Чертила она быстро и уверенно, лишь изредка стирая кое-что резинкой. Закончив, тут же написала под наброском: «План подземной части дома Палленбергов».

Потом она сняла с доски первоначальный эскиз, с которого брала размеры, и кальку с новым чертежом, аккуратно свернув ее в трубку. Затем изготовила два чертежа с поперечным разрезом подземного помещения, что было значительно труднее, поскольку пришлось обдумывать и рассчитывать диагональ, по которой пройдет въезд в подземный гараж.