Она всегда чувствовала внутри себя другого человека, и был довольно длительный в ее жизни период, когда она всерьез опасалась, уж не раздвоение ли это личности, не крыша ли едет на почве хронических неудач? Или, может, болезнь какая-то, может, Чернобыль влияет: а что, говорят же, что не полностью известно еще, как и на что влияет радиация. Та, другая личность, зажатая где-то внутри, рвалась иной раз на волю подобно загнанной в клетку пантере. И хотелось сбросить, подобно змее, старую изношенную кожу, и тогда явилась бы миру другая Маргарита, такая, какой чувствовала себя нескладная неудачница и какой она видела себя во снах: брюнетка с белой кожей и зелеными глазами, подкрадывающаяся бесшумно, как пантера в джунглях, такая же гибкая, сильная, как пантера, с молниеносной реакцией зверя или воина, острая на язык, мудрая, бесстрашная и циничная изящно, как старый колдун — этакая современная валькирия, победительница: женщина, которую не бросают…
«Что же теперь получается? — вопрошала она себя. — Что я полна противоречий? Причем врожденных, и нельзя свалить все на неправильное воспитание. Хотя воспитание, безусловно, усугубило проблему. Сколько раз мама строгим голосом задавала один и тот же вопрос: «Почему все успели (сделать в классе что бы то ни было), а ты нет?» Ребенок отвечал робко, что не все успели, тогда мама говорила: «Значит, ты — в числе худших?» Понятно, мама желала ее растормошить, говорила: «Будь активнее!» А как?! Да, многие успели, а она — нет… Ах, мама, мама!.. Конечно, она желала дочери только и исключительно добра. Беда в том, что она меряла другого человека своей меркой. Да и времена тогда были другие, об индивидуальности каждой детской личности и о способности одного делать быстро то, на что другому понадобится больше времени, и при этом тот другой отнюдь не значит, что дурак, никто не задумывался. Да и когда начали задумываться, тоже ничего не изменилось.
Разобравшись с ошибками воспитания, Маргарита отбросила их в сторону, сказав: «Хрена ли теперь копаться в этих завалах?! Это все дела, так сказать, давно минувших дней. Дальше-то что делать?» И не находила ответа.
Конечно же, у нее были подруги, не совсем же она была безнадежный случай. Подруг было немного, а вернее — две, да настоящих друзей и не бывает много, дружили они с пятого класса и Маргарита знала, что они ее любят и всегда готовы помочь. И она их любила и всегда готова была помочь. И уж когда удвалост встретиться!.. Отдельная квартира оказывалась просто палочкой-выручалочкой и неизвестно было, удавалось ли бы им так оттянуться — без мужей, родителей и детей, сидя в кухне в любом другом месте. Нет, конечно же. Но встречались они редко, и чем больше проходило времени, тем труднее было организовать такую встречу. Жизнь разбросала по миру: одна жила в России, другую забросило в Аргентину и она неплохо там устроилась, но жизнь нигде не подарок, пути расходились все дальше, письма прекратились, звонили редко, а уж встретиться всем троим одновременно и вовсе стало казаться незбыточным чудом.
Маргарита не завидовала подругам, а иначе что это за дружба, она вообще никогда никому не завидовала: хорошо, что у них все хорошо. «Но когда же повезет мне?! Разве я не пыталась изменить свою жизнь? Разве я не пыталась?! Разве не пыталась знакомиться с людьми? Ходила в спортзал, довольно долго, и в бассейн — в первую очередь с целью улучшить фигуру, но от знакомства не отказалась бы. Сумела там с кем-нибудь познакомиться? Нет! Но разве кого-нибудь оттолкнула? Нет, просто никто не захотел со мной знакомиться. Разве я была хуже других нескладех? Тоже нет. Что это за тотальное невезение? Ведь за что бы ни взялась — образование ли, работа, знакомства, попытки зарабатывания денег — везде терпела поражения. Да, конечно, не бывает, чтобы только везение, только победы и триумфы, а когда одни невезения, провалы и поражения — выходит, бывает? Как же так? И сколько можно?!..»
В один из таких заполненных грустными мыслями вечеров она перечитала «Приключения майора Звягина». Не полностью, а самые любимые места — как Звягин лечил разных бедолаг от разных напастей, в том числе и от невезения. Произведения Веллера М.И. внушали ей некоторый оптимизм и надежду, что не все потеряно, да и тексты казались тогда истинным наслаждением для гурмана от филологии.
Однако на этот раз мысль понеслась в ином направлении. Маргарита отложила книгу, взяла сигарету и пошла на балкон — заканчивался август, днем стояла жара, и лишь к полуночи воздух начинал остывать. «Так-так, как интересно получается: выходит, все возможно — дурнушку можно сделать симпатягой, безнадежно невезучего — успешным, отомстить негодяю и т. д. Появляется вот такой Звягин, не ведающий упадка духа, и налаживает жизнь отчаявшимся ее наладить. Конечно, он не приносит им удачу на блюдечке с голубой каемочкой, он дает им хорошего пинка, встряхивает за шкирку и заставляет поверить в себя. И начать действовать. И небезуспешно. И с положительным результатом. И на протяжении всего периода «перевоспитания» он регулярно дает им пинка и встряхивает за шкирку — для их же блага. Как интересно! Почти забытый жанр новеллы воспитания. Очень хорошо, значит, человек все может? Может изменить свою жизнь, внешность, даже характер, притянуть удачу за бороду и скомандовать ей «Рядом!» И «депрессия — не паралич»? Гениальная фраза… Так, а что же все эти персонажи делали до встречи со своим благодетелем? А ничего — страдали, плакали в одиночестве и лелеяли свои комплексы. Выходит, сами они не могли встряхнуть себя? Дать себе пинка? Совершить все те же самые поступки, но — самостоятельно? Выходит, что не могли. Должен был появиться кто-то другой, кто подвигнул бы их на действия по спасению себя. Значит, им повезло. ПОВЕЗЛО! Повезло — им встретился человек, который научил их, что и как надо делать. А без него они ничего не добились бы, они даже не начали бы действовать. Но Звягин один, и он не в состоянии вылечить от неудачи всех неудачников. Значит, остальным НЕ ПОВЕЗЛО. Вот оно опять — ВЕЗЕНИЕ. Конечно, еще не все потеряно — можно купить книгу и вдохновиться настолько, что и без помощи живого человека переделаешь себя — книга будет для тебя наставником и помощником, о пользе чтения известно давно. Но книга — не человек. В момент упадка духа и опускания рук она не применит силу, что иногда тоже необходимо, ее можно забросить под диван или на дальнюю полку, чтобы не раздражала одним своим видом, и все — ты опять один. И вот вам опять — человек может все. Все, да не все. Так все справились бы со своими бедами — вдохновляясь печатным текстом. Значит, все равно нужно, чтобы повезло — повезло встретить того, кто научит тебя везению. А как насчет утверждения психологов, что человек рождается готовой личностью с заданным характером и темпераментом и в процессе воспитания можно лишь развить некоторые таланты и способности, но переделать человека полностью, тем более взрослого, заставить действовать вопреки своей природе — невозможно? Можно только сломать, травмировать. Хотя, по утверждению того же М.И.Веллера, все эти психологи мало что смыслят в психологии, так что и взять с них нечего…»
Везение… Вот в чем дело! Нужно, чтобы повезло. А как этого добиться? Самостоятельно притянуть удачу за бороду не получалось. «Может, я что-то не то делаю? Не туда прикладываю усилия? Не там ковыряю каменную стену? А куда их прикладывать? Где ковырять? Подсказал бы кто! Своим-то мозгами… Может, и своими додумаюсь. К пенсии. Чтобы поучать потом внуков: «Вот, милые — так жить нельзя»»… А что мне делать тогда с этим везением — в семдесят лет? В чем может повезти в этом возрасте? В лотерее? Тоже хорошо, но еще лучше, если в той же лотерее повезет сейчас, а не через сорок лет… А через сорок лет можно повторить. Или раньше — чего ждать так долго?.. Но ведь не повезет, зараза, не повезет же!..»
Заканчивалось всегда одним — курением на балконе. Но в самых пиках отчаяния Маргарита вспоминала, что не во всем ей невезет, кое в чем все же перепало, и в очень важном — ей повезло с дочерью.
